— Не высыпается, — объяснила я. — К тому же у них практикумы на кладбище, хоть и в закрытых от ветра склепах, все равно холодно очень. О, печенье! Не думала, что оно осталось!
— Ты такая безалаберная хозяйка, даже не знаешь, что у тебя на полках лежит, — упрекнул меня лучший друг, деля печенье пополам.
— Вовсе нет, — обиделась я. — Просто Ирга с утра до ночи пропадает на работе и курсах, а я… Ты сам знаешь, где я эту неделю провела! Ты думаешь, что у меня после целого дня напряженного труда в мастерской еще есть силы по полкам шарить? Я по дороге пирожки покупаю у одной тетки, этим и живу.
Отто виновато погладил меня по руке. Он взял слишком большой заказ, не рассчитав наши силы, и мы действительно всю неделю пропадали в мастерской, работая чуть не до упаду. Прерывал нашу работу Ирга, силком уволакивая меня домой, где наших сил хватало только на то, чтобы упасть на кровать и отключиться.
Вчера, правда, работа была сделана и заказчик рассчитался, а Иргу внезапно отпустили домой пораньше. Честно говоря, нам двоим было не до еды — так мы соскучились друг по другу.
— Ты бы все-таки не покупала пирожки на улице, там внутри иногда такое попадается! — припугнул меня Отто.
— Нет, это тетка проверенная. Ирга ее дурную кошку регулярно с деревьев и крыш снимает, так что пирожки мы получаем качественные.
Полугном жевал печенье, и лицо у него становилось с каждым мигом все грустнее и грустнее.
— Ты чего это? — удивилась я.
— Не хочу возвращаться в мастерскую, там меня дядя поджидает, а что я ему скажу? И… наверное, у меня в жизни все плохо, потому что я даже не знаю, чем мне заняться, когда нет работы!
Депрессивного Отто я боялась куда больше, чем даже разгневанного Иргу с его отцом, вместе взятых. Поэтому, опасаясь, что лучший друг окончательно впадет в хандру, я предложила:
— Давай наведем порядок в моем шкафу! Кажется, это такая непростая задача, что в одиночку ее решить невозможно.
— Да что, я твоего шкафа не видел? — спросил Отто более-менее бодрым голосом. — Тем более что я как раз сегодня ночью доставал оттуда постельное…
Он промаршировал к моему шкафу и решительно распахнул створки. Я зажмурилась. Наступило молчание.
— Да-а-а-а, — сказал Отто, когда я решилась открыть один глаз. — Ночью в темноте это все выглядело более… упорядоченным. Вот скажи мне, золотце, как у такого педанта, как Ирга, может быть такая жена?
— Мы друг друга уравновешиваем, — объяснила я. — Давай, пока мы тут будем разбираться, ты мне про тетю расскажешь? Может, мне мысль какая-то в голову придет.
Отто молитвенно сложил руки. То ли просил Небесные Силы, чтобы они послали мне в голову стратегию разрешения тетиной полноты к всеобщей радости, то ли просил сил в борьбе с недрами шкафа.
Через три часа я оказалась владелицей идеально упорядоченной одежды, двух мешков с надписью «продать по дешевке студенткам», а также кучей сведений о семействе Отто.
…Когда-то достаточно одаренный разнообразными талантами гном Зигфрид женился на Бруне фон Шварц, чей отец был владельцем довольно прибыльного оружейного дела. Зигфриду нужен был стартовый капитал, а Бруне, давно перешагнувшей традиционный брачный возраст, — муж.
Конечно же каждый гном может сам сколотить себе капитал с помощью своего таланта и упорства, как, например, это делал Отто. Однако дело это не быстрое, иногда даже может быть провальным, а деньги Зигфриду нужны были срочно — у него болела мать, и он, как единственный ребенок, был готов на все, чтобы обеспечить ей самых лучших целителей.
Брак, заключенный по расчету, оказался довольно крепким и счастливым. Каждый занимался, чем хотел. Бруна избавилась от опеки родителей, которые запрещали ей есть сколько и когда хочется, а Зигфрид вылечил мать и основал свое собственное прибыльное дело.
Все были довольны до тех пор, пока Бруна не заскучала и не стала влезать во все семейные дела. Вес ее был таков, что игнорировать решительно настроенную женушку щуплый Зигфрид просто не мог. Да вот беда — Бруна ничегошеньки не понимала в торговле эксклюзивными дверными ручками, которые изготавливал муж. Она с энтузиазмом распугивала покупателей, а когда остались только самые стойкие, стала влезать в торговые дела остальной семьи.
Ей указывали на дверь — она пролезала в окно. Ее перестали приглашать в гости — она являлась сама. Ей покупали собачек, кошечек и птичек, чтобы переключить внимание на заботу о питомцах. Ничего не помогало. Кроме любви к еде и чужим делам, Бруна была обладательницей редкой для гнома бестолковости вкупе с семейной изворотливостью. Собачки и кошечки дохли, не выдержав слишком заботливого ухода, а попытка отправить Бруну в ссылку в дальнее поместье закончилась ничем. Активная толстушка сбежала с полпути и вернулась домой еще более энергичной, чем была. Попытки пристроить ее хоть к какому-нибудь делу заканчивались полным провалом, от выращивания цветочков до рассылки поздравительных открыток клиентам в честь праздников. К тому же почивший с миром отец завещал Бруне огромные деньги, на которых было завязано множество проектов, и поэтому по-настоящему злить обладательницу семейного капитала окружающие боялись.
А потом Бруна стала болеть. Слишком большой вес тянул за собой сонм проблем со здоровьем, и Зигфрид стал реально опасаться, что все состояние уйдет на целителей.
Каждый член огромного гномьего семейства Шварцев предлагал свое решение проблемы, и вот очередь дошла до Отто…
— Сколько еще времени ты собираешься прятаться у нас в квартире? — спросила я.
Полугном пожал плечами.
— Я не могу тетушку долго выдерживать! Пока к вам собирался, она пять раз спросила, есть ли у меня девушка, и надавала кучу советов. Ей делать нечего, она из дома редко выходит, где ей еще сплетен набираться, как не у ближайших родственников.
— К нам клиенты могут прийти, — вздохнула я.
— Я об этом уже подумал, поэтому повесил на калитку объявление, что мы временно закрыты, — ответил Отто и снова впал в меланхоличное настроение.
— Успокойся, — строго сказала я. — Я пойду к твоей тете, а ты мне пока пол под кроватью помой.
— Это эксплуатация, — возмутился лучший друг.
— Это равномерное распределение обязанностей. Даже нет, не равномерное! Твоя тетя стоит недели мытья полов!
— Неделя — это уже чересчур! — Отто схватил со стола бумажку и стал торопливо на ней что-то подсчитывать. — Если ты с ней сегодня пообщаешься, я буду мыть полы у тебя под кроватью целых три раза.
— Как ты это подсчитал? — заинтересовалась я. Гномья способность всему давать оценку и эту оценку тут же конвертировать в разные величины приводила меня в восторг.
Отто ткнул карандашом в сложные формулы на листочке.
— Секретный метод!
— Хорошо, хорошо, я пошла к тете. Мытье пола и обед за тобой!
