Происходят закономерные сдвиги в содержании самой отцовской роли. Описания степени доступности отцов не отвечают на вопрос, что именно и почему отцы делают. Критерии «хорошего» и «плохого» отцовства исторически менялись и продолжают меняться. В противоположность старым представлениям о единой «отцовской роли», современные исследователи считают, что отцы выполняют много разных ролей, которые не обязательно противоречат друг другу. Для того чтобы оценить успешность отца, нужно учитывать все многообразие его родительских практик, с учетом экологии и возраста ребенка. Например, в 1980-х годах было установлено, что хотя матери играют с маленькими детьми больше, чем отцы, материнские игры кажутся продолжением опеки, тогда как отцовские игры более активны и дают ребенку больше самостоятельности, что может плодотворно влиять на развитие ребенка. Но эти различия не следует преувеличивать: на самом деле и отцы, и матери, играя с детьми, поощряют их исследовательскую деятельность и развитие, то есть они воздействуют на ребенка в одном направлении (Day, Lamb, 2004). Современное понимание отцовских ролей признает наличие существенных вариаций в действиях одного и того же отца и между отцами. Большинство индивидуальных отцов принимают на себя многочисленные семейные роли (кормильца, товарища по играм, опекуна и т. д.), но для разных отцов эти роли неодинаково важны.
Много исследований посвящено тому, какое влияние отцы оказывают на своих детей и как оно осуществляется. Ранние корреляционные исследования часто сводились к установлению корреляций между психологическими свойствами отца и свойствами сына, прежде всего степени их маскулинности (предполагалось, что отец служит для сына ролевой моделью). К удивлению исследователей, такой связи часто не обнаруживалось. Но если отец не делает мальчика мужчиной, в чем проявляется его влияние? Это побудило поставить вопрос: почему мальчики должны стремиться быть похожими на своих отцов? Вероятно, потому, что собственные отцы им нравились и взаимоотношения с ними были теплыми и положительными. Последующие исследования показали, что качество отношений между отцом и сыном, отцовское тепло действительно важнее, чем степень отцовской маскулинности. Иными словами, свойства отца как родителя важнее, чем свойства отца как мужчины. Однако с этим не все согласны, некоторые психологи (Biller, 1993; Biller, Trotter, 1994) продолжают настаивать на решающем значении различия материнских и отцовских ролей, выводя из их размывания трудности современного брака.
Может быть, роль отца можно понять через его отсутствие? Дети, растущие без отцов, особенно мальчики, часто испытывают трудности с формированием полоролевых установок и гендерной идентичности, а также имеют проблемы со школьной успеваемостью и психосоциальной адаптацией (агрессивность). Но снова возникает вопрос: дело в отсутствии отца или в каких-то других, связанных с этим моментах? Характерны ли эти проблемы для всех мальчиков, растущих без отца, или только для некоторых, каких именно и почему? Сначала все объясняли отсутствием мужской ролевой модели, без которой не может сложиться маскулинность. Но многие мальчики, растущие без отцов, обходятся без этих трудностей. Уже в 1980-х стали появляться более сложные исследования того, как развод и безотцовщина влияют на детей.
Американский психолог Мэвис Хизерингтон с сотрудниками, изучив около 1 400 разведенных семей и больше 2 500 детей (Hetherington, Kelly, 2002), установила, что негативный эффект зависит от целого ряда обстоятельств. Во-первых, отсутствие второго родителя увеличивает бытовую и психологическую нагрузку на оставшегося (не с кем оставить ребенка), что может сделать его менее эффективным. Психологически дети легче переносят развод, если у них сохраняются хорошие отношения с обоими родителями. Во-вторых, финансовые потери: доход одиноких матерей обычно меньше, чем у семьи с двумя родителями. В-третьих, эмоциональный стресс, чувство социальной изоляции, потери части общих друзей. В-четвертых, дети часто переживают психологическую травму: ребенок думает, что бросили не только и не столько его мать, сколько его самого, это подрывает его самоуважение. Наконец, разводу обычно предшествуют и сопутствуют мучительные конфликтные ситуации, враждебность и т. п. Короче, издержки безотцовщины могут объясняться не отсутствием отца как ролевой модели, а многими другими обстоятельствами.
