Я согнул колени, вытянул руки и замер в привычной кун-фушной стойке. Постарался отключить лишние мысли и сосредоточить сознание на том, что вижу…
В окружавшей меня тысячетонной конструкции двумя спиралями раскручивались поля чудовищных напряжений. В одном из полюсов – я.
Тишина. Темнота. Пустота. И содрогающееся тело с нечеловеческой, жуткой головой…
Я уже не знал, что я вижу: голограмму – или визуализированный медитацией мыслеобраз…
И вдруг темнота взорвалась светом, сила тяжести исчезла, и я почувствовал, что лечу головой вниз в пропасть с желтым трепещущим дном…
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Темнота взорвалась светом, таким ярким, что Артём невольно зажмурился, но успел увидеть под собой что-то желтое, волнующееся, осознал, что летит вниз головой, рефлекторно сгруппировался… И через секунду, треснувшись спиной, покатился по чему-то колючему, перекувырнулся раза три, распластался, замер и осознал, что всё еще жив.
Артём лежал в густой желтой траве. Сверху палило солнце, внизу была сухая земля. Саднящая боль в спине и знакомая тропическая жара, «облепившая» тело, как нельзя лучше убеждали в том, что Грива живой, а происходящее – реальность, данная ему в конкретных и малоприятных ощущениях.
«Метра три,– подумал Артём,– как минимум. Повезло».
Да, ему повезло. Ничего не сломано. Пара ссадин, несколько царапин. Пустяки. И, главное, он живет и дышит, а вокруг…
А вокруг была Африка. Дикая Африка.
Артём встал на ноги, огляделся и присвистнул от восхищения. Впереди волновалось настоящее живое море. Тысячи и тысячи зебр, гну и прочих любителей травы.
Если у Артёма и оставались сомнения относительно успеха Проекта, то теперь их не осталось. Подобная красота в двадцать первом веке существовала только в Кении, а в Кении нет гор, похожих на те, что маячат сейчас на горизонте.
Судя по солнцу, сейчас около двух пополудни. В такое время лучше посидеть в тени.
Что там говорили компетентные специалисты? В прошлом на Африканском континенте почти не было пустынь, а лесов, напротив, было намного больше. И где же они, эти леса? Ага, кажется, вон там. Темно-зеленая полоска километрах в десяти или около того. Плоская саванна и раскаленный воздух здорово мешают определять расстояние.
А теперь следует на время оставить глобальные цели и заняться более конкретными вещами. Например, поисками воды. Вероятность найти ее там, где растут деревья, намного больше. Артём еще раз проверился: организм вроде бы в порядке. И шорты, сделанные, между прочим, из его собственных клонированных волос, тоже в порядке. Итак, у Артёма есть несколько часов на то, чтобы найти воду. Решение принято, направление выбрано. Действуйте, майор!
И Артём экономной рысцой двинулся к цели.
Спустя несколько минут он поравнялся с большим стадом зебр. Облепленные мухами полосатые лошадки недовольно косились на него и с фырканьем уступали дорогу. Серая пыль толстым слоем лежала на их круглых боках.
Шагах в ста расхлябанной походкой проковыляли несколько гиен. Ни Артём, ни зебры их не интересовали.
Солнце палило все свирепей и, казалось, поставило себе целью докрасна раскалить макушку. Поэтому, углядев справа купу акаций, Артём без раздумий свернул к ним.
Увы, место оказалось занятым. Прайд в составе льва и трех львиц, расположившись в благодатной тени, неторопливо наполнял мясом объемистые желудки.
Здоровенные лысоголовые стервятники переругивались на нижних ветвях акаций. В этом ресторане свободных мест не было.
Львы, возлежавшие около туши, одновременно подняли окровавленные морды и уставились на человека. Затем здоровенный самец с черной свалявшейся гривой очень неохотно оторвался от трапезы, зевнул и неторопливо двинулся к Гриве.
Артём ретировался, а лев вернулся в трапезе.
Поспешно удаляясь от пирующих царей животного мира, Артём на ходу проанализоровал поведение хищника и пришел в выводу: тот воспринял его не как добычу, а как не очень опасного конкурента. Вроде гиены. Значит, где-то рядом водятся любители мяса, внешне напоминающие Артёма. Собственная сообразительность радовала. Но не защищала от солнца. И выводы напрашивались тоже… двойственные. С одной стороны, приятно встретить «братьев по разуму». В общем-то, за этим его сюда и послали. Но хотелось бы знать, насколько интересно будет этим «братьям по разуму» встретиться с Артёмом Гривой. И не окажется ли этот интерес исключительно гастрономическим.
Снабдить Гриву оружием не могли. Из клеток его организма импульсник не вырастишь, поэтому когда он углядел в траве длинную сухую палку, то прихватил с собой. На всякий случай.
И тут же обнаружил, что реакция травоядных на него изменилась. Теперь, когда он приближался к очередному стаду, ближайшие животные подавались в стороны, стараясь держаться подальше от человека. Исключение составили гну. Эти выдвинули навстречу двуногому «силовую группу» в составе трех сердитых быков, и ретироваться пришлось Артёму.
Вывод: здешняя фауна не просто знакома с двуногими прямоходящими, но и умеет отличать человека с палкой от человека с голыми руками не хуже, чем опытная ворона отличает бабушку с кошелкой от мужика с ружьем.
В следующие полтора часа Грива не совершил никаких дополнительных открытий, зато достиг зарослей кустарника, двинулся дальше по звериной тропе, еще через полчасика учуял воду и вскоре выбрался к ручейку. Уповая на то, что его форсированный иммунитет справится со здешними бациллами, Грива испил мутноватой водички и почувствовал прилив оптимизма, глянул на повисшее в зените солнце и решил, что сейчас самое время отдохнуть. Десятикилометровый марш-бросок под палящим солнцем довольно утомителен. Отойдя от ручейка метров на двадцать, Артём улегся в тени между двумя густыми и чрезвычайно колючими кустами, положил рядом палку и решил, что несколько часов сна не повредят его здоровью. Самые опасные хищники предпочитают охотиться по ночам, да и спит Артём достаточно чутко, чтобы успеть проснуться раньше, чем его начнут кушать.
Проснулся Артём от ощущения чужого взгляда.
Он пружиной вскочил на ноги, сжимая в руке свое единственное оружие… и остолбенел.
Шагах в десяти от него стоял человек…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
