— Ты так и не назвала её никак? — Тод невесело улыбнулся.
— Понимаешь, это ведь кошка Сатиры. Наверняка, у неё уже есть какое-нибудь заковыристое имя, так что называть её теперь как-нибудь типа «Муся» нет смысла.
Он молча кивнул, на самом деле ему было всё равно, и я это знала.
— Слушай, Тод, а на что ты живешь?
— В смысле?
— Ну, — мне захотелось узнать о другой стороне его жизни, вне мира, который для нас создал Юлий. — Кем ты работаешь, где живёшь? Ты ведь никогда ничего конкретного о себе не рассказываешь. Впрочем, как и остальные обитатели этого дома.
— А, понятно, — он кивнул: — Я ещё в начале года менеджером устроился…
— Менеджером? — Мой голос отдавал недоверием: — Ты же целые дни здесь проводишь, когда ты успеваешь работать?!
— Ну, так я менеджер по охране в тёмное время суток.
— Ах, вот оно что, — я понимающе пождала губы, а потом рассмеялась: — Ты — ночной сторож. Охранник, да?
— Да, — мрачно ответил Тод: — В супермаркете, здесь недалеко.
— А до этого ты кем работал? Менеджером по уборке территории?
— Нет, официантом.
— А что же официантом, а не менеджером по разносу тарелочек? — Я смеялась, хотя понимала, что ему это неприятно: — Ты прости, но, по-моему, это глупо. Всегда было проще называть вещи своими именами.
— Да? — Тод склонился надо мной, выпуская сигаретный дым почти мне в лицо: — Тогда Юлий — не маг и волшебник, а просто клоун, навязывающий людям всякую ерунду, корчащий из себя непонятно что, лишь бы находиться в центре внимания.
— Конечно, — я со злостью подыграла ему: — А ты — всего лишь мальчик на побегушках, которого клоун-Юлий посылает по мелким поручениям и просит присмотреть за его никчемной девчонкой, которая даже в магазин за продуктами для себя сходить не может.
— Так и есть, Кнопка, — он озлобленно расхохотался: — Но не забывай, что и ты у нас не мисс Совершенство, а всего лишь маленькое пугливое существо, навязчиво ползущее следом за местным великим клоуном, который попользовался тобой всего одну ночь, а потом вышвырнул как изодранную грязную тряпку!
Радость стекла с моего лица, словно вода по стеклу. Радость стекла, а улыбка осталась. Что бы я сейчас ни возразила, Тод был совершенно прав. И самое страшное казалось даже не в том, что все ранее приходящие в дом Юлия об этом знали, а то, что я сама до сих пор не смогла понять, насколько же на самом деле меня унизил Серый Кардинал.
— Ладно, все мы здесь — редкостные монстры, — Тод сочувственно похлопал меня по плечу, хотя я всё ещё продолжала улыбаться: — Настоящий паноптикум, так ведь, Кнопка?
— Верно.
— Ты что, обиделась? — Он попытался обнять меня, но я отвела от себя его руки. Качая головой, я смотрела на серый унылый леденеющий снег.
Ветер обдал нас ещё одним порывом, обжигая глаза сухим холодом. Растёртые глаза слезились, соленая вода тут же замерзала маленькими хрусталиками на моем лице и руках. Тод прижал меня к себе, не позволяя увернуться.
— Перестань, слышишь! — Завыла я, ударяя его ладонями в грудь.
Он устало вздохнул:
— Это значит — нет?
— Нет, Тод, нет… Можно я попрошу тебя об одолжении?
Тод кивнул:
— Конечно. Что ты хочешь, чтоб я сделал?
— Уведи Вэл отсюда. Ей всего семнадцать, незачем тратить такие дни на ожидание Серого Кардинала, он этого не стоит.
— Высвобождаешь место для себя? — Он с подозрением улыбнулся мне: — Смахиваешь ненужные препятствия со своего пути, да?
— Я не хочу, чтобы она была здесь.
— Это видно, — Тод продолжал улыбаться.
— Ты сделаешь это или нет? — Мне хотелось добиться от него обещания.
— Я тебя понял. Я помогу Вэл уйти, — и бросил окурок в ближайший сугроб: — Пусть она думает, что принимает решение сама, нужно только немного подтолкнуть её в нужном направлении.
Когда мы уже переступали порог дома, я снова обратилась к нему:
— Ты только не предлагай ей встречаться, ладно?
Тод шутливо толкнул меня в плечо, принимая гордый вид:
— Ревнуешь?
— Просто, тогда она останется здесь навсегда, — я, уворачиваясь от его толкотни, ударилась головой о дверной косяк. Тод тут же погладил меня по голове, сочувственно глядя мне в глаза. Отстраняться было некуда, за спиной была холодная злая стена.
— Не беспокойся, — он неловко улыбнулся: — Моё сердце принадлежит только благотворительному фонду доноров, да и то только в случае несчастного случая.
— Ты очень романтичен, — мне ничего не оставалось сделать, как пролезть под его рукой, ладонью упиравшейся в стену за моей спиной: — Жаль, я не оценила.
Вэл уже покинула лестницу. Наверное, у неё закончилась бумага, и она пошла на второй этаж, потрошить новую книжную жертву. Только сейчас я начинала замечать, что в доме действительно пустынно и одиноко. Но перспектива остаться здесь одной меня совсем не пугала, скорее даже наоборот.
— Кнопка? — Окликнул меня Тод, когда я уже собиралась уходить домой, чтобы вернуться следующим утром вновь. Но, когда я обернулась, он, раздумав, покачал головой. — Ничего.
Примета № 19. Если закат ярко-красного цвета, это значит, что кто-то отдал небесам свою жизнь прошедшим днем
24 декабря
После их ухода возвращаться, по сути, стало некуда. Без Юлия, без людей, его окружавших, зараженных его идеями, Дом, Где Никогда Не Запирается Дверь снова стал лишь старым обветшалым зданием бывшего детского садика. Руинами, где мы оставили так много дней своего прошлого.
Ничего не значащие для меня стены были чужими, едва знакомыми. Они больше напоминали о тех днях, когда мы приходили сюда с Никки. Только лестница на второй этаж, почти полностью заваленная сумасшествием в виде сердечек-оригами, свидетельствовала о недавнем пребывании той, которая ушла, так и не дождавшись своего кумира. Да, Вэл действительно осмелилась покинуть этот дом.
Горечь в душе чуть разбавляла одиночество в первые дни. Тод больше не подшучивал, не льстил мне. Он больше не приходил. И неприятное чувство от того, что он больше не настаивал на наших отношениях, немного раздражало меня. Мне было неприятно, что я вообще реагирую на такую мелочь.
Молодая зима кружила по набережной у реки. На холодных железных перилах сидела парочка кривоносых, потрепанных жизнью ворон. Они даже не каркали, они умирали, распушая от ветра свои перья. Мне вспомнились мертвые птицы в доме Серого Кардинала. Те самые, что были подвешены за лапки к потолку, словно новогодние игрушки.
У моих ног бежала лопоухая черная кошка, изредка натягивая тонкий поводок, желая мчаться быстрее, чем шла я. Мы гуляли вдоль реки, под светом вечерних тускло-желтых фонарей.