Неоднозначны и психологические последствия развода. Одни исследования, в том числе метаанализ 67 работ, опубликованных в 1990-х годах (Amato, 2001), и книга Джудит Уоллерстайн, изучавшей свыше 130 «детей развода» на протяжении 30 лет (Wallerstein et al., 2001), утверждают, что его отрицательные последствия неискоренимы и дети разведенных родителей, как правило, имеют больше проблем с успеваемостью, психологическим благополучием, образом «Я» и общением, причем часть этих трудностей сохраняется и в период взрослости. Другие авторы полагают, что долгосрочный вред развода преувеличен. По данным Хизерингтон, свыше 75 % изученных ею «детей развода» в конечном счете выросли не менее благополучными, чем дети из полных семей. Лично мне это мнение кажется более убедительным.
С социально-педагогической точки зрения, наиболее перспективными выглядят исследования собственно отцовских практик, прежде всего – положительной отцовской вовлеченности. Дети активно вовлеченных отцов отличаются повышенной когнитивной компетентностью, повышенной эмпатией, менее стереотипными взглядами и более интернальным локусом контроля (Pleck, 1997). По словам американского государственного сайта «Важность отцов для развития здоровых детей» (The Importance of Fathers…, 2007), ссылающегося на специальные исследования, дети, имеющие вовлеченных, заботливых отцов, лучше учатся, имеют более высокий IQ, лучшие лингвистические и когнитивные способности. Дети таких отцов лучше подготовлены к школьному обучению, более терпеливы и легче переносят связанные со школьным обучением стрессы и фрустрации. Активное отцовство благотворно сказывается и на учебной деятельности подростков. Например, в 2001 г. Министерство образования США установило, что у детей высоко вовлеченных биологических отцов вероятность получать преимущественно высшие оценки повышается на 43 %, а вероятность переэкзаменовки снижается на 33 %. У детей заботливых отцов больше шансов на эмоциональное благополучие, они увереннее осваиваются в окружающем мире, а когда подрастают – имеют лучшие отношения со сверстниками. Наличие отца и его активное участие в воспитании способствуют повышению у ребенка уверенности в себе, что в дальнейшем облегчает им общение со сверстниками.
Для ребенка важно иметь семью не просто с двумя родителями, а с хорошими родителями. Тщательное исследование 1 116 пар пятилетних близнецов и их родителей выявило, что чем меньше времени отцы живут вместе со своими детьми, тем больше поведенческих проблем имеют их дети. Но лишь в том случае, когда отцы не замечены в явном антисоциальном поведении. Напротив, чем дольше живут с детьми антисоциальные отцы, тем вероятнее, что у детей будут поведенческие проблемы. Дети, живущие с такими отцами, получают «двойную дозу» генетического и средового риска. Развод в таком случае – благо (Jaffee et al., 2003).
К сожалению, конкретные отцовские практики и их эффект изучены слабо. Особенно любопытны в этом плане отцовские игры, которым посвящено много специальных психолого-педагогических исследований. Ключевые фигуры в этой области знания – канадский психолог, профессор Монреальского университета Даниэль Пакетт (Paquette, 2004) и американский детский психиатр, профессор Йельского университета Кайл Пруетт (Pruett, 2001). По мнению Пакетта, отцовско-детская игра, особенно силовая возня, более непредсказуема, интенсивна и физически сильнее стимулирует ребенка, чем игра с матерью. В ней больше активного взаимодействия, что благоприятствует развитию когнитивных способностей и эмпатии и способствует появлению у детей сильной привязанности к отцу, даже если он проводит с ними значительно меньше времени, чем мать.
