– Понимаю. – Отвернувшись от сестры, он принялся поправлять отороченный кружевом манжет рубашки. – Но ведь в этом нет ничего удивительного. Кто же ее счастливый избранник?
– В том-то и дело. Она не говорит.
Доминик задумчиво созерцал темноволосую макушку сестры.
– И ты, конечно, решила, что, раз она отказывается сообщить его имя, значит, он не подходит для нее.
– Снова нет. – Взглянув на брата, Белла заметила, что он смотрит на нее в упор и в глубине его глаз зреет раздражение. Она поспешила объяснить: – Не то чтобы он не подходит ей в том смысле, в каком ты имеешь в виду. Похоже, Джорджиана бесповоротно влюбилась в мужчину, который вот-вот сделает предложение другой женщине. Она уверяет, что ему о ее чувствах ничего не известно. Я попыталась выудить у нее признание, но она ревностно оберегает свою тайну. Говорит, что я знаю этого джентльмена, поэтому будет нечестно назвать мне его имя.
Сказанное сестрой Доминик выслушал в молчании, затем резко оттолкнулся от каминной полки и стал мерить комнату шагами. Наконец, снова повернувшись к сестре, спросил:
– И как я, по-твоему, должен помочь? Ты ведь помощи от меня ожидаешь, я правильно понял?
Белла с опаской улыбнулась:
– Ну, разумеется. В противном случае я ничего бы тебе не рассказала. Я хочу, чтобы ты выяснил имя джентльмена, похитившего сердце Джорджи.
Доминик удивленно вскинул брови.
– Всего-то?
Услышав этот тон, Белла тут же упала духом.
– Но ты ведь сможешь догадаться. Кто из моих знакомых скоро собирается жениться? Назови хоть одно имя. Мужчинам всегда такие вещи становятся известны заранее.
Снова принявшись ходить из угла в угол, Доминик стал мысленно перебирать своих знакомых. Он знал всех джентльменов, входивших в круг общения его сестры, но ни один из них не планировал связать себя узами брака.
– К сожалению, никто не подходит.
Беспокойно сплетая и расплетая пальцы, Белла предположила:
– Лорд Эджкомб? Не может это быть!
– Гарри? – Задумавшись на мгновение, Доминик отрицательно покачал головой. – Весьма маловероятно. Ему в самом деле придется жениться в обозримом будущем, в противном случае семья силой доставит его к алтарю. Но он должен отыскать себе богатую невесту. Сомневаюсь, что мисс Хартли таковой является.
– Не могла она все же в него влюбиться? Он довольно хорош собой.
И снова после минутного раздумья Доминик отверг эту возможность.
– Гарри пока жениться не собирается. Сильно сомневаюсь, чтобы он обмолвился о столь деликатном деле молодой леди вроде мисс Хартли. – Доминик усмехнулся. – Гарри не станет говорить на эту тему, чтобы избежать западни.
Белла вздохнула:
– Значит, ты тоже не можешь догадаться.
Испытывая разочарование, она поднялась с дивана и стала поправлять юбки. Доминик по-прежнему стоял посреди комнаты, проницательным взором глядя на сестру.
– Что заставило тебя обратиться ко мне?
Она пожала плечами:
– Просто Джорджи в последнее время выглядит очень изнуренной и бездеятельной.
– Бездеятельной? – эхом повторил Доминик, воскрешая в памяти образ оживленной мисс Хартли. – По-моему, как раз наоборот, энергия бьет из нее ключом.
– Это по вечерам. Верно, тогда она действительно выглядит довольной и веселой, но днем тиха и замкнута. Если так будет продолжаться и дальше, это отразится на ее внешности. Ах, если бы только она приняла предложение мистера Хейвлока!
– Хейвлока? Он что – сватался к ней?
Белла нахмурилась, уловив в голосе брата странную нотку.
– Да, – подтвердила она. – И не он один. Еще были лорд Дэнби и виконт Моулсуорт. А также лорд Эллсмер!
Белла осталась довольна произведенным эффектом. Кажется, впервые в жизни ей удалось изумить брата, брови которого взлетели на необыкновенную высоту.
– Великий боже! – Он снова устремил взгляд на лицо сестры. – И она всех отвергла? Даже Джулиана?
Белла решительно кивнула:
– Даже лорда Эллсмера. – Она посмотрела на свои руки, лежащие на коленях, как у школьницы. – Не знаю, что и делать. Уверена, что последуют новые предложения. Джентльмены, похоже, ничего не могут с собой поделать.
Подняв глаза, Белла заметила, что плечи брата сотрясаются от смеха.
– Не смешно! – гневно воскликнула она.
Доминик примирительно махнул рукой.
– Ах, Белла, если бы у всех женщин было такое чувство юмора, как у мисс Хартли! Уверяю, от нее не укрылась бы причудливость ситуации.
Мечтательная улыбка на губах брата озадачила Беллу, но, прежде чем она набралась мужества поинтересоваться, в чем тут дело, он снова стал самим собой.
– Кстати, о мисс Хартли – боюсь, нам пора возвращаться в бальный зал.
Взяв брата под руку, Белла вышла из комнаты вместе с ним.
– Но ты же попытаешься выяснить имя этого джентльмена, правда?
В глазах Доминика блеснула сталь.
– Не беспокойся, дорогая Белла, я приложу к этому максимум усилий.
Белле пришлось удовольствоваться таким ответом.
* * *
На Гросвенор-сквер Доминик вернулся уже после полуночи. Он сам открыл себе дверь ключом и вошел в большой холл с плиточным полом, в центре которого на столике горела одна-единственная свеча в латунном подсвечнике, отбрасывающая вокруг себя причудливые тени. Доминик давным-давно отучил слуг ждать его возвращения с ночных увеселений. Взяв свечу, он некоторое время в раздумье постоял у подножия широкой лестницы, потом развернулся и направился к боковой полированной двери.
В камине библиотеки тлели угли. Доминик зажег свечи в большом канделябре, стоящем на каминной полке, затем присел на корточки и осторожно подбросил в еще не остывшую золу новое полено. Вскоре огонь разгорелся с новой силой.
Поднявшись, Доминик потянулся и шагнул к боковому столику. Плеснув себе в стакан бренди, он вернулся к стоящему у камина креслу и сел, вытянув к огню озябшие ноги.
Джорджиана Хартли. Несомненно, самая притягательная женщина из всех, кого он встречал за последние десять лет. Но она влюблена в другого мужчину, который к тому же оказался настолько слеп, что не ответил ей взаимностью! Какая нелепица!
Глядя на пламя, Доминик, кажется, в шестисотый раз пытался уверить самого себя, что вовсе не испытывает к мисс Хартли интереса. Но все было тщетно. Он уже несколько недель назад понял, что этот самообман не сработает. Теперь оставалось выяснить только, что означало это чувство к Джорджиане Хартли.
Ему с трудом верилось, что это любовь. Только не спустя столько лет. Его опыт общения с противоположным полом был столь же обширен, сколь ее – ничтожно мал. Прежде он никогда не испытывал ни малейшего желания поддаться ни одной прелестнице. Отчего же теперь ему хочется связать себя узами с девушкой, которая только вчера встала со школьной скамьи?
