Флорентина изучила все документы по ракетной системе «MX», которые представил комитет Палаты представителей по вооружённым силам. Когда наступил день обсуждения поправки Саймона, откладывавшей постановку системы на вооружение, она попросила председателя дать ей слово во время дебатов. Она рассказала о своём замысле Ричарду, и тот его одобрил.
Флорентина внимательно слушала выступавших как «за» так и «против» поправки. Роберт Бьюкенен в большой речи высказался против отсрочки. Когда он сел на своё место, спикер внезапно вызвал Флорентину. Депутат Бьюкенен достаточно громко произнёс:
— Что же, послушаем мнение специалиста!
Сидевшие рядом с ним республиканцы засмеялись. Флорентина поднялась на трибуну и положила перед собой листы с речью.
— Господин спикер, я обращаюсь к Палате как убеждённый сторонник ракет «MX». Америка не может позволить себе дальнейшие проволочки в области своей обороны, связанные с тем, что группа депутатов не успела ознакомиться с соответствующими документами. Документы находятся в Палате уже больше года, и эти депутаты могли спокойно ознакомиться с ними, чтобы выполнить своё домашнее задание к сегодняшнему дню. Правда в том, что эта поправка представляет собой не что иное, как попытку противников системы прибегнуть к тактике проволочек. Я осуждаю этих депутатов, пытающихся зарыть голову в песок, пока русские не нанесут упреждающий удар. Разве им не понятно, что и у Америки должна быть возможность нанести первый удар?
Я одобряю базирующуюся на подводных лодках ракету «Поларис», но нельзя все наши ядерные вопросы решать только за счёт средств морского базирования, тем более сейчас, когда наша разведка докладывает, что русские построили подводную лодку, способную развивать до сорока узлов и не возвращаться на базу четыре года. Да, господин спикер, — четыре года!
Не думаю, что вопросы национальной безопасности следует держать в тайне от американского народа. Он избрал нас, чтобы мы принимали долгосрочные решения, а не болтали попусту, не замечая, как страна становится всё слабее. Некоторые депутаты Конгресса, похоже, подражают Нерону, который вместо того, чтобы гасить пожар, устраивает концерт для пожарной команды.
Что же это депутаты так быстро забыли, что в 1935 году у Форда было больше рабочих, чем военнослужащих в американских вооружённых силах, и что в том году наша армия была меньше, чем у Чехословакии, которую по очереди попрали немцы, а затем русские? Наш флот был равен половине флота Франции, униженной немцами, пока мы сидели и смотрели со стороны. А нашу авиацию даже Голливуд не приглашал на съёмки воздушных боёв. Когда появился Гитлер, у нас не было оружия, чтобы им бряцать. Мы не должны допустить повторения такого впредь!
В конце 1950 года русские имели столько же боевых самолётов, сколько и Соединённые Штаты, в четыре раза больше солдат и тридцать танковых дивизий против одной американской. Мы больше не можем позволить такое! Я молюсь за то, чтобы наша великая страна никогда больше не терпела таких катастроф, как вьетнамская, и чтобы никто из нас не стал свидетелем гибели в бою ещё хотя бы одного американца! Но наши враги должны знать, что мы встретим их агрессию в лоб!
Каждому американцу, который считает, что наши расходы на оборону слишком велики, я посоветую заглянуть за «железный занавес», чтобы убедиться, как высока цена демократической свободы, доставшейся нам в этой стране даром. «Железный занавес» закрыл Восточную Германию, Чехословакию, Венгрию и Польшу, Болгарию и Румынию, а Афганистан и Югославия охраняют свои границы, чтобы этот занавес не окружил и их и не потянулся дальше, вплоть до Ближнего Востока. Но и этим Советы не удовлетворятся, им нужен весь земной шар.
Многие страны сыграли свою роль в истории свободного мира и его защиты. Теперь эта ответственность перешла к лидерам данного сообщества. Пусть же у наших внуков не будет оснований сказать, что мы задёшево обменяли эту ответственность на популярность! Пусть каждый американец будет уверен, что его свобода защищена, пусть и ценою жертв, которые придётся принести. Давайте заверим американцев, что мы не станем увиливать от своих обязанностей перед лицом опасности. И пусть в этом зале не будет Неронов, играющих на скрипке. Нельзя допустить ни пожара, ни победы противника!
Депутаты приветствовали её слова громкими криками. Спикер беспомощно пытался навести порядок в зале. Когда ему это удалось, Флорентина продолжила:
— Пусть такой жертвой никогда не станут молодые американские жизни. Не будем впадать в опасную иллюзию, что мир во всём мире может быть сохранён без способности защитить его от агрессии. Адекватно защищённая Америка может без страха влиять на события, управлять, не прибегая к террору, и всё ещё оставаться бастионом свободного мира. Господин спикер, я считаю поправку Саймона неуместной и — что ещё хуже — безответственной!
Флорентина прошла на своё место, и её тут же окружили депутаты обеих партий, высоко оценившие её выступление. В прессе на следующий день оценки были ещё выше, и все агентства цитировали на своих лентах отрывки из речи депутата Каин, называя её специалистом по обороне. Две газеты даже назвали её кандидатом в вице-президенты.
И опять Флорентине стали поступать тысячи писем.
После недельной суматохи, когда её донимали телефонные звонки, Флорентина провела тихий уикенд с Ричардом, рассказавшим ей о планах построить «Барон» в Мадриде и с этой целью послать туда Эдварда, чтобы он подыскал площадку.
— А почему Эдварда?
— Он сам вызвался. Он теперь почти всё время работает на группу, и даже снял апартаменты в Нью-Йорке.
— Что же будет с его адвокатской практикой?
— Эдвард сейчас выступает в роли консультанта в своей конторе и говорит, что, если ты смогла так круто поменять жизнь, то почему бы и ему не попробовать. Должен сказать, что он снял с моих плеч огромный груз. Эдвард — единственный из всех, кто может работать так же упорно, как и ты.
— Каким хорошим другом он оказался!
— Да, я согласен. А знаешь, ведь он влюблён в тебя.
— Что-о?!
— Нет, он не собирается прыгать к тебе в постель, хотя, если б и собирался, я бы его понял. Он просто обожает тебя, и не видит этого только слепой.
— Но я никогда не…
— Ну конечно нет, дорогая. Не думаешь же ты, что я ввёл бы его в состав совета директоров «Лестера», если бы боялся, что потеряю из-за него жену?
— Как жаль, что он не женился.
— Он никогда ни на ком не женится, пока рядом ты. Так что просто радуйся тому, что тебя обожают двое мужчин.
* * *
Когда после уикенда Флорентина вернулась в Вашингтон, её встретила новая кипа приглашений, которые поступали всё чаще. Она спросила совета Эдварда, что ей делать с приглашениями.
— Выбери пять-шесть самых важных, на мероприятия, где ты сможешь донести свои взгляды до как можно более широкого круга людей, а остальным сообщи, что слишком занята на работе и не можешь в данный момент принять приглашение. Только помни, письма с отказом должны быть обязательно написаны от руки. Однажды, когда ты захочешь выйти за рамки девятого округа Чикаго, останутся люди, которых с тобой будет соединять только это письмо, а ведь им придётся решать, проголосовать за тебя или против.
