Игорь Саввич его не слушал. Он размышлял. Ласковин посмотрел через плечо Кишкина в окно. За трамвайной линией располагался заснеженный сквер с желтыми полосками тропинок.
– Действительно, о материалах вам лучше поговорить с Сашей,– проговорил редактор.– Это, в общем, его епархия…
Отец Егорий вперил в него взгляд черных холодных глаз.
– А ты чем занимаешься? – резко спросил он.
– Я? – Видно было, что Кишкин старается взять себя в руки, но этот бородатый просто гипнотизировал.– Я больше со спонсорами общаюсь. У нас очень сильный спонсор, он…
– Врешь! – отрезал отец Егорий и поднялся. Ласковин обменялся с ним взглядом и еле заметно кивнул.
Игорь Саввич вышел, хлопнув дверью, но Андрей остался.
– Простите? – крикнул вслед отцу Егорию Кишкин.
– Охотно,– произнес Ласковин, оказываясь вдруг на линии между редактором и дверью.– Мы еще побеседуем!
Взяв единственный стул, Андрей отломил от него ножку и вложил под дверную ручку. Теперь открыть дверь снаружи стало затруднительно.
– А поначалу ты мне понравился, Кирюша,– сказал он побледневшему редактору.– Присядь!
И прихватив Кишкина за отвороты пиджака, посадил на письменный стол, прямо на хрустальную, полную окурков пепельницу.
– Ты соврал,– произнес он негромко.– А врать нехорошо. Разве тебя этому не учили в институте? Ты ведь образованный человек, Кирюша. Что закончил? Журфак?
– Да,– сдавленно ответил Кишкин.
– Вот-вот,– продолжил Ласковин.– Журналист. Не хочется поступать с тобой как с обычным бандитом, понимаешь?
Ласковин в упор глядел на перепуганного редактора и не испытывал ровно никаких чувств. Он знал, что должен сделать, и обдумывал, как сделать это побыстрее и минимальными средствами.
– Образованный человек,– повторил Андрей, словно пробуя слова на вкус.– Так, да? А по сути ты – говно! – продолжал он, не повышая голоса, но вплотную приблизив свое лицо к побелевшей физиономии редактора. (Похоже, сердечко у бедняги пошаливает!) – Говно,– повторил он брезгливо.– Тихое такое, жиденькое говно! Нет, на журналиста ты не похож! А похож ты на кидалу. Знаешь, кто это? – Кишкин судорожно кивнул.– Молодец! Может, ты гомик?
Редактор «Бурделя» помотал головой. Похоже, у него от страха отнялся язык.
Андрей отпустил его и отошел на пару шагов.
– Ладно,– сказал он,– к делу не относится.
И газетенка твоя тоже к делу не относится. Давай адрес и не отнимай у нас времени.
– У меня нет адреса! – не очень уверенно пробормотал Кишкин.– Он у Саши! – И попытался слезть со стола. Должно быть, сидеть на пепельнице из толстого хрусталя было не слишком комфортабельно.
– Место! – жестко приказал Ласковин и неожиданно отвесил Кишкину хлесткую оплеуху.– Адрес! – И еще одно красное пятно появилось на другой щеке редактора.
Ласковин взял Кишкина за отвороты пиджака, притянул к себе, одновременно вдавливая в стол, и, стараясь точно копировать интонации покойного Крепленого, произнес:
– Ты даже не представляешь, что я с тобой сейчас сделаю!
И Кишкин сдался. Нравственно и телесно. Пухлые губы его задрожали, и с ним приключился конфуз, заставивший чистоплотного Ласковина отодвинуться на метр.
– Адрес! – рявкнул Андрей.
– Я дам, дам.– Кишкин снова попытался встать.
– Сидеть! Сам возьму! Где?
– В столе. В верхнем ящике, белая папка.
Андрей без труда нашел искомое – толстую дорогую папку с эмблемой «Графика-М», и через полминуты выудил из нее листы с пометкой «Вампир-3». Там же были и фотографии, те, что в газете, и еще три. Ни на одной лица «вампира» не было видно. Зато здесь был адрес: Серпуховская, 3, кв. 296.
Андрей сложил материалы и фотографии и спрятал в карман.
– Что вы с ним сделаете? – сдавленным голосом спросил Кишкин.
– Убьем! – не выходя из имиджа, ответил Ласковин.– Рискнешь нам помешать – убьем и тебя! – И выдернул ножку из-под дверной ручки.
– Штанишек жаль,– сказал он вместо прощания.– Надо укреплять сфинктеры!
И прикрыл за собой дверь.
Отец Егорий ждал его в пустой комнате. Наверняка он слышал большую часть «беседы», но ничего не сказал.
Выйдя в коридор, Ласковин заглянул в комнату, где стоял компьютер.
– Закрой за нами, Саша!
– Иду,– отозвался коммерческий директор.– Вот, возьмите на память! – И протянул каждому по номеру газеты.– Свежая!
– Спасибо! – поблагодарил Ласковин, и они покинули «Бурдель».
– Есть,– сказал Андрей уже на площадке, протягивая отцу Егорию пачку бумаг.
– Потом,– отмахнулся тот.– В машине. Ты его не очень помял?
– Пострадал только костюм,– усмехнулся Ласковин.– Смотри-ка! – воскликнул он, глядя на первую страницу нового номера «Бурделя».– Ну, так мы без работы не останемся!
– Что? – спросил Игорь Саввич, и Ласковин продемонстрировал ему занявшую четверть полосы клыкастую рожу, выглядывающую из-под пышных ягодиц наклонившейся фотомодельки.
Отец Егорий взял у Ласковина газету (хотя из кармана его пальто торчал точно такой же номер) и, найдя нужную страницу, по диагонали просмотрел статью.
– Вот это уже фантазия! – заключил он.– Совсем другой стиль.
Из реплики этой следовало, что вампира-эстета он фантазией не считает.
– Чеснок будем покупать? – улыбнулся Андрей.
– Обойдемся. Прямо сейчас поедем?
– А зачем откладывать? – отозвался Ласковин.– День сегодня хороший. Солнечный. Поехали!
По просьбе отца Егория Сарычев высадил их у Витебского вокзала. До Серпуховской они дошли пешком. Выпавший утром снег посверкивал на солнце.
– Хорошо бы его на улицу выманить,– сказал Ласковин, поглядев на небо.– Пишут, солнечный свет для них смертелен. Сам он, правда, отрицает. Как вы думаете, отец Егорий?
– Много пишут,– неопределенно отозвался Игорь Саввич.– Не боишься?
Похоже, ирония Ласковина до него не доходила.
– В ужасе! – сказал Андрей и засмеялся. Он не испытывал ни малейшего беспокойства. Вчерашнего «мага» стоило опасаться. А вампир – нечто из области фантазии. Вампир, живущий на Серпуховской и дающий интервью в бульварную газетенку? Андрей фыркнул.
– Невероятно, но факт! – сказал он и снова засмеялся. Так громко, что три девушки, шедшие навстречу, с удивлением и интересом посмотрели на него.
– А чесночку бы не помешало прихватить,– произнес Ласковин, поддразнивая своего спутника.– В крайнем случае – с борщом можно съесть. Вот сэнсэй мой говорит: борщ без чеснока – не борщ.
