– Ты слышал, Шинон,– ночью убили моего доверенного? – Даг выругался.– Ты не знаешь, кто в этом замешан?
– Нет, светлейший Даг!
– Мои люди… вернее, солдаты, переданные мне Гангом, упустили убийцу.
– Удивительно! – пособолезновал Шинон.– Такие опытные воины!
– Они наказаны. И преступник тоже будет наказан. Торон,– Даг ткнул пальцем за спину, в сторону бычьешеего телохранителя,– кое-что подсказал мне!
– Что же? – с интересом спросил Начальник Гавани.
– Говори! – велел сановник.
Детина кашлянул.
– Мангхэл-серк! – сказал он сипло.– Я дрался с парнем из северян. На больших состязаниях три года назад. Он хвастал, что знает тайное искусство вагаров. Он ударил ногой Хета Гурамиди и убил его. Точно так, как убили этого недоноска Хунхона. Мангхэл-серк! Этот парень из империи напился и орал на весь кабак. Хо! – Пасть Торона растянула улыбка.– На следующий день я с ним боролся. И свернул ему шею! Вот так схапал его за патлы,– мощные руки Торона сжались в кулаки,– и свернул ему шею! Насрать мне на всех вагаров! – Он вызывающе оглядел развалившегося в кресле Нила.– И на всех беложопых из империи тоже насрать!
– Заткнись,– деловито сказал Даг.– Скажи мне, благородный Эрд, кого ты привез в Конг? Ты привез вагара? Твой приятель – вагар ?
– Он стоял за моей спиной в битве,– спокойно ответил светлорожденный.– И видишь: я жив. Я не спрашиваю своих побратимов, кем они рождены.
– Ты лжешь мне, имперец!
Нил неспешно поднялся на ноги.
– Так ты назвал светлейшего лжецом? – проговорил он с ленцой.
– Говори, северянин! – рявкнул Даг, не обращая внимания на Нила.– Где он? Где твой вагар?
Гигант сложил на груди могучие руки.
– Ты сказал: светлейший лжет? – повторил он громче.– Это очень невежливо.
Бритоголовый Торон вышел из-за кресла.
– Заткни пасть, плоскомордый! – рявкнул он.
– Всыпь ему, Торон! – велел Даг.– Он такой же недоносок, как и его хозяин!
Прежде чем он успел закрыть рот, Нил прыгнул вперед, смахнул в сторону бритоголового, как деревянную куклу, и сгреб «блюстителя помыслов» за отвороты куртки. Вздернув вверх, гигант тряхнул его так, что челюсти сановника громко лязгнули. Подскочивший Торон ударил Нила кулаком в висок, но великан обратил на него не больше внимания, чем на летучую ящерицу.
– Я вырву тебе язык, паскудник! – проникновенно говорил он Дагу, тряся его при этом, как пес крысу. Торон зарычал и ударил Нила сдвоенными руками по затылку. Тут наконец гигант соизволил обратить на него внимание. Продолжая одной рукой держать обмякшего чиновника, он повернулся и коротким ударом в челюсть отбросил конгайского силача.
Торон отлетел назад, врезался спиной в деревянную оградку террасы. Резные перила с треском переломились, и бывший борец Торон рухнул вниз, на вымощенную розовыми плитами дорожку.
– Прошу меня извинить за причиненный ущерб! – церемонно произнес Эрд, обращаясь к Шинону.
– Пустяки! – отозвался Начальник Гавани.– Ради такого зрелища я готов пожертвовать любым предметом в этом доме! Но попроси воина положить почтенного Дага обратно: я не хотел бы, чтобы пол был загажен,– это очень дорогая ткань, настоящий тайский шелк.
– Оставь его, Нил. Он сожалеет,– сказал светлорожденный.
Гигант неохотно отпустил чиновника.
– Запомни! – прорычал он в красное, с выпученными глазами лицо.– Если ты еще раз оскорбишь светлейшего Эрда, я вот этой рукой откручу твой мерзкий член!
Даг с натугой дышал, вцепившись рукой в левую сторону груди. Вряд ли он сейчас что-либо слышал.
– Пожалуй, я позову лекаря,– сказал Шинон.
Светлорожденный встал, подступил к краю террасы и взглянул вниз.
– И трупоноса,– сказал он.– Похоже, день так же неудачен для людей уважаемого Дага, как и ночь.
Ни Эрд, ни Шинон не заметили, как переменилось при этих словах лицо Нила. Смерть Торона совсем не входила в его планы.
– Похоже,– согласился Начальник Гавани.– Однако на сей раз ты можешь не беспокоиться: храбрый Даг ничего никому не расскажет. Позор у нас в Конге стоит крыльев Дракона. Но,– Начальник Гавани усмехнулся,– подорожной он тебе тоже не даст.
Большелапый пес-однолеток подбежал к лежащему лицом вниз Торону и обнюхал его. Потом лизнул алую лужицу, натекшую из-под головы борца.
Шинон перевел взгляд на хрипящего человека.
– Лекаря! – приказал он возникшему домоправителю.– И поживей! Я не хочу, чтоб он умер в моем доме!
Даг смотрел на Шинона налившимися кровью глазами. Он силился что-то сказать, но ничего, кроме невнятного клекота, не вырывалось из отдавленного горла. Шинон достал из кармана его куртки плоскую шкатулку и вытряхнул на ладонь коричневый шарик. Даг не сводил с него выпученных глаз. Эрд заметил, что правый зрачок сановника косит.
Оттянув Дагу нижнюю челюсть, Шинон бросил ему в рот коричневу ю пилюлю.
– Хорошо, что я не женат! – сказал он.
V
«Эй-арк разгреб светящийся песок и выдернул сочное тело гриба.
– Видишь? – указал Ман-Таут ученику.– Жизнь поддерживает жизнь даже там, где стоит печать Смерти.
– Ты полагаешь это жизнью, владыка? – ученик смотрел на жрущего магхара.
– Не будь тебя, он занял бы твое место. Не будь также и меня, мое место – его!
Эй-арк запихнул в лягушачий рот последний комочек гриба и облизнул мохнатые пальцы.
– Он отвратителен! – сказал ученик.– Позволь, я убью его.
– Убей,– согласился Ман-Таут.– Зачем копить желания?
Ученик приблизился к магхару и плеснул волшебным огнем на скошенный затылок. Белое пламя вспыхнуло, магхар подскочил, дико завизжал, заплясал по песку, распространяя запах горелой шерсти. Ученик брезгливо отвернулся.
Но Ман-Таут продолжал смотреть. И вот охваченная огнем чернеющая оболочка надорвалась, как ящеричье яйцо, а из пульсирующего багровым пламенем разрыва поднялась в флюоресцирующий воздух огненная тень развоплощенного Демона. Миг-другой очертания ее метались, как чудовищный факел в бурю. Затем Демон обрел подобающую форму. Горящие глаза его описали круг: огненная плеть упала на ученика и всосала его, как пасть дикилидокса всасывает ил. Ман-Таут предусмотрительно заслонился щитом заклинаний, но в этом не было необходимости: Демон узнал его.
– Владыка,– шепнул Ман-Таут.– Так ли содеяно?
Щель на лике Демона разошлась, и желтый дым на миг заслонил хищное светило Проклятой земли, выпрыгнувшее из-за кромки гор.
– Сделано, раб! – прогремело в мозгу Ман-Таута.
Демон развернул угловатые, цвета тлеющих углей крылья и полетел в сторону пульсирующих злым огнем развалин. Ман-Таут последовал за ним».
