Не удивительно, что «генералы» напряженно следили за каждым шагом, каждым движением этого коренастого, немыслимо широкоплечего человека, с ярко выраженными азиатскими чертами смугловатого лица, в которых действительно слишком уж вызывающе просматривалась убийственная для арийской чистоты великоханская наследственность. И необъятной величины шлемоподобная голова — рано облысевшая, а потому на затылке и висках всегда старательно выбритая — лишь возводила это сходство барона с его монгольскими предками в генезисный абсолют.
— Да, у нас появились специалисты, способные создавать этих самых недочеловеков! И что?! — уже не в состоянии сдерживать свою ярость, прокричал фон Риттер и, отчаянно рванув кобуру, выхватил пистолет. — Вас спрашивают, идиоты!
— У нас теперь есть несколько д-десятков п-первых з-зомби, — отстучал зубами Устке, явственно ощущая космический холод пистолетного дула у себя на переносице.
— Вот, — отведя пистолет, ткнул барон пальцем в сторону наследственного графа. — Зомби! Появление зомби, — отчаянно водил пистолетом у носа хранителя зомби-морга, — вот что могло, и что... — он повелительно оглядел небольшой строй своего офицерства, — в любом случае, должно будет заинтересовать фюрера во время его пребывания здесь.
— Мы сделаем все возможное, чтобы именно это его и заинтересовало, — заверил фон Риттера хранитель зомби-морга, который все это время вел себя подобно камикадзе.
— Сделаете, конечно, сделаете. Ибо такова воля Германии. Но если впредь, Устке, вы будете дарить мне свои мысли также медлительно, как Иуда — предголгофные откровения, я пристрелю вас намного раньше, чем вы подарите свой очередной постулат. И даже раньше, чем нажму на спусковой крючок. Вы поняли меня?
— Как заповеди Христа.
— Крайз!
— Слушаю, господин бригаденфюрер.
— Сколько мертвецов готовятся предстать сейчас перед нами в облике зомби?
— Готовятся.
Бригаденфюрер остановился, нацелил свой взгляд на унтерштурмфюрера и... непроизвольно вздрогнул. Он всегда вздрагивал, когда, подняв голову, обнаруживал перед собой этого огромного, более чем двухметрового роста увальня, с широкими, но бесформенными какими-то, напоминавшими два взваленных на плечи нормального человека полупустых мешка, плечами.
Впрочем, собеседников этот фриз
[36]
поражал не размерами своими, а лицом, вернее, тем, что у всех прочих людей называется оным.
Даже оказавшись на костре сатанистов, этот парень каким-то чудом выжил, однако случилось так, что подбородок его почти сросся с грудью, являя миру неописуемо жуткую массу из затвердевших кусков изуродованной ткани, глубоких мясистопепельных шрамов и уродливых фурункулов.
— Я спросил, сколько готовятся, Крайз.
— Еще двое.
— Да, всего лишь двое? В таком случае вам суждено стать третьим.
— Вы совершенно правы, бригаденфюрер, суждено. Однако следует учесть, что только что мы увеличили наш зомби-гарнизон на два десятка диверсантов.
— Но вы докладывали о пяти претендентах на зомби.
Никаких эмоций на месиве, которое следовало считать лицом
Фризского Чудовища, не проявилось. Разве что каким-то немыслимым образом оно стало удлиняться и становиться еще более безобразным. Точнее, более непривычно... безобразным.
Фон Риттер никогда не страдал брезгливостью, но очень скоро понял, что ни смириться с этой «маской ужаса», которую он никогда не решился бы назвать лицом, ни хотя бы привыкнуть к ней — не способен. И тот, кто первым нарек Крайза «Фризским Чудовищем», породил это название только в одном мыслимом состоянии — глубочайшего шока.
— Пока что мы всего лишь экспериментируем, господин комендант, — привычно шепелявя, произнес носитель этого естественного прозвища, — поэтому к массовым перевоплощениям не прибегаем. Этих двоих мы готовим по офицерской программе. Нам нужны зомби-сержан гы и зомби-офицеры. Так что со временем...
— Со временем вы с удовольствием превратите в зомби всех нас, — мрачно завершил барон, без какого-либо намека на шутку.
— Все может быть, — с той же философской невозмутимостью проворчал унтерштурмфюрер Крайз, заставив бригаденфюрера запнуться на полуслове, а остальных офицеров — до предела напрячь свои нервы..
— ...И потом, — с трудом сдержал фон Риттер свое стремление тут же пристрелить это чудовище, — вы что, действительно уверены, что зомби способны будут осознавать себя офицерами, командирами подразделений? До сих пор мы придерживались того мнения, что командирами должны становиться обычные германские офицеры.
— Единственное, что я могу сказать, так это то, что эксперимент с офицерами будет интересным. — Уже в который раз комендант поймал себя на том, что томительно задерживает взгляд на ужасающе искореженных губах Фризского Чудовища, сквозь которые каждое слово прорывалось с каким-то странным шепеляво-сюсюкающим басом. — Он способен изменить всю систему подготовки руководящей и командной прослойки зомби. Незомбированные офицеры останутся у нас только в штабе «Регенвурмлагеря».
— Если таковые останутся после налаживания массового зом-бирования, — проворчал фон Риттер. Однако ворчание это было благодушным.
Комендант с трепетом относился ко всему, что касалось каких бы то ни было исследований, поэтому сейчас он был доволен и самим докладом Крайза, и деятельностью «Лаборатории призраков». Фюрер лично сможет убедиться, что сотрудники лаборатории... исследуют!
Он стоял перед светильником, поэтому огромная шлемоподобная лысина его тускло отсвечивала, окружая себя каким-то странным фиолетово-мерцающим нимбом, и представая перед офицерами то ли в виде головы святого, то ли в виде озаренного неземным сиянием жертвенника.
«А ведь когда он сказал о возможности зомбирования «всех нас», — подумал фон Риттер, — никому и в голову не пришло воспринять это как шутку. Что не может не насторожить». По «СС-Франконии», рассуждал он, уже давно блуждают слухи относительно того, что весь ее гарнизон со временем будет превращен в зомби. Включая офицеров. Только для офицеров вроде бы будет изобретен некий облегченный зомби-вариант, позволяющий, с одной стороны, избавиться от страха, сомнений и излишних переживаний; с другой — незабвенно помнить о фюрере, Германии, офицерской чести и своих командирских обязанностях.
Причем похоже, что это уже не просто слухи. Не зря же рядом с «Лабораторией призраков», по приказу Гиммлера, возникла еще одна лаборатория, получившая название «Центр по формированию гарнизона зомби». Получалось так, что с первых дней своего существования этот Центр превращался в своеобразный штаб зомби. Чем больше зомби будет появляться в составе рабочих команд и охранных отрядов, тем внушительнее будут становиться позиции начальника этого Центра штандартенфюрера СС Овер-бека.
