Сократив расстояние между ними, он схватил ее за руку и развернул к себе лицом. Она попыталась вырваться, но вместо этого натолкнулась на него. При этом с него соскочили темные очки.
– Эй! – К ним подлетела невысокая женщина, очевидно тоже коренная американка. – Отпусти ее, мерзавец! – возмущенно воскликнула она.
– Какого ч… – начала Джозетт Уайт-Плум, но, узнав его, осеклась. Ее гнев уступил место потрясению. – Бен?
Бен отметил про себя, что ее кожа мягкая и гладкая на ощупь.
– Что вы здесь делаете?
– Он еще смеет спрашивать! – яростно бросила ее защитница.
– Дженни, позволь мне все тебе объяснить.
– Что тут объяснять? – Женщина по имени Дженни толкнула Бена в грудь. – Ты не можешь позволять ему тебя хватать, Джози.
«Джози. Какое красивое имя».
Его обладательница очаровательно покраснела:
– Дженни, это Бен Болтон, финансовый директор «Крейзи хорс чопперс».
– Подожди-ка… Так, значит, ты тот самый парень, который нам ничего не дал? – презрительно фыркнула Дженни. Бен решил, что она ему симпатична. В ней есть задор.
Что же касается Джози, эта женщина просто огонь. Стоило ему только к ней прикоснуться, как кровь закипела в его жилах.
– Бен, – вежливо продолжила Джози, – это Дженни Вахвасак. Она одна из учительниц в нашей новой школе.
Сложив руки на груди, Дженни неистово сверкнула глазами:
– И ее кузина, так что веди себя прилично, приятель.
Кто-то налетел на Бена сзади, и они с Джози снова столкнулись. Дженни снова начала на него орать.
Все. С него достаточно. Он не сможет выяснить, что здесь делает Джози, находясь под неусыпным надзором ее свирепой кузины.
– Мне нужно поговорить с вами наедине, – прошептал Бен на ухо Джози, что было ошибкой. Теперь, когда он был от нее так близко, он чувствовал чистый и свежий запах ее кожи с нотками цитруса. Ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы отстраниться, но лишь для того, чтобы их взгляды встретились. Решительная и уверенная в себе бизнес-леди, которая заставила его ее выслушать неделю назад, куда-то исчезла, и ее место заняла нежная ранимая женщина с большими карими глазами.
Кивнув, она сказала своей кузине:
– Я скоро вернусь.
– Что? Подожди. Я никуда тебя не отпущу.
Дженни попыталась оттолкнуть Бена, но он ей не позволил.
– Мы поговорим о школе, – сказала Джози.
Бен кивнул. Он не собирался снова обсуждать с ней проблемы школы в Пайн-Ридж, но ради того чтобы поскорее отделаться от Дженни, был готов солгать.
Дженни раздраженно закатила глаза:
– Если она не вернется целая и невредимая через десять минут…
– Я просто хочу с ней поговорить.
Он снова солгал. Он хочет делать с Джози что угодно, только не разговаривать. Это стало для него еще более очевидно, когда она взяла его за руку и позволила ему ее увести.
Бен продирался сквозь толпу как ледокол. Единственным местом, где он мог осуществить задуманное, была каморка, служащая раздевалкой для музыкантов. Именно туда он и повел Джози.
Его раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, он испытывал чувство раздражения. Как-никак в субботу вечером он привык отдыхать. В эти часы блаженства ему не нужно было думать ни о людях, которые у него все только берут, ничего не давая взамен, ни о прибыли и убытках, ни о какой-то школе у черта на куличках. С другой стороны, Джози так охотно переплела свои пальцы с его, что ему безумно захотелось зарыться лицом в ее волосы и выяснить, чем она пахнет, апельсином или лимоном.
Когда они зашли в тесную комнатку, Бен закрыл дверь и отпустил руку Джози.
«Не лезь к ней сразу», – сказал он себе, понимая, что прикоснуться к ней сейчас было бы ошибкой. Обычно он не совершал ошибок, а исправлял чужие.
Джози прислонилась к стене. Тогда он подошел к ней и уперся обеими руками в стену по обе стороны от нее, так что она оказалась в ловушке. Главное теперь не прикоснуться к ней.
– Зачем вы сюда пришли? – спокойно спросил он.
Джози облизала губы. Они были цвета спелой вишни.
– Мать Дженни согласилась сегодня посидеть с ее сыном, и мы с ней решили немного развлечься, – ответила она, хлопая длинными ресницами. Но какой бы убедительной ни была эта уловка, он не собирается на нее поддаваться.
– Вы сказали ей, что мы будем говорить о школе. Я уже ответил вам «нет». Как вы узнали, что я здесь?
– Я пришла на выступление группы, – тихо произнесла она. – Мне захотелось послушать музыку.
– Чушь.
Как бы сильно он этого ни хотел, он в это не поверит.
Джози сглотнула, затем подняла руку и коснулась его щеки. От одного-единственного прикосновения его бросило в жар.
Не в силах на нее смотреть, он закрыл глаза.
– Я уже видела ваше выступление.
– Докажите.
– Это было в баре «Фэт Луи» в конце марта. Числа я не помню. – Ее другая рука легла ему на щеку. – В тот вечер был другой солист. Он пел не так хорошо, как сегодняшний, но мне понравилось.
В тот вечер пел его брат Бобби, потому что Рекс простудился. Похоже, она говорит правду. После того концерта Бобби уехал с женщиной. После этого он еще неделю рассказывал о том, как хороша она была в постели.
– Вы фанатка? Вы поехали к нему домой?
– Я серьезная деловая женщина, – произнесла она с вызовом. – Я не сплю с незнакомыми мужчинами.
Все его тело горело огнем. Достаточно ли двух встреч, чтобы мужчина стал знакомым?
Черт возьми, как же давно у него не было женщины!
– А до того вы выступали в «Бобс Роудхауз», – продолжила Джози, нежно проведя большими пальцами по его щекам. – Это было перед Днем благодарения. Вы играли металлическую версию «За рекой».
Бен помнил то выступление. В тот вечер Рекс напился и без конца отпускал плоские шутки.
Неожиданно для самого себя он наклонился и, прежде чем успел понять, что делает, поцеловал ее. Она издала тихий стон капитуляции. У ее губ был вкус лимонада.
Каким-то образом Бену удалось отстраниться. Ему пришлось это сделать, поскольку совесть не позволяла ему овладеть малознакомой женщиной в тесной каморке в баре.
– Я не знала. – На этот раз ее голос дрожал. – Когда вы начали ритмично постукивать ручкой по столу, мне следовало догадаться, но я вас не узнала. Вы всегда выступаете в бандане и темных очках.
Бен снова ее поцеловал, на этот раз более страстно. Он слегка прикусил зубами ее нижнюю губу, затем его язык проник в глубь ее рта и скользнул по языку. Ему не следовало ей верить, но он хотел этого больше всего на свете. Хотел верить, что эта красивая умная женщина пришла сюда потому, что ей нравилась музыка его группы, а не потому, что ей было нужно оборудование для школьной мастерской.
