Книга Воскресший гарнизон, страница 49. Автор книги Богдан Сушинский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Воскресший гарнизон»

Cтраница 49

— Значит, все-таки не отменяли? — слегка просветлело лицо майора.

— Я всего лишь потребовала, чтобы вы не торопились, поскольку вырисовываются более безопасные подходы к этой базе. Безопасные прежде всего для вас, майор. Притом, что у нас общий враг и безопасность наша зависит от выдержки, осторожности и профессионализма каждого из нас.

— Не возражаю, — мрачно согласился Чеславский.

— Кстати, а почему вы сами не передали сведения о «Реген-вурмлагере» своему резиденту в Варшаве, с расчетом на то, что вскоре они попадут в Лондон?

Это был явно провокационный вопрос, ответ на который Софи был хорошо известен. Просто таким образом она пыталась выяснить, что майору известно о тех неприятностях, которые постигли его польского резидента.

— Все очень просто. Мой связник погиб во время облавы, успев сообщить перед этим, что резидент в Кракове тоже погиб при каких-то невыясненных обстоятельствах.

— Выяснять не пытались?

— Подозреваю, что его убрала просоветская контрразведка Армии Людовой. Для коммунистов мы теперь куда более опасные враги, нежели германцы. Вот уже в течение полугода я действую, не имея никакой связи с Центром. И даже так толком и не могу понять, каким образом вы вышли на меня.

— Это не имеет значения, майор, — властно напомнила Софи поляку о том, что знать он будет только то, что ему позволят. Но вряд ли он когда-либо узнает, что резидента-поляка, на которого его обычно выводил связник, в одном из пригородов Кракова убрал английский агент. Именно потому и убрал, что на резидента вышла просоветская агентура Армии Людовой. Но перед этим потребовал данные о двух его последних агентах — Чеславского и его связника. Вскоре убрали и связника, представив дело так, что вроде бы он, спаниковав, погиб во время очередной облавы, хотя имел надежные документы. Впрочем, правда заключалась в том, что убил его агент-полицай, понятия не имевший о том, кого убивает.

Уже попрощавшись, Кароль оглянулся по сторонам, окликнул Софи и, вновь приблизившись, с явной подозрительностью в голосе проговорил:

— А позвольте спросить: почему вы так спокойно общаетесь со мной, почему, в нарушение всякой конспирации, проводили в свой кабинет, почему сейчас провожаете?..

— Потому что всегда придерживаюсь канонического принципа разведки: «Лучший способ конспирации — это отсутствие всякой конспирации».

— Канонического принципа, говорите? Странно, впервые слышу, — простодушно признался Чеславский.

— Увы, не только это выдает, что вы — не профессиональный разведчик, а всего лишь аматор, не получивший никакой специальной подготовки. Да и военный вы, судя по выправке и походке, тоже не кадровый. Скорее всего из офицеров запаса.

— Вынужден признать, что правда ваша, — по-польски процедил Кароль.

— К слову, придерживаясь уже названного мною принципа, — по-польски же молвила обер-лейтенант Жерницки, — накануне каждой такой встречи, как наша с вами, я все же тщательно просчитываю все возможные варианты провала и мотивации своих встреч во время допросов. Это я так, на всякий случай, для полной ясности...

32

—... Кстати, бригаденфюрер, в плане «Регенвурмлагеря» предусмотрено было оборудование моего кабинета? — в очередной раз прервал затянувшуюся паузу лжефюрер.

— В-вашего кабинета?! — опешил комендант, переведя растерянный взгляд на Скорцени. Однако обер-диверсант повел себя так, словно не расслышал его вопроса. Сегодня он вообще вел себя как-то слишком уж странно, словно бы пытался отстраниться от всего, что здесь происходило с участием самого фюрера.

— Моего, бригаденфюрер, моего! Что вас так удивляет? Вам что, не известно было, что «Регенвурмлагерь» рассматривается не только в качестве подземной крепости СС, но и в качестве подземной рейхсканцелярии? Вы это хотите сказать?

— Извините, мой фюрер, когда я принимал командование этим лагерем...

— Меня не интересует, когда и как вы его принимали, фон Риттер. Я требую, чтобы впредь вы рассматривали свой «Лагерь дождевого червя» как неприступный оплот рейха, оборону в котором будет возглавлять сам фюрер.

— То есть вы лично? — механически как-то спросил комендант.

— А вы подобного развития событий не допускаете?

— Не доведи Господь дожить до этого дня, — суеверно пробормотал фон Риттер.

Лжефюрер на какое-то мгновение замер, стараясь осмыслить услышанное.

— Считаете, что мое командование оказалось бы настолько бездарным? — окрысился на него лжефюрер, так что казалось, что он вот-вот взорвется искренним гневом.

И все же в этом случае он явно отошел от характера Гитлера, подумалось Отто Скорцени. В эти минуты обер-диверсант рейха в самом деле уподоблялся режиссеру провинциального театра, которому впервые доверили ставить на подмостках рейхс-театра пьесу, главным героем которой становился сценический фюрер. С одной стороны, он обязан был внимательно следить за перевоплощением в образ навязанного ему бездарного актеришки, а с другой, сам время от времени впадал в прострацию, забывая, что на сцене все-таки находится не реальный фюрер, а всего лишь его театральная тень.

— Нет-нет, что вы, — явно струсил фон Риттер. — Я имел в виду: не доведи Господь, чтобы командовать подземным зомби-гарнизоном вынужден был сам фюрер. Чего тогда будем стоить мы, генералы вермахта и СС?

— Кстати, какой идиот придумал это дурацкое название — «Лагерь дождевого червя»? — перевел Зомбарт-лжефюрер суровый взгляд своих водянистых глаз на Скорцени.

— Мы подумаем над названием, — скромно склонил голову обер-диверсант рейха, сожалея, что не может тотчас же пристрелить двойника.

И в Главном управлении имперской безопасности, и в Верховном командовании вермахта все знали, что название это было одобрено фюрером. Тем, настоящим. А возможно, им же и предложено. Зомбарт уже не просто импровизировал, он откровенно зарывался.

— Ваш кабинет будет оборудован, мой фюрер, — с чиновничьей почтительностью заверил фон Риттер, вновь вызывая огонь на себя. — Если только из рейхсканцелярии поступит указание, как именно это следует сделать, а главное, будет привезена мебель и установлена правительственная связь. До сих пор ни приказа, ни указаний по этому поводу не появлялось.

— Непростительная расхлябанность, — потряс дрожащими руками лжефюрер. — Но ведь в проекте этой базы мой кабинет наверняка был предусмотрен и утвержден. А значит, кто-то вынужден будет ответить за столь грубое нарушение приказа.

— Но вы можете занимать этот, то есть мой, кабинет.

— Это вы, бригаденфюрер, в мое отсутствие, можете теперь «занимать этот, то есть мой, кабинет». До тех пор, пока не обустроите свой собственный, — жестко поставил его на место лжефюрер.

— Никоим образом не возражаю, мой фюрер, — все с тем же чиновничьим стоицизмом оборонялся фон Риттер.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация