В то же время красноармейский отряд, спокойно погрузившись на лодки и баржи, переправился на афганский берег. Гарнизон другой заставы, Сия-Герта, в сто сабель был полностью уничтожен пулеметным огнем. На следующее утро Красная Армия взяла штурмом и город Мазар-и-Шериф, причем пехота, позабыв, что ей нужно играть роль афганцев, пошла в атаку с традиционным русским „Ура!!!“, а после захвата города на его улицах сплошь и рядом слышался отборный русский мат. Повсюду валялись изуродованные трупы защитников города, около трех тысяч. На следующий день переодетые под афганцев красноармейцы двинулись дальше, пристреливая попадавшихся на пути жителей, чтобы они никому не сообщили о советском вторжении. Сталин надеялся создать просоветское правительство Афганистана из местных экстремистов, а когда это не удалось, отдал приказ красноармейцам возвратиться. Проходя на обратном пути через Мазар-и-Шериф, они прихватили с собой весь каракуль, хранившийся на складах города, – в качестве компенсации за расходы, понесенные Советами на организацию этой экспедиции…».
Трагична судьба самого Георгия Агабекова. Вот что вспоминал бывший секретарь И. Сталина Б. Бажанов:
«В 1930 г., вскоре после неудавшегося похода в Афганистан, он переводится резидентом ГПУ в Турцию, на место Блюмкина. В это время он сильно подозревает, что если его вызовут в Москву, то это для того, чтобы расстрелять. К тому же он переживает роман своей жизни: он влюбился в молоденькую, чистенькую англичаночку, которой признается, что он чекист и советский шпион. Англичаночка приходит в ужас и из Турции возвращается в Англию. Агабеков покидает свой чекистский пост и по подложным документам следует за нею. Родители ее сообщают обо всем этом властям, и Агабекову приходится уехать во Францию. Здесь становится очевидным, что он с Советами порвал.
По требованию Советов его из Франции высылают (основание есть – он приехал по подложным документам), и ему в конце концов дает убежище Бельгия. Он пишет книгу „ЧК за работой“, которая выходит на русском и французском языках.
За Агабековым ведется правильная охота. В 1937 г. во время испанской гражданской войны… его убивают, и труп его, затянутый на испанскую территорию в горы, находят только через несколько месяцев…».
Рассказывая об этой, мало кому известной афганской экспедиции, я хочу подчеркнуть преемственность экспансионистской политики правительственной верхушки во все времена тоталитаризма.
Сделав поправку на современное оружие и технику, мы получим всем теперь известную картину вторжения 85-тысячной армии в Афганистан накануне Нового, 1979 г.
Мой «Афган» начался ранним осенним утром 1981 г.
Глава I
Исторически сложилось так, что Дальний Восток вот уже многие века был и остается в России краем малообжитым и неспокойным. Это и понятно, ведь с давних пор богатейшие земли этого региона привлекали к себе внимание неуживчивых соседей. Ачинский городок, Кумарский и Албазинский остроги – все эти героические места овеяны славой русских первопроходцев, беззаветным мужеством и отвагой наших предков, ставших грудью на защиту новых российских границ. Усилием и мужеством десятков и сотен первопроходцев территория Российской империи расширилась до самого Тихого океана. Именно здесь оставили неизгладимый след многие великие путешественники, чьи имена навечно остались на географических картах. Кстати, большинство их имен носят приграничные села: Толбузино, Бекетово, Сгибнево, Бейтоново, Кузнецово Касаткино, Пашково и многие другие. Это и понятно, ведь освоение новых земель велось вниз по Амуру. Там, где когда-то стояли казачьи станицы, сегодня стоят пограничные заставы.
Величавый Амур, который поселенцы издревле называли «Амур-батюшка», а китайцы – «Рекой Черного дракона», стал для переселенцев, большинство из которых составляли казаки, поистине рекой мужества и военной доблести. Не раз приходилось им браться за оружие, чтобы защитить свои села и станицы от врага, и всегда в этой справедливой борьбе побеждали храбрость и мужество русского солдата, бдительно охраняющего родные рубежи.
Начиная с походов казаков-землепроходцев, утвердившихся на рубежах Дальней России еще в середине XVII века, и до дней нынешних служба ратная, служба пограничная определяла собой лицо этого богатейшего, цветущего края.
Вся более чем 90-летняя история Краснознаменного Дальневосточного пограничного округа насыщена событиями яркими и впечатляющими, и прежде всего потому, что их свершали люди, беззаветно преданные Родине, истинные богатыри земли Русской. Дальневосточная граница навсегда осталась в легендах и песнях, которые и сегодня на слуху у народа…
Обо всем этом я знал из истории, прочитанных ранее книг и потому, прибыв на пограничную заставу «Благословенная», искренне верил, что, выбрав Дальневосточный пограничный округ, сделал правильный выбор и благозвучное название заставы – непременное подтверждение этому.
Служба на заставе шла своим чередом. Дежурства, ночные проверки пограничных нарядов, занятия с личным составом, выступления перед жителями приграничья с информацией о международном положении, решение хозяйственных вопросов – вот неполный перечень основных забот замполита. И потому зачастую не хватало дня, чтобы переделать все намеченные дела. Приходилось наверстывать за счет семьи. Жена Наталья и дочь Леночка видели меня дома так редко, что каждое мое появление там было бурным и радостным событием.
Этакая пограничная идиллия продолжалась до тех пор, пока не разразилась в Афганистане Апрельская революция. Кто бы мог подумать, что эти события, происходящие за тысячи километров от дальневосточной границы, когда-нибудь коснутся и меня…
На дворе стоял сентябрь, сухой и теплый. Я отдыхал дома после ночного дежурства, когда тревожно и настойчиво зазвонил телефон:
– Товарищ старший лейтенант, вас требует к телефону начальник пограничного отряда, – дрожащим голосом доложил дежурный связист.
– Соединяй!
В трубке послышался щелчок, и в наступившей тишине резко прозвучал недовольный голос начальника отряда майора Йолтуховского:
– Ну, скоро там?
– Товарищ майор, старший лейтенант Носатов, – представился я и по привычке доложил: – На участке заставы происшествий не случилось.
– Спишь долго, – пробурчал майор, и неожиданно предложил: – В командировку, на юга, хочешь съездить? – Мое недоуменное молчание начальник отряда истолковал по-своему: – Не бойся, рано или поздно мы все там побываем.
И тут только до меня дошло, о каком юге он говорил. Не прошло и полугода, как я закончил курсы усовершенствования политсостава в Голицыне. Так вот, во время занятий мне неоднократно приходилось слышать слова, которые только что озвучил майор. А на заключительном занятии лектор из ЦК прямо заявил, что большая часть младших и половина старших офицеров должны пройти обкатку в Афганистане. Тогда я, наверное, так же, как и большинство офицеров, не придал этому особого значения. Но на всякий случай по приезду из Москвы, не сразу, а постепенно, начал готовить жену к мысли о том, что рано или поздно мне придется в Афганистане побывать. Но не думал я, что все это будет так скоро.
