Она допила свой кофе.
— Клуб «Шарада» нам еще пригодится, — сказала она после долгой паузы. — Кору бородатую и карлицу я в обиду не дам. Возле клуба Саянова убили — и заметь, ни Кора, ни Маришка этому убийству не удивились. Они ко всему там привычные. Ни в какую защиту они не верят, ни в МУР, ни в правосудие, ни в суд. Я это по их глазам читаю. Думаешь, мне, майору полиции, десять лет органам правоохранительным отдавшей, легко это осознавать? И вот такому раскладу, такому новому порядку я не намерена подчиняться.
— Ладно, мы сами раскроем эти убийства. Без МУРа. — Катя допила свой латте тоже. — Только если честно, не хочется выть по-волчьи, Лилечка.
Лиля слабо, как-то растерянно улыбнулась.
Мы не должны терять почву под ногами…
Мы еще можем цепляться за какие-то профессиональные идеалы…
Катя думала об этом, и три убийства словно отходили на второй план. Но ведь именно это самое главное, весь смысл в этом — раскрыть.
Вещи, что казались раньше сами собой разумеющимися — например, сотрудничество с коллегами из других ведомств и управлений и обмен информацией — теперь будто в иной плоскости.
Точки опоры… незыблемые прежние точки опоры — сейчас тоже утрачены, так, что ли?
Катя гнала от себя такие мысли.
Настроение ее резко упало. В этот день, кроме тягостных дум, не приходило на ум ничего.
А в десять вечера ей на мобильный неожиданно позвонил Данила.
— Привет, это я.
На том конце играла громкая музыка. Голос Данилы приглушен.
И мысли Кати как-то сразу все рассыпались на кусочки, подхваченные ритмом этой музыки.
— Билеты на завтра, на премьеру.
— На завтра?
— Ты же сказала, что пойдешь со мной в Большой.
— Данила, я…
— «Легенда о любви».
— Что?
— Балет так называется. Они возобновляют его. Завтра премьера. Вся Москва сползется глазеть. Где мы встретимся?
— Давай у театра.
— Я могу за тобой домой заехать, диктуй адрес.
— Нет, у меня завтра много дел. Лучше давай у театра.
— Хорошо, — Данила кротко согласился, — в половине седьмого у белых колонн.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За билеты в Большой. — Катя усмехнулась.
— Я тут думал…
— О чем?
— То есть вспомнил… ты и правда в школе никогда не носила косичек, как моя сестра Женька. Все, до завтра!
Катя смотрела на погасший экран мобильного, Данила дал отбой. Этого парня, как и других, они подозревают в совершении убийств. Этот парень только что назначил ей свидание с походом в театр.
Этот парень — брат Жени…
Его тетка Раиса Лопырева открыто намекнула тогда за столом: Катя ему понравилась, и предупредила, что Катя — мужнина жена.
Завтра они встретятся, и уже не под недреманным оком семьи в Прибрежном.
И…
Нет, нет, нет…
Но даже Лиля отметила, что Данила красив как бог.
И тут Катя с тупым изумлением поняла, что завтра — выходной, суббота. И ей нечем заняться до самого вечера. Или есть чем?
В десять утра в субботу Катя уже сидела в кресле в салоне красоты на Фрунзенской набережной.
Такси она вызвала на шесть и к белым колоннам Большого не опоздала ни на минуту. Как много народу! Театр, премьера…
Поток зрителей тек в фойе, вокруг колонн крутились спекулянты билетами, предлагавшие лучшие места в партере за баснословные суммы. Катя огляделась — ну вот, я тут, а парень опаздывает.
— Добрый вечер.
Нет, он не опоздал, он просто подошел сзади.
— Привет. — Катя чувствовала — он разглядывает ее оценивающе.
И тут Данила молча взял ее руку, словно они давно уже были сложившейся парой, и повел в фойе.
Большой театр…
Катя вздохнула полной грудью — сам воздух его…
Очень много позолоты, сусального золота, нарядная столичная публика. А зал — алый с пурпуром. Золото, золото, золото ярусов.
Билеты Данилы оказались в ложу первого яруса. Идеальный обзор сцены, закрытой золотым занавесом.
— Красиво тут стало после ремонта, — сказала Катя.
Данила галантно усадил ее — в ложе их только двое. Он сел рядом.
— Девушку свою сюда на балет водил? — спросила Катя.
— Какую девушку?
Ту самую, убитую в машине, — девушку по имени Анна, что писала посты в блогах. Мне назвать вот сейчас ее фамилию и имя? И все испортить? Он с удивлением поднимет брови — откуда знаешь, а потом… он догадается, он же умный мальчик, Данила, и всегда им был.
— Женя сказала, что у тебя водятся время от времени.
— Я провожу время. Точнее, убиваю его.
— Время? — уточнила Катя.
— Угу.
— А как еще ты убиваешь? — спросила Катя.
Данила посмотрел ей прямо в глаза — нет, он уже не оценивал ее и не раздумывал, как ответить. Что-то иное в его взгляде в упор.
И тут в их ложу вошел Герман Дорф. Катя обратила внимание — Герман в смокинге. Данила в черном костюме и белой рубашке без галстука, а этот — в смокинге.
— Добрый вечер, — поздоровался Герман, — Катя, вы ослепительны.
— Спасибо, Герман. — Катя подумала — он не удивился, увидев ее в театре рядом с Данилой. Ну конечно, там за столом, дома, он слышал его предложение про Большой. И это первый случай, когда Герман обратился к ней напрямую — и надо же, с комплиментом.
— Заметили, что в этом сезоне сплошь и рядом в афишах «Борис Годунов», — Герман встал у парапета ложи, спиной к залу. — Типа, достиг я высшей власти, но счастья нет моей душе. Ну, все нет и нет, типа того.
— Тут сегодня, вообще-то, балет «Легенда о любви», — сообщил Данила.
— Правда? Я даже в программку нос не сунул. Думал, опера. Многие театры царя Бориса ставят. — Герман понизил голос до шепота: — А начнут театры сплошь и рядом вдруг ставить пьесу «Дракон», то в театры отправят ОМОН.
— А почему шепотом? — спросил Данила.
— Вырабатываю привычку.
— Ты шепчешь на ухо всем и каждому, Цинна. Ты шепчешь то, что можно всем сказать громко. И до того засел в тебе такой недуг, что на ухо, Цинна, ты и Цезаря хвалишь.
— Иди ты со своим Горацием.
— Это Марциалл, эпиграммы, — пояснил Данила. — С кем ты сегодня тут?
— А вооон в проходе… Группка активистов из КСПП — это коммунистический союз православных передовиков, — Герман осклабился, — таежный пул из Сибири. Комитет Раисы Павловны пригласил их на «круглый стол», а это, так сказать, столичная культурная программа для них. Организовал, чтоб увидели Большой во всей красе. А то они только концерты металлистов запрещать там у себя горазды да в академгородке крестные ходы предложили устраивать во ниспослание «нобелевки».
