– Я видела, как Монахов общается с народом, – поежилась я. – Кирилл выглядел сочувствующим, желающим всем помочь, пел песню про то, как освободился от материальных благ, сообщал, что они с женой продали ради строительства Дома Души свой особняк, дорогие машины, стали жить в тесной квартире, дети теперь посещают муниципальную школу, супруга носит копеечные вещи. Сама видела у них в ванной дешевое мыло. Но это ложь! По крайней мере, со стороны Антонины, которая, по словам Насти, прячет в шкафу дорогую косметику и срезает ярлыки с брендовых вещей. И в этом случае я верю девочке. Сама однажды убедилась: в гардеробной ее матери висит пиджак от Робертино с биркой «Сделано в Китае». Ох, подозреваю, денежки, полученные от продажи коттеджа, брат с сестрой припрятали. На какие средства возводится Дом Души? На пожертвования наивных граждан?
– Он подрастает на деньги Папы, – уточнил Никита. – Его планировали торжественно открыть на будущий год. И вот тогда проект стал бы приносить ощутимую выгоду. Всякий раз, когда незнакомые люди предлагают тебе бесплатную помощь и говорят: «Приходите к нам, вместе мы сила», вспомни про мышеловку с сыром и про различные секты, которые мягко стелют, а потом отнимают у своих адептов квартиры, деньги, бизнес, рушат семьи.
– Но зачем ему понадобились Буряковы? Уж наверное, у Папы хватало средств на покупку эфирного времени.
– Андрей богатый влиятельный человек, – ответил мне вместо Никиты Костя. – Упросить его сделать то, что он не хочет, невозможно. Кирилла-Олега собирались пиарить по полной программе, превратить в по-настоящему популярное медийное лицо, только в этом случае можно ожидать наплыва клиентов в Дом Души. Для этой цели одноразовым показом фильма не обойтись, необходимо, чтобы лицо гуру постоянно мелькало на экране, а это ну очень дорогое удовольствие. Только зачем тратить деньги, если можно добиться нужного эффекта бесплатно? Значит, надо сделать так: Кирилл спасет больную жену Бурякова, и Андрей, совершенно искренне поверив в дар Монахова, захочет познакомить как можно большее число людей с врачевателем душ. Очень хорошо иметь в почитателях телебосса. Обратите внимание, больше года Кирилл, так сказать, набирал аудиторию, но особенно не преуспел, чтобы подстегнуть процесс, и был придуман финт с Буряковой.
– Существует противоядие? – уточнила я.
– Да, – подтвердил Харитонов. – Небольшое условие – необходимо тщательно обработать ту часть челюсти, через которую отрава поступила в организм. Ну и конечно, извлечь контейнер с препаратом.
– Контейнер? – передернулась я. – Как он в зубе-то уместится? Как это все работало?
Следователь застыл с чашкой в руке.
– Ну… Слушай, вопросы ты задаешь хорошие, но точных ответов на них я тебе не дам. Знаю, что контейнер – конечно, не пластиковый короб, в которые хозяйки остатки от обеда складывают, чтобы в холодильник убрать, а крохотная капсула – помещается в корне зуба или в челюсти, прости мое невежество. А уж как из него микроскопическими порциями подается отрава, понятия не имею. Да и неважен принцип работы, главное, мы знаем, что Антонина по поручению Папы убивала людей, она в этом призналась. Спасти обреченного можно лишь в течение месяца после закладки токсичного вещества, потом никакие противоядия не помогут.
– Погоди, погоди… Я нашла в сумочке любимую итальянскую шоколадку, поняла, что мне ее положила Антонина после того, как я, не удержавшись, воскликнула при виде открытой ею коробки конфет: «Ой, обожаю их!» Съев конфету, через некоторое время я почувствовала недомогание – сначала озноб, затем жар, возникла резкая зубная боль. В тот момент, когда неприятные ощущения стали почти невыносимыми, не помню под каким предлогом, мне неожиданно позвонила Антонина. Я еле смогла говорить. Она забеспокоилась, велела ехать к ней в клинику. Монахова была очень настойчива, а я не особенно сопротивлялась, потому что челюсть словно перфоратором долбили.
Костя весьма невежливо ткнул в меня пальцем:
– Представляешь, Никита, это существо собиралось отправиться не пойми к какому стоматологу. Но я отвез Степу к своему Виктору Николаевичу, чем разрушил план убийцы.
– Папа хотел меня отравить? За что? – ужаснулась я.
– Я все ждал, когда же ты догадаешься задать интересный вопрос, – хмыкнул Харитонов.
Глава 39
– За что, за что… – разозлился Столов. – Разве можно соглашаться работать с незнакомым человеком? Вот что тебе про Купера известно?
– Он может решить любую проблему своего клиента, – после небольшой паузы ответила я. – И меня с ним познакомил Звягин.
Константин поперхнулся.
– Всемогущий джинн несколько раз помогал Роману, – продолжала я, – претензий к его работе у него не было. Но при чем здесь Купер? Речь идет о Монаховых.
Никита похлопал Костю по спине и повернулся ко мне.
– Сейчас все объясню. Петер Фридрихович Купер родился в Москве в семье этнических немцев, чьи предки переселились из Германии в Россию при Петре Первом. Считается журналистом, но его статей никто не читал, основной род занятий мужика – сыскная деятельность, он специализируется на поимке сбежавших преступников. Это у них семейный бизнес, тем же занимались отец и дед Петера Фридриховича.
– При советской власти не было частных детективов, – возразила я.
– Ага, – усмехнулся следователь, – брачных агентов, коммерческих клиник и многого другого тоже. Степа, не будь такой наивной. Было все. Подпольный рынок услуг работал бесперебойно и простирался широко. У Петера Купера обширные связи в самых разных областях, он может разрулить массу проблем: пристроить двоечника в вуз, получить квоту для гражданина другого государства на лечение в Москве, организовать выступление на телевидении, познакомить с нужными людьми и так далее. Но, скажу еще раз, основное направление его деятельности – поимка сбежавших из мест заключения осужденных.
– Что он с ними потом делает? – удивилась я. – Ну, поймал, а дальше что?
Харитонов вытер салфеткой пальцы.
– Часто родственникам жертв приговор, зачитанный убийце их любимых людей, кажется чересчур мягким. Через восемь-десять лет уголовник выйдет на свободу, будет есть, пить, гулять, греться на солнышке, а чьи-то дочь-сын-жена-муж останутся лежать на кладбище. В большинстве случаев члены семей погибших хотят смерти виновника гибели родственника. И уж совсем плохо становится людям, когда осужденный ухитряется удрать. Вот кое-кто и нанимает Купера, который берется найти гвоздь в груде гвоздей, зарытых на пять метров под землей. Петер Фридрихович не обещает молниеносного результата, но, как пойнтер, идет по следу. У мужика репутация ищейки, всегда находящей кость.
– Купер выполняет работу правоохранительных органов, – уточнила я, – возвращает убийцу за решетку.
Столов крякнул. Рассказчик умолк, но потом продолжил:
– Не совсем так. Петер Фридрихович передает беглеца заказчику.
– Зачем? – заморгала я.
