Книга Заговор Англии против России. От Маркса до Обамы, страница 48. Автор книги Нурали Латыпов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Заговор Англии против России. От Маркса до Обамы»

Cтраница 48

Понятно, всех перечисленных (и многих других) последствий нестыковки звеньев технологических цепочек проще всего избежать, собрав всё производство в едином владении. А чтобы нестыковки не проистекали из нерадивости рядовых работников, нужно, чтобы те не воспринимали свой труд как нечто постороннее. То есть владение должно быть общественным – с участием всех трудящихся (а в идеале – всех членов общества, дабы те психологически поддерживали трудящихся). Это и есть техническое обоснование социализма.

Слишком сложная задача

Итак, с технологической точки зрения социализм должен быть эффективнее любой формы хозяйствования, где разные звенья производства принадлежат независимым друг от друга собственникам. Более того, мы наблюдаем постоянное стремление общества к состоянию единой собственности. Ещё Маркс показал, каким образом свободный рынок порождает монополию. Вла димир Ильич Ульянов (1870–04–22–1924–01–21) установил: монополии подгоняют всю структуру общества под своё удобство, способствуя дальнейшей монополизации. Недавними исследованиями установлено: сейчас менее полутора сот частных финансовых и организационных структур контролируют по меньшей мере 3/4 мирового производства (и возможно, между этими структурами также существуют столь тесные связи, что число независимых хозяев ещё меньше).

Тем не менее уже в 1970-е годы скорость роста производительности труда в социалистических странах – прежде всего в СССР – ощутимо снизилась. Попытки нарастить её разнообразными реформами не дали заметного успеха.

Правда, в те же годы мир капитализма вообще пребывал в стагфляции: инфляция, организованная ради подстёгивания потребления (и тем самым – производства), не могла преодолеть стагнацию – застой в этом самом производстве. Но это никого не удивляло: как известно ещё с XIX века, рыночная экономика обречена время от времени испытывать спад. Правда, инфляционисты ссылались на рецепт Джона Мэйнарда Джон-Невилловича Кейнса (1883–06–05–1946–04–21): вбросить в экономику деньги ради её раскрутки. Но такой приём способен лишь отсрочить депрессию ценой её усиления в будущем. Сам Кейнс прекрасно сознавал это и рекомендовал изымать деньги, вброшенные государством в экономику, ещё до того, как они совершат в ней полный виток и тем самым поднимут цены. А тогдашний виток накачки западной экономики деньгами начался ещё на рубеже 1950–60-х годов – как только на западе завершилось послевоенное восстановление хозяйства и обусловленная им скорость роста снизилась.

Итак, мы не искали себе оправдание в чужих несчастьях, а пытались понять причины собственных неурядиц. Впоследствии выяснилось: причин было много, и далеко не все поддавались быстрому устранению. Правда, в эпоху «перестройки» даже многое, что можно было исправить, поменяли как раз в сторону дальнейшего ухудшения. Но не буду вдаваться в исследование причин тогдашних ошибок и преступлений. Особенно с учётом формулы «это хуже преступления – это ошибка». [28] Просто расскажу об одной чисто технической сложности, ускользнувшей от внимания большинства советских экономистов и управленцев. Расскажу потому, что эта сложность тогда была заведомо неустранима, да и сейчас столь же значима.

Ещё в начале 1920-х годов – в рамках разработки первых методов централизованного планирования развития народного хозяйства – советский (а затем немецкий, китайский и с 1931-го года американский) экономист Василий Васильевич Леонтьев (1905–08–05–1999–02–05) показал: ключевые сведения для планирования – затраты ресурсов (от сырья до рабочего времени) на единицу готовой продукции (его статья «Баланс народного хозяйства СССР» опубликована в 1925-м). На этой основе он создал теорию межотраслевого анализа. В 1973-м он получил премию Банка Швеции в память Альфреда Бернхарда Эммануэлевича Нобеля (1833–10–21–1896–12–10), обычно именуемую Нобелевской премией по экономике, «за развитие метода «затраты—выпуск» и за его применение к важным экономическим проблемам».

Леонтьев представил исходные данные для межотраслевого анализа в форме квадратной матрицы. Каждая строка и каждый столбец её соответствуют одному из исследуемых видов продукции (то, что обычно называют сырьём – тоже продукция каких-то производств; например, нефть – результат работы обширных и сложных промыслов). Каждая клетка указывает: сколько продукции, представленной строкой, нужно для создания единицы продукции, представленной столбцом. Можно, впрочем, исходные ресурсы представлять столбцами, а результаты – строками: математически это несущественно.

Квадратная матрица – система линейных уравнений. Свободные члены этой системы – сведения о доступных в данный момент ресурсах. Решая систему, мы получаем сбалансированный план – указания на полнейшее возможное в данный момент использование этих ресурсов. Выдающийся советский математик Виктор Михайлович Глушков (1923–08–24–1982–01–30) отметил: раз решение системы линейных уравнений требует числа действий, пропорционального третьей степени числа самих уравнений – значит, балансировка плана возможна только с использованием мощнейших вычислительных систем.

Строго говоря, наилучшие существующие методы решения таких систем дают показатель степени не 3, а 2+6/7. Матрицы же материального баланса разреженные – в большинстве их клеток стоят нули (так, для создания рояля нужны, помимо прочего, кровельные материалы на производственных зданиях – но непосредственно в рояле рубероид с шифером не найти). Поэтому для них показатель степени – примерно 2,5 (при 1000 уравнениях нужно сделать не миллиард, а всего около 30 миллионов арифметических операций – точнее, около 60, поскольку есть ещё и коэффициент пропорциональности).

Правда, создаваемая под руководством Глушкова общегосударственная автоматизированная система (ОГАС) управления народным хозяйством предназначалась прежде всего не для всеобъемлющего планирования, а для сбора сведений о работе всех звеньев производства – в помощь людям, непосредственно занятым всем спектром управленческих задач. Ведь в те времена СССР производил примерно 20 миллионов различных наименований изделий (с учётом всех компонентов сложных конструкций вроде автомобилей и станков), а самые быстрые тогдашние вычислительные машины выполняли всего несколько миллионов арифметических действий в секунду (и были во всём мире считанные сотни таких машин, а основная масса вычислительной техники работала в десятки раз медленнее, да и таких устройств было менее миллиона). Весь тогдашний мировой компьютерный парк мог справиться с балансировкой плана за многие века. Поэтому приходилось добиваться всего лишь приемлемых приближений к точному балансу, причём только сами люди могли оценить, какое приближение для них приемлемо.

Более того, балансировка плана – не самоцель даже в тех случаях, когда она достижима (а достижима далеко не всегда: например, некоторые ресурсы столь доступны, что нет возможности использовать их полностью – других ресурсов для этого не хватит). Важно использовать ресурсы наилучшим возможным образом. Не менее замечательный, чем Глушков, советский математик Леонид Витальевич Канторович (1912–01–19–1986–04–07) – лауреат всё той же Нобелевской премии по экономике в 1975-м году «за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов» – показал: оптимизация плана примерно равноценна решению стольких систем уравнений баланса, сколько уравнений в каждой системе. Значит, число арифметических действий, нужных для выработки оптимального плана, пропорционально числу названий изделий примерно в степени 3,5 – в середине 1970-х годов такой план для СССР можно было сформировать, используя всю вычислительную технику тогдашнего мира, за многие миллиарды лет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация