— А ты хорошо говоришь по-русски, — заметил Валет, на что Исмаил никак не прореагировал, поскольку, сидя на корточках, тщательно пересчитывал деньги, любовно перекладывая пачки с долларами из дипломата в свой цветастый хурджум.
Когда последняя пачка сотенных купюр легла в его мешок, он поднял глаза на Валета и сказал:
— Здесь не вся сумма. Ты должен был привезти задаток за следующую партию…
— Ее привезут тебе другие, если, конечно, мы договоримся о следующей партии. Мне нужны пистолеты и револьверы иностранных марок и новейшие пистолеты-пулеметы.
— Как это у вас говорят: «Губа не дура!» У нас по этому поводу говорят иначе: «Яблоко, созрей, упади в рот поскорей».
— Это только слова, а мне нужны «стволы». Много «стволов»! — заметил Валет, и глаза его загорелись диким огнем.
— Будут тебе «стволы». Вот такие хочешь? — и Ахмадшах одним движением выхватил из складок халата небольшой удобный пистолет-пулемет незнакомой Валету системы.
Валет повертел его в руках, восхищенно поцокал языком и спросил:
— Откуда это?
— Какая тебе разница? Места надо знать… У меня такого добра много есть, а у тебя много таких вот бумажек, — Исмаил дотронулся носком сапога до своего пузатого хурджума. — Значит, мы сумеем договориться. Правильно?
— Правильно, — кивнул Валет, нехотя возвращая портативный пистолет-пулемет его хозяину.
— Давай поговорим о ценах… Я страсть как люблю торговаться. Если бы не стал вожаком волчьей стаи, то непременно бы подался в купцы. Я хочу получить за десяток этих игрушек…
Но сколько хочет полевой командир за партию новеньких пистолетов-пулеметов, Валет так и не услышал, поскольку в этот момент где-то совсем рядом громыхнул взрыв гранаты и зачастили-забухали пулеметные выстрелы.
К Исмаилу подбежал моджахед, вооруженный автоматом Калашникова и, показывая пальцем в сторону, откуда стреляли, что-то ему проговорил.
Исмаил, подхватив свой хурджум с деньгами, быстро помчался за скалы. А к Валету подскочил Нурали и, дернув его за руку, потащил в противоположную сторону. И сделал это как раз вовремя, поскольку там, где только что стояли Валет с полевым командиром, разорвалась граната, выпущенная кем-то из подствольника.
— Аллах акбар! Аллах… — услышал Валет голос Исмаила, который тут же захлебнулся предсмертным хрипом. В этот самый момент он и разглядел в быстрых струях Вахша разодранные бумажки, несущиеся куда-то вниз вместе с цветастым хурджумом, разодранным попавшей в него гранатой.
— А-а… — произнес Валет, пытаясь что-то сказать Нурали, привлечь его внимание, заставить спасать уносимые быстрой водой деньги, но тот только отмахнулся, продолжая подталкивать его вперед по узкой тропе, спускавшейся все ниже и ниже к черте, куда захлестывала вода.
О своем телохранителе по имени Макс, убитом одним из первых в самом начале боя, Валет даже не вспомнил…
10
Отыскать человека, знавшего до мелочей историю убийства уголовного авторитета по кличке Лунатик, мне помог добрый знакомый, подполковник милиции Ячейкин. Когда-то он возглавлял уголовный розыск Тульской области, а потом пошел на повышение и оказался в Москве. Виктора Воробьева как земляка, а потом и коллегу по работе в милиции он хорошо знал и сразу заинтересовался моим частным расследованием.
Именно Ячейкин подсказал мне, что лучше всего об этом конкретном убийстве расспросить начальника дежурной смены ГУВД города Кулагина. Что я и сделал.
Наша встреча с Кулагиным произошла на Петровке, 38. Подполковник милиции на память не жаловался и потому сразу вспомнил дело об убийстве Лунатика-Струпко. И бывшего пограничника, который помог раскрыть это убийство, он не забыл.
— История вышла крутая, — покусывая губы, припоминал Кулагин. — По «02» позвонила женщина. Ее, как это у нас заведено, соединили со мной, и она сделала заявление о том, что нашла на своем огородном участке, точнее, в небольшой будке, где хранила садово-огородный инвентарь, окровавленный труп. Я уточнил, где находится ее огород, и она сообщила адрес: Капотня, недалеко от кольцевой автодороги…
Для меня этих слов оказалось достаточным для того, чтобы включился «кинопроектор» моего внутреннего видения. Сразу возникла картинка: оперативный «рафик» с синей полоской притормозил на окружной дороге и, приткнувшись к обочине, совсем остановился. Из него первой выскочила служебно-розыскная собака, притомившаяся от долгой дороги по площадям и проспектам столицы, а за ней — старшина милиции. Он с явным неудовольствием оглядывал серые задымленные окрестности. Дело в том, что со стороны города здесь круглосуточно отравлял атмосферу беспрестанно горящий факел Капотневского газо-конденсаторного завода, а со стороны области дымила градирнями огромная ТЭЦ.
За кинологом к огороду с деревянной будкой, где уже находилась группа вызванных людей, направились остальные члены оперативно-следственной бригады с Петровки.
Служебная овчарка, услышав команду проводника: «След, Икар! След!», тут же рванулась от будки, где на земляном полу лежал труп.
Судебно-медицинский эксперт — симпатичная женщина средних лет — приступила к своим обязанностям. Сначала она шла чуть сзади криминалиста, фотографировавшего все, что могло иметь отношение к убийству, а потом нагнулась над трупом и стала внимательно его осматривать.
Труп принадлежал мужчине лет тридцати пяти, слабой упитанности. Одет мужчина был в дорогой импортный костюм, превращенный, правда, в рваную окровавленную тряпку. На подбородке убитого она приметила глубокий порез, нанесенный скорее всего лезвием ножа. Кроме этого пореза на лице и груди было множество ссадин и кровоподтеков. Лицо почерневшее — так бывает при удушении. Да и другие признаки асфиксии были видны даже невооруженным глазом: язык вывалился изо рта, глаза навыкате, а главное — на шее проходила классическая стангуляционная борозда, точь-в-точь как на фотографиях в учебнике по судебной криминалистике.
— Какова давность трупа? — поторопил эксперта следователь прокуратуры, приехавший вместе с группой в «рафике» и теперь тщательно фиксировавший в протоколе каждое действие бригады.
— На улице температура около двадцати двух градусов выше нуля. Температура нормального тела тридцать шесть и шесть десятых градуса, — вслух размышляла эксперт. — Температура трупа застыла примерно на тридцати градусах. Посмотрим по таблице… Ага! Так и есть, смерть наступила либо вчера вечером, либо ночью.
— Ночью! — подсказал местный участковый инспектор, вызванный из своего опорного пункта. — Поскольку кровь на тропинке не размыта и одежда покойного сухая. А вчера у нас тут вечером дождь лил, как из ведра…
Пока разбирались что к чему, вернулись кинолог и оперуполномоченный. Собака вывела их к одинокому вагончику-времянке, стоявшему примерно в километре от места обнаружения тела.
Эксперт-криминалист тут же отправился к вагончику и сделал там необходимые снимки. Нашел он и несколько вещдоков, которые могли помочь следствию.
