– Отойдите от двери, – скомандовала она, – я медперсонал. Понятно?
Бабка посторонилась, девушка скрылась в кабинете.
– Ну вот, – расстроилась старуха, – опять меня не кликнули.
– Миша, сбегай за главврачом, – приказала Роза.
– Я его уже привел, – ответил запыхавшийся администратор. – Вот он.
– Что случилось? – загудел густой бас. – Просили самое тихое место, я вам его нашел.
– Бабушка ждет приема у рентгенолога, не дает нам работать, – пожаловалась Роза. – Попросите врача поживее ее принять, а то время идет, мы простаиваем.
– Рентгенолог? – удивился главврач. – Где?
Режиссер показала на дверь.
– Там.
Створка приоткрылась, недавно вошедшая медсестра выскочила наружу, увидела начальство и смутилась:
– Здрасте, Игорь Анатольевич.
– Добрый день, Виктория, – ответил шеф. И опять обратился к Розе: – Больная хочет туда?
– На рентген мне надо, с открытия тут сижу, – пояснила бабка и совсем разъярилась: – Все, больше никого не пропущу! Те, кто в белых халатах, тоже пусть лесом катятся!
Главврач закашлялся, а медсестра засмеялась:
– Бабуля, вы у двери служебного помещения устроились. Рентген-кабинет в противоположном конце коридора находится. Вам следовало от регистратуры налево повернуть, а вы направо пошли. Читали, что написано на двери?
– Очки дома позабыла, – растерянно ответила пенсионерка.
Я взглянула на створку, только сейчас увидела табличку и прочитала вслух:
– «Комната отдыха персонала. Посторонним не входить».
– И что теперь? – чуть не заплакала старушка. – Выходит, зря целое утро здесь просидела? Гадость вашу пила… эту… белую… название забыла… Женщина, как вы у меня спросили… чем поинтересовались?
– Я спросила, читали ли вы сценарий, – стараясь не расхохотаться, ответила Роза.
– Во! Сказала же, выпила его, – заныла пациентка. – Почему тогда не сообщили, что я не там сижу? Некрасиво это.
– Бабулечка, извините нас, но мы не врачи, – ласково произнес Саша. – Кино снимаем, приняли вас за актрису.
– Увидели красивую женщину и решили, что вы наша главная героиня, – добавил Дима.
Старушка расплылась в улыбке.
– Ладно вам, комплиментщики! В молодости-то я и вправду хороша была, встреть ты меня лет пятьдесят назад, мимо бы не прошел, к юбке приклеился, а сейчас… Сериал снимаете? И как я раньше не поняла: серьги-то у ней из кино! – Бабулька указала на меня пальцем. – Еще подумала: где их видела? А теперь вспомнила. Значит, она оживет?
– Кто? – растерялась Роза.
Старуха снова показала на меня.
– Она. Забыла, как ее звали-то, Таня, Маня… имена в уме плохо держатся. Вот он, Олег, тот, что всех придавил. Такое кино хорошее! Не оторваться было, очень мы с соседкой жалели, когда закончилось. А вы сейчас, значит, продолжение снимать будете? Только другую актрису взяли? Прежняя черненькая была, на лице родинка, вот тут… – Бабулька показала на подбородок. – А у этой нет. Зато серьги одинаковые. Убивец их украл на память.
Главврач взял пожилую женщину под руку.
– Дорогая, вас как зовут?
– Нинель Федоровна, – представилась та.
– Пойдемте, милая Нинель Федоровна, я сам провожу вас к рентгенологу, – продолжал местный шеф, – без очереди на прием попадете.
– А вы сможете? – недоверчиво поинтересовалась старуха.
– Игорь Анатольевич – главврач поликлиники, – напомнила медсестра.
– Ах ты боже мой! – всплеснула руками бабушка. – Может, еще и к сердечнику меня сегодня пристроите? И к глазнику попасть очень надо, вижу плохо, очки слабые стали, а запись к нему только на июль.
Игорь Анатольевич вздохнул.
– Нинель Федоровна, давайте разрешим съемочной группе работать, а я вам сегодня полную диспансеризацию устрою. По всем специалистам без очереди и записи пройдете.
– Не врете? – прищурилась бабка. – Не получится, что щас перед людьми наобещаете, а как отойдем подальше, пинка мне в спину?
Главврач глянул на медсестру.
– Виктория, берите Нинель Федоровну и начинайте диспансеризацию. Не отходите от нее, всем нашим говорите: ВИП-пациент от Шарова.
– Дай бог вам здоровья и денег побольше! – пожелала старуха.
Когда главврач и медсестра увели ее, Роза пробормотала:
– Ну наконец-то. Начинаем. Где актриса? Сажайте ее у двери, и полетели.
Глава 13
Съемки закончились около трех часов дня.
– Хорошо, что пораньше завершили, – обрадовалась Антонина – У меня дел полно, а из-за пробок приходится тратить на дорогу уйму времени. До моей клиники отсюда максимум пятнадцать минут ехать, только, боюсь, сейчас простою бог весть сколько на шоссе.
– Меня порой посещает мысль, что на метро добираться удобнее, – подхватила я. – Но вынуждена таскать с собой грим-кофр, сумку с феном, брашингами, тяжело с таким грузом в подземке.
– Да уж, – согласилась Монахова.
Я вынула мобильный и набрала номер Купера.
– Звоню сообщить, что закончила работу. Видишь, не забыла.
– О! Супер! – обрадовался Тот Кто Все Может. – Антонина далеко?
– Рядом.
– Спроси, она довольна тем, как идут съемки?
Я повторила вслух вопрос Купера.
– Все прекрасно, – заверила Монахова, – спасибо!
– Хорошо, – забубнил Куп. – Помнишь, куда я просил тебя съездить?
– Конечно, – ответила я.
– Повтори название приюта и имя женщины, с которой побалакать надо, – потребовал собеседник.
Я поняла, что Купер очень переживает из-за Гранаткина, поэтому не стала спорить.
– Пансионат «Свет звезды», Евсюкова Наталья Михайловна. Прямо сейчас поеду к ней.
– Молодец, ничего не перепутала, – похвалил Купер, – желаю удачи.
Я сунула сотовый в карман и вздохнула.
– Еще куда-то надо? – участливо осведомилась Монахова.
– Собралась в пансионат для престарелых, вот гадаю, за сколько доберусь, – ответила я.
– Печальное место, – вздохнула Антонина. – Ведь тяжело смотреть на никому не нужных стариков. У вас там родственница?
– Нет, – возразила я, – надо поговорить с одной старушкой, с Евсюковой Натальей Михайловной. Ой, там такая печальная история! Тетушка давно не в себе, она сумасшедшая. У нее пропала дочь.
– Беседовать с ненормальной не очень-то приятно, – вздохнула Монахова.
