По окончании последнего вальса Джорджиана совсем запыхалась и пребывала как будто в дурмане. Со смехом отклонив чувственное приглашение подышать свежим воздухом на террасе – предприятие, как ей казалось, весьма опасное, – она ускользнула в дамскую гостиную. Для того чтобы прийти в себя, ей было достаточно выпить стакан холодной воды и несколько минут побыть в тишине. Ничего хорошего не выйдет, если Белла увидит ее в таком состоянии после танца со своим братом. Даже недальновидности ее подруги имелся предел.
Когда Джорджиана вошла в большую спальню на первом этаже, превращенную в дамскую гостиную, там не было ни души. Пригубив воды из стакана, принесенного услужливой горничной, Джорджиана подошла к высокому окну. Ночной воздух манил прохладой, и она вышла на маленький балкон. За ее спиной открылась и снова закрылась дверь гостиной, но она не обратила на это внимания. До тех пор, пока не услышала сказанные одной из вновь пришедших дам слова:
– Элтон такой циничный дьявол. Как думаешь, на этот раз он в самом деле намерен жениться?
Джорджиана медленно повернулась, чтобы видеть комнату. Притаившись в тени ниспадающих волнами занавесей, она стала незаметно наблюдать за двумя матронами. Обе были в годах и довольно грузные. Расположившись в креслах, они энергично обмахивались веерами, обсуждая нынешний вечер.
– Я бы сказала, да, – произнесла одна из них, та, что потолще, откидывая с лица изрядно увядшее страусиное перо. – Зачем ему в противном случае так утруждать себя ухаживаниями?
– Но ведь она совсем не в его вкусе, – возразила вторая, облаченная в сверкающее бомбазиновое платье. – Посмотри на Элейн Чэнгли. Мне бы очень хотелось узнать, отчего это такой денди, как Элтон, вдруг увлекся милой малышкой, чьи чары не идут ни в какое сравнение с чарами дам, к обществу которых он привык.
– А ты разве не слышала? – Полная дама склонилась ближе к подруге и, понизив голос, заговорщически зашептала: – Он охотится за ее землей. – Она снова села прямо и сведуще кивнула. – Похоже, что эта малышка унаследовала участок земли, который Элтон много лет пытается заполучить.
– Вот как? Что ж, это похоже на правду. А я-то все голову ломала, что на него нашло. – Шурша синим бомбазиновым платьем, дама встала и потянулась. – Идем же, Фанни. Если мы немедленно не вернемся, твой мальчик натворит что-нибудь, о чем ты потом будешь сожалеть.
Джорджиана будто приросла к месту. Она оставалась на балконе и после того, как две дамы, сетуя на вошедшие в моду несуразные оборки, удалились обратно в бальный зал.
Хартли-Плейс. Как бы Джорджиане хотелось ничего этого не знать! Но услышанные ею слова были не лишены смысла. Если верить Белле, это поместье было для ее брата настоящим помешательством. Сердце Джорджианы будто превратилось в груди в кусок льда. Медленно, с трудом сознавая, что делает, она шагнула с балкона обратно в комнату и поставила стакан, который до сих пор держала в руке, на боковой столик.
Подняв глаза, Джорджиана увидела свое отражение в висящем над туалетным столиком большом зеркале. На нее уставились большие обезумевшие глаза, ошеломленные и потрясенные. Нечего и думать возвращаться в бальный зал в таком виде.
Сделав глубокий вдох, Джорджиана встряхнулась, расправила плечи и несколько раз моргнула. Гордость не могла служить большим утешением, но это все, что у нее осталось. Решив не вспоминать о подслушанном разговоре до тех пор, пока не окажется в уединении своей комнаты, она покинула гостиную.
Стоило ей лишь ступить в переполненный бальный зал, как ее снова захлестнула волна горя, грозящая потопить ее. Прикладывая нечеловеческие усилия, Джорджиана запрещала себе думать о словах матрон. Нужно как-то дожить до конца вечера. Заметив застывшее в глазах подруги болезненное выражение, Белла немедленно встревожилась.
– Ох, Джорджи! Мы должны сейчас же уехать. Незачем дожидаться окончания этого скучнейшего торжества.
Озабоченно хмурясь, Белла решительно отмахнулась от протестов Джорджианы, и через несколько минут они уже сидели в карете, везущей их на Грин-стрит.
Белла зевнула.
– Есть в более раннем отъезде хотя бы один положительный момент – можно получить свою карету по первому требованию. – Потянувшись, она снова села прямо. – Итак, что случилось?
У Джорджианы уже было достаточно времени, чтобы взять себя в руки. Она ждала этого вопроса и постаралась притупить интерес Беллы.
– Ничего особенного. У меня, похоже, мигрень разыгралась, а с ней мне всегда было непросто справиться.
– Ах ты, бедняжка! – воскликнула Белла. – Тебе нужно просто полежать спокойно. Как только приедем домой, велю Крукшэнк приготовить для тебя отвар. Не стану больше докучать тебе разговорами. Попытайся отдохнуть.
Благодарная Белле за молчание, Джорджиана забилась в уголок кареты и растворилась в своих хаотичных мыслях. Несколько минут она просто предавалась воспоминаниям, после чего заставила себя трезво рассмотреть факты, первым из которых являлось существование связи между лордом Элтоном и леди Чэнгли. В реальности этих отношений сомневаться не приходилось – и дело тут было не столько в слухах, сколько в том, что Джорджиана видела своими глазами на террасе в ту роковую ночь. Страстный поцелуй, которым лорд Элтон одарил леди Чэнгли, навсегда запечатлелся в ее памяти. Ее саму он вообще никогда не целовал – не говоря уж о такой пылкости. Джорджиана вспомнила свое первоначальное предположение, что лорд Элтон оказывает ей внимание потому лишь, что хочет помочь своей сестре найти мужа для бедной protégée. А его поведение на бале-маскараде? Она всегда полагала, что он не узнал леди в темно-желтом шелковом платье. Когда Доминик сказал ей, что для него это не являлось загадкой? Лишь несколько дней назад, уже после того, как открылась правда о ее наследстве. Он мог без труда узнать, какое платье на ней тогда было надето – хотя бы от Беллы. Да и Белла с готовностью приняла ее потому, что знала об ухаживаниях брата.
Джорджиана подавила всхлип. Несколько часов назад ее мир был расцвечен яркими красками, теперь же все надежды обратились в золу под ногами. Она-то считала лорда Элтона не таким, как все, наделенным многочисленными добродетелями, сильным, верным, надежным. Как оказалось, он ничуть не отличается от прочих. Его любовь к ней была поверхностной, надуманной, ненастоящей, Доминик притворялся влюбленным в нее лишь для того, чтобы завладеть Хартли-Плейс. Главными жизненными приоритетами лорда Элтона являлись статус и богатство, ради которых он был готов пойти на любые ухищрения. Выходит, он ничем не лучше Чарльза. А Белла, похоже, ничего не имела против того, чтобы ее брат женился на ней ради получения поместья. Скорее всего, Доминик планировал продолжать отношения с леди Чэнгли и после женитьбы.
Джорджиана пыталась пробудить в себе гнев и презрение. Теперь, узнав о планах лорда Элтона, она должна его ненавидеть. Но, отъезжая все дальше и дальше от особняка леди Чедвик, она с холодной отрешенностью поняла, как сильна ее любовь к Доминику. Она при всем желании не смогла бы его возненавидеть. Разве может любовь причинять такие страдания?
