– Все было не так уж плохо. Нам разрешалось играть где угодно при условии, что мы не будем ничего ломать. Мы строили крепости из ящиков и играли в войну, используя в качестве оружия инструменты.
– Вы дрались инструментами? – спросила Джози с недоверием.
– Все было в порядке, за исключением того раза, когда я сломал Бобби зуб, – произнес Бен с невинным видом.
Ее рот приоткрылся от потрясения. Ему хотелось поцеловать губы цвета вишни, но вместо этого он точ ным ударом загнал шар номер восемь в лузу, затем взял треугольник и принялся заново расставлять шары. Джози была легким противником, но ему все равно нравилось с ней играть, а еще больше разговаривать.
– Понятно, – пробормотала она. – А что новая мастерская?
– Билли никогда не нравилось массовое производство. Шесть лет назад он убедил отца, что он заработает больше денег, если будет изготавливать мотоциклы по индивидуальным заказам. Мы с Бобби тоже его поддержали. Бобби занялся раскруткой нашего бренда, а я – финансами. Впервые четверо Болтонов пришли к согласию по какому-либо вопросу. Это было знаменательное событие. Два года спустя мы смогли переехать в новое здание.
– Ясно. – Джози огляделась по сторонам. – Мне нравится, как ты все здесь обустроил.
– Наверное, Джина тебе сказала, что это по большей части ее заслуга.
– Точно. – Мягко рассмеявшись, Джози наклонилась, чтобы разбить пирамиду. Бен едва удержался от того, чтобы не погладить ее упругие ягодицы.
– Ты считаешь, что иметь в качестве арендаторов двух художниц-лесбиянок – это проявление эксцентричности?
Этот удар был лучше. Два шара попали в лузы. Джози выглядела так, словно знала, что делает.
– Не забывай о том, что Джина еще и отличный кулинар.
– Разве об этом можно забыть? – Все еще стоя в согнутом положении, она повернулась и посмот рела на него: – Есть еще какие-нибудь сюрпризы? Ты, случайно, не прячешь в подвале клоунов? – спросила она, все еще соблазнительно покачивая бедрами.
– Никаких клоунов.
За шесть ударов она отправила в лузы все шары. Бен наблюдал за ней с восхищением.
– До этого ты мне поддавалась?
– Конечно нет, – невинно улыбнулась она. – Я просто хотела понять, как ты играешь.
Она позволила ему считать ее слабым противиком, чтобы потом у него выиграть. Какая женщина! Джози опустила кий:
– На сегодня с меня достаточно бильярда. – Взяв в ладони лицо Бена, она коснулась губами его губ. Желание, которое он до сих пор каким-то образом сдерживал, поглотило остатки воли и здравого смысла. – А как насчет тебя? – выдохнула она, отстранившись и облизав губы.
– Я тоже закончил, – ответил он, и его кий со стуком упал на пол.
Пока они добрались до спальни и разделись, по его ощущениям, прошла целая вечность. Он пытался все делать медленно, но не смог сдержаться, когда обнаружил, что она готова его принять. Они занимались любовью снова и снова. Он обнаружил, что никак не может насытиться этой удивительной женщиной.
Когда они, отдышавшись, уютно устроились в объятиях друг друга, Бен сказал:
– Мне это нравится.
– Всего лишь «нравится»? В следующий раз буду больше стараться. – Сонно зевнув, Джози потерла большим пальцем ноги его лодыжку.
– Я имею в виду все. Ужин, бильярд, и это. Мне все это нравится. Ты мне нравишься.
Джози замерла на мгновение, прежде чем ответить:
– Ты мне тоже нравишься.
Тогда Бен снова испытал странное ощущение, подозрительно похожее на счастье.
– Посмотрите-ка, кто вернулся, – произнесла вместо приветствия Дженни, отложив в сторону малярный валик.
– Меня не было всего три дня. Разве этого достаточно, чтобы считать меня пропавшей?
– Ну и как он?
Дженни как бульдог. Если она во что-то вцепится, то просто так это не отпустит.
Джози осмотрелась по сторонам. Кроме них в классной комнате не было никого. Остальные работали на улице под руководством Дона. Джози слышала, как он раздает указания громким голосом.
Джози не хотела отвечать на вопрос кузины, поэтому решила перевести разговор на другую тему:
– Ты разговаривала с Джаредом? На ярмарке он выглядел подавленным.
– Хорошая попытка, – усмехнулась Дженни, – но ты же прекрасно знаешь, что это не пройдет, правда? Ты появляешься на ярмарке с Беном Болтоном, исчезаешь на три дня и думаешь, что никто не сложит вместе два и два?
Джози посмотрела на нее сверху вниз:
– Я думаю, что кое-кому не стоит совать свой нос в чужие дела.
На Дженни это никак не подействовало. Хлопнув в ладоши, она сказала:
– Он либо очень плох, либо очень хорош. Где он живет?
– Если я тебе скажу, ты позволишь мне наконец заняться делом?
Кивнув, Дженни принялась энергично мешать краску.
– Бен превратил верхний этаж бывшей мастерской «Крейзи хорс» в квартиру. Там есть все, что можно только пожелать.
– Должно быть, он тебе нравится.
– Он славный. Ты получила мое сообщение насчет сертификации?
Присвистнув, Дженни налила в лоток немного краски:
– Ты опять сменила тему.
Джози закатила глаза:
– Он действительно мне нравится. Теперь ты довольна?
Наклонив голову набок, Дженни внимательно посмотрела на нее:
– Ты выглядишь счастливой. – Прежде чем Джози смогла возразить, она добавила: – Обычно ты выглядишь так, словно тебя что-то гнетет. Стараешься делать вид, что тебе доставляет удовольствие находиться в этой дыре. – Дженни задумчиво улыбнулась: – Но сегодня ты вся светишься.
В отличие от нее, Дженни была чистокровной представительницей племени тетон. Она была одной из немногих в резервации, кто не относился к Джози с пренебрежением из-за ее происхождения. Именно поэтому Джози ее так любит.
Остальные, разумеется, будут против ее романа с Беном, но это не имеет особого значения. Главное, что ее мать и Дженни поддерживают ее, несмотря ни на что.
– Он дал мне код от входной двери своей квартиры, – сказала Джози.
– Сколько ночей вы провели вместе?
– Две.
– Он приедет сюда завтра?
– Да. Мы будем ужинать у мамы.
Джози немного нервничала. Ее мать хорошо относится к Бену, но, несомненно, беспокоится о том, что еще один мужчина из внешнего мира может разбить ей сердце.
После этого они молча красили стены. Это заняло у них меньше часа. Наконец Дженни положила валик в лоток и, размяв пальцы, спросила:
– Он идеален?
