– Но ведь ты поцеловал меня в обоих случаях, – возразила она.
– Я не поддался импульсу, если ты это имеешь в виду, а воспользовался ситуацией. – В его голосе прозвучало самодовольство.
– А разве поцеловать кого-либо – значит воспользоваться ситуацией? – уточнила Одри.
– Не кого-либо, а тебя, Одри.
Одри лишилась дара речи. Неужели Винченцо выделял ее из остальных женщин? В это было невозможно поверить.
– Ты дьявольски соблазнительна, – признал Винченцо.
– Наверное, ты один из немногих мужчин, которые так думают, – не поверила Одри.
– Я трудоголик, который большую часть своей жизни провел строя финансовую империю. И я вовсе не плейбой.
В отличие от брата Пину. И отца, о чьих романах ходили легенды, хотя он по-прежнему был женат на одной женщине уже почти четыре десятилетия.
– Если уж твои поцелуи так на меня влияют, боюсь, выяснение, насколько мы сексуально совместимы, меня убьет, – шутливо признала Одри.
– Обещаю тебе, ты не пожалеешь.
Его обещание вызвало в ее теле дрожь. Этот мужчина так быстро вошел в ее жизнь…
Одри не верила в любовь с первого взгляда, но ей никогда не забыть, когда она впервые увидела своего босса. Он приехал в банк, где она тогда работала, на деловую встречу. При виде Винченцо ее сердце переместилось куда-то к горлу и оставалось еще долгое время там после того, как он ушел.
Неделю спустя Одри подала заявление на перевод в «Томази энтерпрайз», убеждая себя: она сделала это исключительно ради повышения зарплаты и увеличения ответственности.
Четыре года она провела наблюдая за Винченцо со стороны, читая о нем все статьи, которые могла найти. В списке ее любимых файлов были и редкие интервью, которые он давал.
Он буквально очаровал ее. И пусть Томази, этот жестокий делец, буквально разорял другие компании, но он заботился о своих сотрудниках и даже об их семьях. А его благотворительные пожертвования свидетельствовали – все-таки у него было доброе сердце.
Одри могла лишь в самых смелых мечтах надеяться, чтобы это сердце принадлежало ей… Она не знала, что будет делать, если Винченцо выберет в качестве своей жены другую женщину, не ее.
– Мне нужно перебраться на другое место, – сказала она.
Винченцо поправил ремень безопасности.
– Не надо. Так я испытываю собственный самоконтроль. Мне нравится это состояние.
Если бы Одри была больше уверена в себе, она была бы счастлива усложнить ему задачу – чтобы под влиянием ее поддразниваний он бы утратил над собой контроль. Возможно, если для нее все сложится благополучно и когда она станет более опытной в сексуальной сфере, это однажды произойдет…
– Как ты стал владельцем «Гэтлинг куп»? – спросила она, надеясь, что разговор на деловые темы поможет ей взять свои чувства и желания под контроль.
Винченцо с видимым удовольствием пустился в объяснения.
– Значит, ты пытаешься сохранять компанию активной? – заинтересованно спросила Одри.
– Это зависит от цифр. Если я могу извлечь из той или иной компании минимум десять процентов за год или двадцать пять процентов за три года, я занимаюсь ею. А если рентабельность составляет менее девяти целых семи десятых, то продаю ее.
– А если продажа частями не позволит тебе извлечь этих десяти процентов?
– Тогда я не покупаю.
– Никаких исключений?
– Никаких.
– Но ты не можешь быть уверен насчет цифр. У меня нет диплома в области бизнеса, но даже я знаю: существует порог ошибки для любого инвестиционного проекта.
– Конечно. Но эта ошибка изначально закладывается в проект.
– Ты уверенный в себе человек, – заметила Одри.
– Разве может быть иначе? – спросил Винченцо, и в его голосе появились высокомерные нотки. – За десять лет мне удалось превратить компанию, оценивающуюся в десять миллионов долларов, в компанию с миллиардной стоимостью.
– Конечно, – признала Одри с кривой улыбкой, признавая его финансовый гений.
Когда они подъехали к дому Винченцо, кованые ворота открылись, позволяя автомобилю въехать на подъездную аллею, а затем с легким звяканьем закрылись за ними. Одри не видела дома, пока после первого поворота они не оказались на возвышенности.
Каменный трехэтажный особняк возвышался над местностью.
– В обязанности жены не входит уборка дома? – слабым голосом спросила Одри, в ужасе представившая, каково это – убираться в помещении такой площади.
– Нет, конечно. Этим занимается экономка и горничные.
– Совсем как в отеле, – заметила Одри.
– Тем не менее это дом. Мой дом.
Кажется, она задела чувствительный нерв своим замечанием.
– Извини, Винченцо. Дом твой просто замечательный!
– Энцо.
– Что? – не поняла Одри.
– Моя семья называет меня Энцо.
Одри не стала напоминать: пока она – не член его семьи и, возможно, никогда им не станет.
– Экономка живет не в большом доме, – тем временем продолжал Винченцо. – У нее и у ее мужа, который занимается хозяйственными работами, маленький домик на прилегающей территории, но обычно оба в доме с раннего утра и до ужина.
– Понятно, – кивнула Одри.
Вообще-то такой образ жизни был ей не в новинку. В доме ее матери на неполную ставку работала экономка, которая следила за порядком. А также повар. Но все-таки это было не то что иметь целый штат, в чьи обязанности входило поддержание чистоты в огромном доме миллиардера, в котором с недавних пор жили и дети.
– Еду подает Девон. Ему нравится это делать. – В голосе Винченцо прозвучала симпатия.
– Кто такой Девон?
– Мой мажордом.
– У тебя есть и мажордом?
– Девон работал еще у моих родителей, когда я был ребенком. А потом переехал ко мне, когда я оставил родительский дом.
Если Одри надеялась переехать в этот дом в качестве жены, то ей надлежало подружиться с Девоном.
– Он живет в доме? – спросила она, почти твердо зная, каким будет ответ на этот вопрос.
– Он, повар и ночная горничная. – Винченцо нахмурился. – И няня, миссис Перси.
– Тебе не нравится няня?
– Она компетентный человек.
– Но?..
– Она… – Голубые глаза Винченцо сузились. – Она холодная. Ей не хватает тепла.
Одри подавила смех. Это Винченцо Томази говорит о тепле?
Глава 7
Винченцо был изумлен – Одри смогла заставить Франку лишиться ее обычной сдержанности и улыбаться! Но особенно он был поражен, как Одри, когда он представил ее Франке, опустилась на колени перед его племянницей, чтобы очутиться с ней вровень. Обычно Винченцо также опускался на корточки, но лишь потому, что не хотел запугивать робкую племянницу своим ростом. Одри была значительно ниже его, и тем не менее она тоже считала важным оказаться на одном уровне с девочкой.
