– А верно, сын! – вступил Биорк.– Пусть летит с тобой! Этот парень способен на многое! Ты позволишь, Этайа?
– Он свободен. И сила его пока мала – весы не дрогнут. Но, Санти, ты рожден для другого!
«Для чего же, Тай?»
«Этого я тебе пока не вправе сказать».
«Тогда я иду с Нилом».
– Возьми мой меч, Сантан! – предложил Эрд.– Теперь он даже больше твой, чем мой!
«Если ты останешься, я смогу сказать тебе, кто твоя мать».
«Я решил, Тай!»
– Спасибо, Эрд! Ну так как, Нил? – И протянул ему руку.
– Ты загнал меня в угол! – улыбнулся тот, и рука юноши утонула в огромной ладони северянина.
– Гестион!
– Что? – Мальчик созерцал падающие и взлетающие струи фонтана, и голос Нила вывел его из оцепенения.
– Мы летим втроем. Санти полетит с нами.
– Здорово!
– Санти! – Ронзангтондамени с болью смотрела на юношу. Ее лицо сразу как-то осунулось, постарело. Санти встал, подошел к ней, опустился рядом, прижал ее голову к груди.
– Я вернусь, Ангнани! – тихо сказал он.– Вернусь! Ты веришь мне?
Женщина печально качнула головой.
– А ты верь! – сказал он настойчиво.– Верь! Ты же Женщина Урнгура!
– Генани, сестра! – промолвила Этайа.– Я не вижу его смерти! Он должен вернуться!
Но Ронзангтондамени отрицательно покачала головой, мягко оттолкнула юношу, встала и быстро ушла в дом.
«Иди за ней!» – велела Этайа.
Санти улыбнулся Нилу и покинул двор.
Юноша вошел в дом и бегом поднялся на третий этаж. Генани лежала лицом вниз на ковре. Санти наклонился к ней, взял за плечи, попробовал перевернуть, но женщина сопротивлялась. Тогда юноша просунул ладонь под ее прижатые к лицу руки и понял, что она плачет.
– Ангнани! – пробормотал он, не зная, что сказать.– Ангнани, милая моя!
Она повернулась к нему так резко, что Санти даже не уловил движения. Он сразу оказался в ее объятиях, окунулся в ее запах и тепло. Генани осыпала поцелуями его лицо, и юноша обнял ее, прижал к себе, стер губами слезы с ее трепещущих век. Они не успели даже сбросить с себя одежду, а тела их уже смешались. Тела не хотели ждать, и руки сбросили только самое необходимое. Никогда ни у одного из них близость не была так стремительна. И так полна!
Меньше минуты прошло с тех пор, как Санти произнес последние слова, а они уже лежали, расслабившись, обнимая друг друга.
Меньше минуты – и целая вечность!
– Ты, наверное, бог, мой Санти! – тихо сказала Ангнани.– Или сын бога. Мне никогда не было так хорошо!
Санти ничего не сказал. Только коснулся губами ее руки.
– Может быть, мы разденемся? – предложил он через некоторое время.
– Нет! Я не хочу! – и засмеялась.– Прости! Такого со мной действительно никогда не было! Санти, мой Санти! – Она спрятала лицо в шелковую ткань его рубашки.– Теперь мне не страшно умереть! – вдруг сказала женщина.
– Я понимаю тебя! – прошептал юноша. Ему не нужно было читать ее мысли, чтобы знать, что она думает и чувствует.
* * *
Маленький караван двигался к западу. По широкому мосту, быки которого, говорят, были построены еще до Эпохи Перемен, они пересекли Шугу. Впереди виднелись серые склоны гор с рыжими и фиолетовыми островками растительности. Дорога поднималась вверх, и чем выше они взбирались, тем лучше видна была горная долина Урнгура, по которой текла река. И все меньше становился Город на Холме, Шугр.
– Урнгур – красивая страна! – сказал Санти, глядя на спускающиеся к реке сады.
– А бывают некрасивые страны? – удивилась Ронзангтондамени.
– Бывают. Хурида, например. Правда, сам я не видел…
– Там, где живут люди, должно быть красиво!
– Наверно. Зависит от людей. Говорят, когда-то и Хурида была чудесна. Кстати, где твои мужья?
– Я их отправила! – Ронзангтондамени немного смутилась, будто сказала что-то неприличное. Но Санти не разбирался в нюансах урнгурской семейной жизни.
– Когда мы вернемся,– сказал он,– я прилечу прямо в Гнон. Меня очаровал твой озерный домик!
– Дом, а не домик! – Ангнани засмеялась и поцеловала его. Санти поддержал ее, потому что возок подпрыгнул на ухабе.– Я больше не боюсь, что ты не вернешься. Пусть мне скажут – почему?
– Потому что я вернусь. А ты колдунья и заглядываешь в будущее. Вы же все колдуньи, Женщины Урнгура, разве нет?
– Колдуньи. Но мое колдовство не слишком помогло мне с тобой, а?
– Я был на волосок. Ты и без колдовства…
– Льстец! Как ты не похож на мужчину!
– ?
– Ах, я забыла, у вас же все наоборот!
– Дракон! – сказал Санти.– Летит дракон!
Он мазнул губами по щеке женщины, прыгнул из возка прямо в седло бегущего рядом парда и, обогнав телохранителей, подскакал к Этайе.
«Да, я позвала его! – подтвердила фьёль.– Дальше ехать незачем».
«Ты права, Тай! Ты не сердишься на меня из-за… Ангнани?»
«Туон! Она дала тебе то, чего у меня нет, мой Санти!»
«Ты знаешь?»
«Да. Потому что я – фьёль. И я была с вами».
«Ты?!»
«Глупый! Я же твоя фьёль! Я всегда с тобой! Дракон садится, поспеши!»
Их обдало ветром, поднятым огромными крыльями: дракон пролетел над головами людей, приветствуя их, а потом взмыл вверх и уселся на широкий каменный карниз. Телохранители Женщины Гнона закрыли лица руками в знак почтения.
Ронзангтондамени покинула возок. Остальные тоже спешились, собрались вокруг Нила. Эрд торжественно расстегнул пряжки ремней и перепоясал Санти собственным мечом.
– Да хранит тебя Судьба Асенаров! – Он сжал руку юноши.
– Путь подходит к концу, сын! – сказал Биорк.
– Воля Повелителя Судеб! – отозвался Нил с беспечной улыбкой.
Великан вновь сменил королевское облачение на открытый стальной шлем, простую, но надежную стальную кольчугу и серые штаны из мягкой кожи, заправленные в высокие сапоги с бронзовыми пряжками. Поверх кольчуги он натянул толстую меховую куртку. Не потому, что боялся замерзнуть, а потому, что хотел, чтоб такую же куртку надел Санти: юноша был всего лишь чувствительным к холоду южанином.
Санти, в такой же темно-серой куртке с нашитыми сверху стальными полосками, опоясанный мечом, выглядел настоящим воином. Ронзангтондамени, глядя на него, восхищенно улыбалась. Санти поцеловал ее, потом, приподняв вуаль, поцеловал фьёль.
– Будьте вместе! – шепнул он Этайе.– Я люблю вас!
