Герцог Винштейн.
Как мог в семье обедневших аристократов, у которых за душой не осталось ничего, кроме титула, родиться финансовый гений? Кто знает… Но Арман Винштейн был именно таким. Он умудрялся делать деньги из воды, из воздуха, из грязи под ногами и при этом даже не слишком повышал налоги. Наоборот, за время правления Эдоарда кое-какие налоги снизились, что вызвало горячую любовь к нему простонародья.
А почему бы нет?
Снизить налог, поднять пошлину, поиграть с ценами на продукцию гильдий… Тут можно развернуться. Хотя вот уж чего Винштейн не любил, так это гильдии.
И не любил – это мягко сказано.
С его точки зрения, гильдии мешали королевству развиваться дальше, а стало быть, королевство упускало ощутимую выгоду. А гильдии – увы…
Если с Эдоардом Арман Винштейн мгновенно нашел общий язык, то найти его с гильдиями не удавалось ни королю, ни казначею.
Прижать их?
Можно бы. Только есть ли смысл? Ведь сбегут. Да и по другим государствам вонь пойдет. Но вонь переживем. Просто нужен аналог гильдиям. А какой?
А вот тут – увы…
Если король сам будет создавать мануфактуры – можно, да, но кто будет там работать? Обучить мастера – дело не одного дня. Да и гильдии – за какие браться сначала? Они ведь друг за друга держатся. Начнет корона прижимать одних – появятся проблемы у всех. А вот провоцировать бунты, восстания, беспорядки… кому это надо?
Уж точно не Эдоарду.
Поэтому хоть и ругался казначей, хоть и пытался что-то сделать, например, отдавать подряды только определенным мастерам, ссорить между собой и гильдии и людей внутри гильдии, но толку пока было мало. А сейчас…
– Ваше величество, я предвижу нечто интересное.
– Я тоже. – Эдоарду самому надоело зависеть от гильдий. А ведь зависимость была. И крупная. Стоило какому-либо мастеру попробовать работать с короной и бросить гильдию, как у того начинались такие неприятности… От поджогов и саботажей до кирпичного дождичка. – Вы видели подарки графини Иртон?
– О да! Стекло восхитительно. А кружево…
– Вот. И графиня клянется, что ее люди могут наладить производство.
Глаза казначея вспыхнули искрами.
– Большое ли?
– Насколько я понял, пока не очень. У нее не так много людей. Но вот если со временем…
– Стеклодувы. И портные.
– Абсолютно точно.
– А еще докторусы, насколько я понял?
– И всем им это резко не понравится.
– А это их трудности. Я так понимаю, вы хотите поддержать графиню?
– И я, и после меня Рик – на наш век этой склоки хватит да еще останется. Но расшатывать их мы начнем уже сейчас. А вот когда люди увидят, что корона обходится и без гильдий…
– Кое-кому это резко не понравится, ваше величество.
– А на всех не угодишь. Зато государству будет выгоднее без этих мерзавцев. Производство должно быть в руках короны.
Казначей молча поклонился. Это они уже не раз обсуждали.
– Я решил отдать графине тридцать процентов прибыли.
– Ваше величество!
– Много? А ты сам подумай, кто станет мишенью.
– Она не согласится. Наверняка.
Эдоард усмехнулся.
– А мы ей не скажем.
– Другие скажут.
– Это не важно, Арман. Для графини это единственный способ получить независимость от мужа…
– Независимость?
– Если она станет полезна государству, Джерисон не сможет с ней ничего сделать.
– А он собирается?
– Мне кажется, они найдут общий язык. Но… ладно! Важно не это. Графиня стремится к независимости. Это первое. И второе. Я кое-что понял о ней. Она предана своим людям.
– Простите?
– Да. Когда я расспрашивал ее о ее мастерах, она готова была за них и в огонь и в воду. Это ценно.
– Очень ценно, ваше величество.
– Она своих людей не отдаст. А мы их прикроем поначалу от гильдий. Пусть все воспринимается как придурь знатной дамочки.
– На что способны эти бабы! – насмешливо улыбаясь, подхватил казначей.
– Вот-вот. Постарайся, чтобы все так думали. Создадим базу, обучим людей, а когда все начнет разворачиваться, будет уже поздно.
– Ваше величество, ваша мудрость не имеет границ.
– Не льсти. Сам понимаешь, от тебя потребуется очень многое.
– Разрешите приступить, ваше величество?
– Иди считай. Я отдам графине Тараль. Вот и думай, что, как, к чему…
Арман низко поклонился и исчез за дверью.
Эдоард проводил его добрым взглядом. Умница. И отличный казначей. Тут ему повезло, хотя везение – это правильно подобранные кадры, разве нет?
Он начнет, Рик продолжит, работы хватит еще и внукам. Но гильдии давно пора преобразовать. Сколько людей они зажимают? Скольким ломают жизнь? Да и для страны они уже гиря на ногах… Ничего.
Постепенно, медленно, они справятся.
Эй, вы, расступись, отойди живей, эй, ты, эта шишка других важней.
Лиля ощущала себя героиней старого мультфильма. Не хватало Джинна, слона и Джафара. Ну и двор немного другой. А все остальные присутствуют. А то ж…
Танцовщицы?
Шесть штук.
Воины?
Три десятка. Собрали всех по посольству. Собрали народ с кораблей, припахали вирман, набрали массовку.
Носильщики паланкинов.
Музыканты.
Просто носильщики – не в паланкин же подарки запихивать. Простите, там и так сидишь, ощущая себя младенцем. Тоже ноги к ушам заворачиваешь…
Лиля заявила, что в этой крысоловке не поедет. Увы, пришлось. Этикет… А если уж честно – Амир попросил. И отказать пациенту Лиля не смогла. Но во время шествия спряталась в паланкин и носа не казала.
Ее жутко мутило и два раза едва не стошнило. И вообще она была уверена, что выглядит глупо. В паланкины хорошо запихивать миниатюрных красоток в восточных нарядах. А она?
Ни разу не миниатюрная и не восточная. И даже… ладно, симпатичная. Но не красотка.
Да и народ тут бескультурный. Сбежались смотреть, как на цирк. А такая известность Лилиан Иртон была и даром не нужна.
А то еще комком грязи кинут… Пару раз уже кинули, хорошо хоть не грязью, а цветами. Но схлопотать розой по носу тоже радости мало. Так что до дворца шествие добралось не слишком скоро.
Лиля уже раз двадцать пообещала себе изобрести леденцы. Вдруг поможет от морской болезни? Паланкин остановился, и в него заглянул начальник охраны.
