Изменения гендерного порядка и канона маскулинности тесно взаимодействуют с психологическими свойствами мужчин. Сравнительное изучение мужских и женских способностей и интересов, агрессивности и соревновательности, сексуальности, образа тела, самоуважения и здоровья давно уже привлекают внимание ученых, но серьезные психологи очень осторожны с обобщениями. По мере прогресса научных исследований выявляется все больше половых и гендерных различий, но эти различия а) часто статистически невелики, б) их влияние на социальное поведение мужчин и женщин неясно или проблематично, в) их формирование и проявления зависят не только от нашего эволюционного наследия, но и от социокультурных условий и характера деятельности индивида, г) индивидуальные различия между мужчинами и женщинами, как правило, больше, чем групповые раличия между полами. Современное сближение характера деятельности мужчин и женщин делает поляризацию их психических черт и способностей, по принципу «или-или», значительно более проблематичной, чем когда-либо раньше. Поэтому число суждений, которые считаются научно достоверными, сегодня значительно меньше, чем было 35 лет назад, не говоря уж о XIX веке.
В сфере когнитивных процессов мужчины значительно опережают женщин по ряду пространственных способностей, тогда как женщины имеют преимущества в вербальной сфере. Но по большинству когнитивных способностей гендерные различия статистически невелики, так что в принципе мужчины и женщины могут одинаково успешно заниматься любой деятельностью. Кроме того, способности и одаренность тесно связаны с мотивацией, которая всегда зависит от социальных условий и воспитания. Наиболее выраженные и исторически стабильные, несмотря на все социальные сдвиги, различия между мужчинами и женщинами наблюдаются в выборе занятий и направленности интересов. Современные мужчины, как и прежде, имеют более «вещные», технические интересы и хобби, тогда как женщин больше занимают человеческие отношения. Это сказывается и в сфере профессионального разделения труда. Однако по мере ослабления гендерной сегрегации в труде и общественной жизни мужчинам и женщинам приходится существенно обогащать свой когнитивный и коммуникативный репертуар, заимствуя или формируя черты и свойства, которые еще недавно считались исключительной привилигией (или недостатком) противоположного пола.
В сфере эмоций половые различия кажутся более выраженными, чем в умственных способностях, но эмоциональные реакции тесно связаны с языком и гендерными особенностями эмоциональной культуры (как и какие именно чувства мужчинам положено или не положено проявлять).
Повышенная агрессивность и соревновательность мужчин – одна из самых заметных и устойчивых транскультурных и кроссвидовых констант маскулинности, обусловленная также и гормонально. Но и здесь приходится говорить не столько о количественных, сколько о качественных различиях. Проявление агрессии – не просто эмоциональная разрядка, а определенная поведенческая стратегия. Сравнительное изучение агрессивного поведения человека и приматов выявило наличие сложного взаимодействия целой совокупности межгрупповых, внутригрупповых и индивидуальных факторов. Это верно и в отношении таких традиционно маскулинных черт, как соревновательность и любовь к новизне и риску. Сближение характера деятельности и мотивации мужчин и женщин не отменяет природных различий между ними, но сильно ослабляет социальные тормоза и формы контроля, позволяя индивидам проявлять качества, которые раньше считались гендерно несоответствующими (например, открытая агрессия у женщин). Некоторые психические свойства перестают ассоциироваться исключительно с полом и воспринимаются скорее как личностные черты.
Это имеет и общетеоретический смысл. Нормативный канон маскулинности как элемент культуры не имеет ничего общего с индивидуальными свойствами, тем не менее он подразумевает определенный психофизиологический тип. Преимущественная ориентация на ценности гегемонной маскулинности ставит в неравное положение индивидов, обладающих или не обладающих соответствующими задатками. Напротив, нормативный плюрализм благоприятствует самореализации мужчин, имеющих склонность к разным формам жизнедеятельности, разным способам решения конфликтов и т. п. Нормативная переориентация непосредственно связана с пересмотром общих критериев социальной успешности, сравнительной ценности физической силы и интеллекта и т. д., что выходит далеко за пределы гендерной проблематики.
Самые большие биологически обусловленные гендерные различия существуют в сфере сексуальности. Несмотря на все сдвиги, принесенные сексуальной и гендерной революцией XX века, мужская сексуальность остается значительно более экстенсивной, безличной и инструментальной, нежели женская. «Сексуальная сила» и то, с чем она ассоциируется, остаются главными мужскими фетишами. Однако и здесь происходят изменения. Многие эмансипированные женщины успешно осваивают «мужские» сексуальные стратегии и стили поведения, тогда как мужчинам, которые уже не могут просто «завоевывать» или покупать женщин, приходится учиться тонким коммуникативным навыкам и эмпатии. Среднестатистические показатели для клиники и консультативной службы практически бесполезны. Подобно другим наукам о человеке, современная сексуальная медицина все больше ориентируется не столько на «пол», сколько на индивидуальность своих клиентов и пациентов.
Аналогичные перемены происходят в психологии телесности. Тот факт, что мужское тело стало более открытым и чаще выставляется напоказ, дает мужчинам дополнительную свободу и повышает уровень их рефлексивности. Но объективация мужского тела одновременно сталкивает мужчин с целым комплексом проблем и трудностей, которые раньше считались исключительно или преимущественно женскими, начиная с элементарной заботы о своей внешности и кончая такими психическими заболеваниями, как дисморфобия, нервная анорексия и т. п. И здесь мужчинам нужна профессиональная психологическая помощь.
Все личностные психологические проблемы замыкаются на самоуважении. Однако о самоуважении взрослых мужчин и женщин крайне мало достоверных научных данных. По большинству критериев как частные самооценки, так и общее, глобальное самоуважение у мужчин выше, чем у женщин, что дает мужчинам определенные социальные преимущества. Но полезная уверенность в себе часто оборачивается у мужчин и мальчиков необоснованной самоуверенностью, завышенной самооценкой, а то и просто средством психологической самозащиты. Чем сложнее и рискованнее мир, в котором мы живем, тем больше издержки такой ориентации. Ставя перед собой заведомо не осуществимые задачи (гегемонная маскулинность обязывает мужчину быть первым везде и во всем), мужчина сплошь и рядом терпит поражение, в результате чего ощущает свою маскулинность несостоявшейся и ищет выход в пьянстве, агрессии или самоубийстве. Кто может и должен ему помочь?
Трудности и противоречия мужской психологии наглядно фокусируются в проблемах мужского здоровья. Представление о мужчинах как о «сильном поле» находится в противоречии с низкой продолжительностью мужской жизни. Хотя мужская сверхсмертность – феномен биологический, это также и социальная проблема. Мужчина не только зачинает детей, но и производит материальные и духовные блага, причем эта его деятельность продолжается значительно дольше, чем его репродуктивная активность, а его вклад в нее, вероятно, выше женского (хотя его трудно измерить). Общество обязано заботиться о поддержании мужского здоровья не только из гуманитарных соображений, но и ради собственного самосохранения. Между тем один из социальных факторов мужского (не)здоровья – именно гегемонная маскулинность, или традиционная маскулинная идеология: не обращаться к врачу, не признавать своих слабостей, избегать самораскрытия и т. д. В России, которая стала едва ли не чемпионом мира по избыточной мужской смертности, все эти проблемы и трудности возведены в степень. Кто должен об этом думать?
