И для разговора о минувшем бале-маскараде момент также совершенно неподходящий, продолжал размышлять Доминик. Будучи человеком очень опытным, он понимал, что его ухаживания придутся сейчас совсем не к месту. Для этого в его распоряжении будет завтрашний день. И послезавтрашний. И еще много-много дней впереди. За сегодняшний вечер лорд Элтон пришел к выводу, что не позволит Джорджиане Хартли ускользнуть из его жизни.
Отвлекшись от размышлений, Доминик бросил взгляд на сидящую рядом с ним хрупкую фигурку. Джорджиана также была поглощена своими мыслями, сцепив руки на коленях. Через полчаса они прибудут на Грин-стрит. Улыбнувшись про себя, Доминик откинул голову на мягкий подголовник и закрыл глаза, погрузившись в свои фантазии.
Джорджиана молчала, ругая себя за слишком вольное поведение. В каждом жесте лорда Элтона, как бы он ни старался это скрыть, явно читалось порицание ее опрометчивости, позволившей фантазиям руководить ее поступками. Лорд Элтон очень любит свою сестру. Не следует забывать, что именно по ее просьбе он бросился ей на выручку – братская привязанность руководила его стремлением защитить ее, и ничто иное. Джорджиана поморщилась, порицая саму себя, но это не помогло ей сбросить тяжкий груз с сердца.
Постепенно и без всяких усилий с ее стороны усталый разум перешел к обдумыванию главной проблемы. Разумеется, лорд Элтон не испытывает к ней никакого интереса. Если бы он узнал ее на бале-маскараде, то давно бы упомянул об этом. Джорджиане было мало что известно о великосветских распутниках, но она подозревала, что ни один из них не упустил бы такую прекрасную возможность, как поездка в экипаже наедине с объектом его мечтаний. А сидящий рядом с ней мужчина не произносил ни слова. Джорджиана бросила на него взгляд украдкой из-под полуопущенных ресниц. Его глаза были закрыты. Осмелев, она стала, не таясь, рассматривать контуры его лица, широкий лоб и квадратную челюсть, крепкие, четко очерченные губы… Ее сознание тут же услужливо нарисовало картину того, как эти губы целуют ее, и Джорджиана заставила себя отвернуться, чтобы снова сосредоточиться на проплывающем мимо пейзаже.
Равелло. Перед ее мысленным взором появилась находящаяся там вилла, теперь перешедшая в ее собственность. Она ухватилась за этот образ. Пришедшее ей в голову логичное решение проблемы поразило ее. Чарльз – беспринципный обидчик, который не оставит своих попыток досадить ей, до тех пор пока она будет жить в Англии. И брат Беллы также волнует ее и отвлекает от привычной светской рутины. Будучи не слишком очарованной высшим обществом, которое представлялось для нее всего лишь приятным развлечением, Джорджиане не стоило бы больших усилий совсем от него отказаться и круто изменить свою жизнь.
Она твердо уверилась в том, как нужно поступить. Она пробудет с Беллой до конца малого сезона, как и обещала Артуру, а потом вернется в Равелло, став более взрослой и умудренной опытом особой. Подавив вздох, девушка взяла с себя обещание, что зимой уже будет в Италии.
Когда экипаж въехал в Лондон, льющийся в окна свет уличных фонарей заставил Доминика позабыть о фантазиях и вернуться в реальность. Несколько минут он наблюдал за Джорджианой, гадая, что заставило ее сделаться такой серьезной. Наконец смутные подозрения сформировались в вопрос, который он незамедлительно озвучил:
– Джорджиана, знаете ли вы, почему Чарльз столь отчаянно стремится жениться на вас?
Едва эти слова сорвались с его губ, он понял, как нелестно они прозвучали. Но о Джорджиане Хартли у него было весьма высокое мнение. Он не считал ее легкомысленной особой, полагавшей, что при виде ее все без исключения мужчины без памяти влюбляются в ее красоту. Доминик криво усмехнулся при воспоминании о ее многочисленных поклонниках, как раз таки очарованных ее красотой, – среди них был и он сам.
Заметив его улыбку в неверном мерцающем свете фонарей, Джорджиана почувствовала, как ее сердце камнем падает вниз. Да как он посмел задать подобный вопрос, да еще со столь снисходительной улыбкой! Что ж, теперь она точно убедилась, что лорд Элтон не испытывает к ней романтического интереса.
Она упрямо заставила себя сосредоточиться на его вопросе. Нахмурившись, она покачала головой и честно ответила:
– Представления не имею.
– И во время вашего пребывания в Хартли-Плейс он вел себя так же?
Джорджиана согласно кивнула.
– Да, точно так же. – Помолчав немного, она все же решила, что может рассказать лорду Элтону все без утайки. Ему и без того очень многое известно. Тщательно подбирая слова, она поведала историю Чарльза о давней помолвке.
– А вы уверены, что эта помолвка не могла иметь места?
– Абсолютно уверена. – Запнувшись на мгновение, девушка пояснила: – Мы с отцом были… очень близки. Он никогда не совершил бы подобного, скрыв все от меня. Каковы бы ни были причины.
Лорда Элтона, похоже, удовлетворили ее слова. Остаток пути до Грин-стрит он больше не произнес ни слова.
Доминик не сомневался, что рассуждения Джорджианы верны. Он сожалел лишь о том, что не знал всей истории, когда вернулся на постоялый двор, чтобы разделаться с Чарльзом. По дороге в «Олень и гончие» лорд Элтон испытывал напряжение, природа которого оставалась для него неясной. Напряжение превратилось в ярость, стоило ему забрать Джорджиану, а ярость требовала выхода. Поэтому он вернулся в гостиную на постоялом дворе, разгневанный хулой Чарльза в адрес Джорджианы, где и задал ему хорошую трепку. Доминику было известно о плачевном финансовом положении Чарльза – тот фактически был банкротом, и крошечное приданое Джорджианы не покрыло бы его долгов. Предупредив Чарльза, чтобы тот не смел близко подходить к своей кузине, Доминик повторил свое предложение о покупке Хартли-Плейс. Названная им сумма значительно превышала настоящую цену поместья, расположенного в сельской глуши. Но Чарльз лишь ухмыльнулся потрескавшимися распухшими губами.
Доминик подумывал о возвращении в «Олень и гончие», чтобы выбить из Чарльза причину его упрямого желания жениться на Джорджиане. Он еще меньше ее верил, что такой человек может действовать ради блага семьи. Имелось во всей этой истории какое-то темное пятно, разгадка, расставившая бы все по своим местам. Но Чарльз конечно же покинет постоялый двор прежде, чем Доминик успеет туда вернуться.
Лорд Элтон снова и снова обдумывал странное поведение Чарльза – как в отношении Джорджианы, так и в отношении Хартли-Плейс. Несомненно, между ними имелась связь. Доминик выпрямился на сиденье.
– Джорджиана, а вы уже встречались с английскими адвокатами вашего отца?
Отвлекшись от мрачных дум, Джорджиана покачала головой.
– Но… – начал было Доминик и оборвал себя. Потом все же решил, что вмешается в это дело, хотя и не имеет на это права. К черту правила хорошего тона! Он ведь собирается жениться на этой девушке, так к чему церемониться? – Поправьте меня, если я заблуждаюсь. Вы уехали из Италии до того, как завещание вашего отца было признано английскими адвокатами. Я прав?
– То есть, – протянула Джорджиана, хмуря брови в попытке уразуметь, куда он клонит, – до того, как они ответили на полученное письмо итальянских адвокатов?
