Очень странное ощущение.
Она относится ко всем с уважением, но в то же время одинаково приветлива и с эввиром-ювелиром, и с мастерами, и с вирманами, и с моими людьми… Должен сказать, что Рашад был искренне удивлен, когда графиня попросила его давать уроки нашего языка детям вирман. Более того, графиня учит своего ребенка – виконтессу Миранду Кэтрин Иртон – вместе с этими детьми. И я знаю, она сильно ругала учителей, когда те вздумали хвалить девочку только потому, что та высокого рода.
Рашад не отказался, и я впервые видел его настолько озадаченным. Кажется, он собирается так же обучать и своих детей, и детей своего рода.
Графиня – очень странный человек. Такое впечатление, что она разбирается во всем. С ювелиром она говорит о драгоценностях, и я узнал, что именно графиня подсказала, как делать красный и белый янтарь. С вирманами – о кораблях и с громадным интересом слушает их рассказы. Даже посоветовала что-то… А ее изобретение под названием «подзорная труба» у вирман не на вес золота, нет. Они готовы платить драгоценными камнями равного веса за такое чудо.
Я сам смотрел в нее и знаю, что этот прибор хотя слегка и искажает реальность, но с его помощью можно видеть в три-четыре раза дальше, чем просто глазами. Что же касается искажения, графиня упоминала, что продолжает работать над его усовершенствованием.
Кроме того, поговорив с графиней, я посылаю вам несколько подарков из Иртона. И графиня упоминала, что, если вас что-либо заинтересует, она не будет возражать против сотрудничества.
Здесь умеют плести прекрасное кружево, выделывают цветное стекло, а что касается медицины – мои докторусы до сих пор не отходят от графини и смотрят ей в рот. Примерно на третьей десятинке я обнаружил, что смотрю на нее такими же удивленно-восторженными глазами. Я решительно не знаю, что она скажет или сделает в следующий момент, но я точно знаю, что это будет неожиданно и интересно.
А чего стоит ее дочь, на второй день моего пребывания сообщившая мне, что принц в хозяйстве не нужен, потому что делать ничего не умеет. После этого я решил поучиться ювелирному делу у мастера Хельке вместе с детьми и до сих пор пребываю в удивлении – как она могла все это придумать?
Возможно, графиня Иртон и женщина, но женщина необыкновенная…»
Дочитав письмо, Великий Ханган раскрыл сверток с подарками. И удивленно присвистнул. Это кружево он знал. Конечно, не совсем такое. Но похожее было им куплено за бешеные деньги и подарено жене. А это…
Еще красивее, широкое кружевное полотно с вплетенными янтарными бусинами. Хотя нет, не янтарными. Это явно стекло. Цветное стекло. Но как?
Щедро инкрустированные драгоценными камнями перо и чернильница-непроливайка тоже удивили. Хангану их никто еще не додумался подарить. Вроде как незачем…
Набор стеклянных кубков поразил. Разные цвета, изящество, легкость, красота… Вроде бы немного отличаются, но очень похожи.
А последний предмет… Коробка с фишками. Красивая, дорогая. Лиля, не мудрствуя долго, послала в подарок и этому правителю нарды. Красивые, дорогие, изящно отделанные нарды. А вот правила игры… Тут она не удержалась. Взяла шрифт, листок лучшей бумаги (пока еще толстоватой и зеленоватой), набрала текст на доску и отпечатала подробную инструкцию.
– Что это?
Назар только развел руками. Про книгопечатание он действительно не знал.
Лиля умудрилась заинтересовать еще одного монарха.
Глава 2
Столица нас встречала по одежке
Спустя почти три недели изрядно похудевшая, побледневшая и озверевшая графиня Иртон смотрела на Лавери с борта корабля.
Город не впечатлял. Не видели вы Севастополя! Ночью, с моря… красотища! Лиля вот видела, еще в той своей жизни – море огней, нечто волшебное.
Лавери волшебным не назвал бы даже заядлый романтик. Освещение свечное, отопление печное, грязи по колено, антисоциальных элементов по самое это самое!
Да, средние века.
А ведь придется там жить какое-то время, и фиг ты куда денешься.
Ничего, переживем. Хотя хорошо бы жить под столицей, а не в столице. Но… пока до центра доберешься – не озвереешь? Эх, почему она не помнит, как делаются рессоры?
Были, были в Лилином образовании значительные пробелы. Например, все, что касается техники. Математики, экономики, философии, литературы, истории… Своего рода компенсация за кучу посещаемых кружков. Руками-то ее делать многое научили, а вот основы политологии и в институте не читали. А ведь придется окунуться в такой гадюшник, что только держись…
Эх, жизнь – боль.
– Ваше сиятельство.
Лиля меланхолично посмотрела на Лонса.
– Я.
– Наверное, надо послать гонцов к вашему отцу.
– И к свекрови.
– Вы полагаете?
– А что, у нас есть выбор? В отличие от моего отца, Алисия Иртон – самый дворцовый житель. Кого еще и расспрашивать, как не ее?
– Ее тоже. Но сначала…
Лиля вздохнула. И, понимая, что Лонс прав, послала письмо Августу. Хотя в животе что-то сжималось, и от одной мысли очень хотелось в туалет. Это – не слуги. Это твой отец. Ладно, отец Лилиан Брокленд.
Одна ошибка…
Живот опять противно сжался.
– Ваше сиятельство, чиновники с проверкой!
– Чиновники? – искренне удивилась Лиля.
– Ну надо ж убедиться, что мы ничего незаконного в столицу не ввозим. Да и корабли записать. Этим портовое ведомство занимается, – пояснил Лейф.
– И лучше бы с ними поговорить мне?
– Ваше сиятельство как всегда прозорливы, – ухмыльнулся вирманин.
– А мы им что-то должны?
– Въездную пошлину. По золотому с корабля, по пять медяшек с человека.
– А еще?
– Мы торговать собираемся?
Лиля задумалась. Платить не хотелось. Тем более налог с ее вещей… На фиг!
– Нет у нас товаров. А есть личные вещи графини Иртон.
Лейф коварно улыбнулся.
– На всех кораблях?
– Если ханганы не отобьются, значит, в мире что-то не так, – привычно огрызнулась Лиля. – Ты что думаешь, вирманин неотесанный, что высокородной графине одного корабля для вещей хватит? Минимум пять штук! Не говоря уж про Миранду! Ей тоже хотя бы один кораблик под шмотки нужен, а мы тремя на двоих обходимся. Отвратительное притеснение!
Лейф фыркнул.
– Ваше сиятельство, не будь у меня Ингрид…
– Иди-иди, встречай чиновников, льстец. И не забудь топор покрупнее взять, кольчугу надеть. Ну, ты понял.
– Чтобы они еще до встречи с вами обо…
– Обрадовались, – поправила женщина. – Шагом марш!
