Глава 5
На протяжении следующей недели Джорджиане представилась масса возможностей выработать тактику светского общения с виконтом Элтоном. Вопреки ее ожиданиям, его светлость посещал все те мероприятия, что и они с Беллой, и вел себя с ней подчеркнуто вежливо. Но в его поведении не было ничего, способного подпитать пылающий в ее груди пожар, который она героически пыталась потушить. Острее обычного сознавая разницу в их социальных положениях, Джорджиана упрямо напоминала себе, что невосприимчивость к раздражителям можно приобрести только через опыт, поэтому не старалась избегать общества лорда Элтона. Наоборот, она всякий раз отвечала согласием на его приглашения танцевать – а он обязательно приглашал ее хотя бы раз за вечер, а однажды даже дважды. Во время танца ей удавалось развлекать его своими наблюдениями о жизни света. К ее удивлению, лорд Элтон находил ее замечания смешными и даже поощрял ее высказывать свое мнение. Джорджиана решила, что таким образом он пытается спастись от скуки в ее непримечательной компании.
Сама она поддерживала непрерывный разговор с его светлостью для того, чтобы подавить странную реакцию собственного тела, которую виконт в ней вызывал: сдавленное дыхание и вызывающие беспокойство приступы неоправданной веселости были лишь некоторыми из них. Иногда Джорджиана опасалась, что лорд Элтон услышит, как громко бьется ее сердце, если она не заглушит этот звук своей болтовней. К счастью, он не замечал дрожи, пробегающей по ее телу от малейшего его прикосновения. Ей оставалось только надеяться, что со временем, когда они узнают друг друга получше, тревожные симптомы пройдут сами собой. К несчастью, с каждым днем они становились сильнее, и Джорджиана пребывала в постоянном страхе, что Доминик обо всем догадается.
Прикладывая неимоверные усилия к общению с его светлостью, Джорджиана каждый раз испытывала огромную усталость, садясь по окончании вечера в карету и возвращаясь на Грин-стрит. Напряжение ее нарастало, и, чтобы быть в форме вечером, ей пришлось отказаться от дневных развлечений. Слыша два дня подряд отказы подруги от прогулки во второй половине дня, Белла не на шутку встревожилась.
– Джорджи, мне невыносимо видеть тебя такой подавленной! – воскликнула она, садясь рядом с подругой на диван.
Джорджиана с отсутствующим видом тыкала иголкой в ткань, добавляя стежок-другой к изящной вышивке, над которой работала. Белла с тревогой всматривалась в ее лицо.
– Ты же не собираешься впасть в депрессию, правда?
Несмотря на усталость, Джорджиана усмехнулась:
– Разумеется, нет. – Помолчав мгновение, она добавила: – Уверяю тебя, у меня нет ни малейшего желания изнывать от тоски. Просто я нахожу… вечерние развлечения весьма изнуряющими.
Рожденная и воспитанная для праздного времяпрепровождения, Белла не могла понять, как это кто-то может считать посещение бала изнуряющим. Нахмурившись, она стала обдумывать ситуацию.
– Возможно, нам стоит на треть сократить выходы в свет. В пятницу состоится бал у Минчинтонов – туда, полагаю, можно не ходить.
Но Джорджиана не была готова из-за собственной слабости ущемлять Беллу в ее праве на развлечения.
– Не глупи, – ласково, но твердо ответила она. – Я всего лишь чувствую себя немного подавленно, вот и все. Если постараться, к вечеру все пройдет. – И, помолчав мгновение, добавила: – Я тут подумала и решила, что свежий воздух пойдет мне на пользу. Подожди минутку, я возьму свой капор, и мы вместе отправимся на прогулку.
– Конечно, – поощрительно улыбнулась ей Белла.
Но, как только Джорджиана переступила порог комнаты, Белла снова нахмурилась. Подруга ничуть не убедила ее. Видя, как Джорджи поспешно меняет планы, Белла утвердилась в мысли, что она пытается, хотя и безуспешно, скрыть последствия своей безответной любви. Кто знает, в какие пучины отчаяния Джорджиана погружается, находясь наедине с самой собой? Связанная обещанием хранить молчание, Белла все больше раздражалась из-за собственной неспособности помочь подруге. Артур, ее давний наставник, мог бы дать хороший совет, но Белла чувствовала, что, прежде чем сообщать ему о состоянии Джорджианы, нужно спросить разрешения у нее самой.
Заслышав в холле шаги Джорджианы, Белла со вздохом встала и, рассеянно взяв свой капор, принялась раскачивать его за голубые ленточки. Она отчаянно нуждалась в чьем-то совете. Тут в голове вспыхнула весьма логичная подсказка. Доминик. Ему известна история Джорджианы, которую она сама же ему и поведала.
Когда Джорджиана заглянула в комнату, Белла широко ей улыбнулась.
– Да-да, иду, – сказала она и с легким сердцем выбежала из комнаты.
– Прошу тебя, Доминик, мне очень нужно с тобой поговорить. Наедине.
Глядя в прекрасное лицо брата, Белла постаралась вложить в эту фразу все свое сестринское отчаяние. Однако Доминик не спешил сбрасывать маску скучающего человека, которую носил в свете. Белла заметила, что он посмотрел на нее с еще большим сомнением, чем до того, как она высказала свою просьбу.
– Предупреждаю, Белла, что не потерплю от тебя нравоучений.
Белла ничуть не испугалась такого заявления, наоборот, сдержанный тон брата заставил ее расслабиться и улыбнуться.
– Я не об этом! Я хочу поговорить с тобой о Джорджиане.
– Вот как! – Доминик посмотрел на объект их разговора, весело кружащийся по танцевальной площадке в объятиях Гарри Эджкомба, затем пронзил сестру пристальным взглядом. – И что же такое с мисс Хартли?
Понимая, что вокруг полно людей, Белла прошипела:
– Не здесь. – Она весело посмотрела на брата. – Разве тебе не известен какой-нибудь укромный уголок, в который мы смогли бы уединиться?
Доминик посмотрел на нее сверху вниз:
– Не болтай чепухи. – Он положил ее руку себе на сгиб локтя. – Так уж случилось, – продолжил виконт, ведя сестру через толпу, – что такой уголок мне известен. Но много времени уделить тебе не могу. Через два танца я сам должен танцевать с мисс Хартли.
– Это не займет много времени, – заверила Белла.
Маленькая гостиная, в которую ее привел Доминик, к счастью, оказалась пустой. Белла опустилась на диван с продавленными сиденьями, а Доминик остался стоять, опершись рукой о каминную полку.
– Я весь внимание, дорогая сестричка.
Белла с подозрением посмотрела на брата, но не заметила ни следа сарказма, который обычно проявлялся, если он был чем-то раздражен.
– Как я уже говорила, дело касается Джорджианы. – Белла вдруг обнаружила, что ей трудно говорить на эту тему.
– Она что же – раскрыла маленькую хитрость Артура и теперь с ней невозможно сладить?
– Нет-нет. Ничего подобного. – Белла нахмурилась. Почувствовав нарастающее нетерпение Доминика, она, забыв о красивых фразах, высказала все как есть: – Джорджиана влюбилась.
Сначала ей показалось, что брат ее не услышал. Он казался застывшим, окаменелым, и на его лице не дрогнул ни единый мускул. Потом Доминик вздернул черные брови.
