Что называется – предчувствия не обманули, саперное самосохранение на высоте…
Вслед за этим, почти без паузы, в кабаке треснули два выстрела.
– Из кабака не выходить! – рявкнул я в рацию Тупиковой.
В этот момент пошла стрельба пачками изнутри кабака. Палили из автоматов и пистолетов, с дребезгом посыпались на мостовую выбитые пулями стекла.
Потом девчонки рассказали мне, что собственно произошло внутри питейного заведения.
Едва они успели войти, как полковник двинулся к нашему двойнику. Учитывая местные патриархальные правила этикета, можно было предположить, что он, к примеру, намерен поцеловать ей ручку или что-то еще в том же духе. Короче, девчонки несколько расслабились, а зря.
Когда полковник подошел к двойнику вплотную, из правого рукава его мундира, под кистью руки, выскочило наружу длинное двойное лезвие. И, прежде чем кто-то успел понять, что происходит, он два раза с оттягом ширанул этим самым острием в живот несчастной Мануэле, так что только брызнуло.
Та, похоже, оказалась женщиной довольно крепкой, поскольку, уже падая на колени и придерживая ладонями вываливающиеся наружу внутренности, обливаясь кровью, выкрикнула: – Это не он!!
Дальше все пошло почти как в плохом вестерне. Сопровождение полковника вскинуло автоматы, а усатый бармен (он же хозяин или субъект, удачно прикинувшийся им) и изображавшая официантку смуглая сисястая баба в белом переднике выхватили пистолеты.
Машка стояла слева от Мануэлы, поэтому, когда та начала падать, успела переместиться вправо и оказаться прямо перед лжеполковником, фактически прикрывшись им от выстрелов свиты. Пока он замахивался своим довольно тяжелым колющим предметом в ее сторону, Машка успела воткнуть ему между ребер ножик, а в момент, когда он валился вниз, успела достать пистолет и, уже падая на скользкий от крови пол, сняла обоих автоматчиков. В общем, девчонки сработали более-менее четко – хватило ума сразу же упасть на пол и за время падения обнажить стволы. И понеслось…
Даже малоопытная в таких делах Кристинка Дятлова вполне грамотно свалилась под один из барных столиков и открыла огонь. В общем, первые выстрелы супостатов вылетели в витрину (считай, что «в молоко»), зато наши девки били точно.
Эту-то пальбу мы и видели с крыши.
Первая моя реакция на выстрелы была предсказуема – я схватил стоявший у моих ног пулемет «Печенег», собираясь лупить по торчащему у кабака сопровождению полковника (хотя там на стрельбу в кабаке отреагировали как-то вяло и немедленно огня не открыли).
Но в этот момент Георгиев почти заорал:
– Движуха, блин! Те семеро!
– Бегут сюда? – уточнил я.
– Нет, мля!! Поднимаются вертикально вверх!!!
Данное сообщение отдавало бредом или солнечным ударом, но я уже и сам заметил возникшие над кронами деревьев и крышами сизо-белесые дымные выхлопы. А потом я увидел поднявшуюся на дымном столбе человеческую фигуру в песочно-сером комбезе и шлеме вроде летного, с каким-то массивным оружием наперевес. Одну-вторую-третью… Короче говоря, все семеро стартовали практически одновременно и теперь, перейдя в горизонтальный полет, очень быстро неслись в нашу сторону с металлическим, шелестящим свистом, характерным для реактивных или ракетных «дудок». Нет, это точно не зомбаки, а что-то новенькое…
Что это еще за херня? Ракетные ранцы? Теоретически – вполне возможно. Вроде бы в той же Америке еще в конце 1960-х разработали вполне работоспособные образцы подобной техники. Вот только сделали их, в основном из-за дороговизны (стоил такой ракетный ранец, как небольшой самолет или вертолет, а по эффективности, в плане продолжительности полета и грузоподъемности, он уступал им в разы) и общей невостребованности, ровно полтора экземпляра и использовали для съемок фильмов о Джеймсе Бонде и участия в различных шоу. Собственно, эти полтора экземпляра еще существовали до относительно недавнего времени у каких-то частных владельцев. А тут, гляди-ка – сразу семь штук нарисовалось. Откуда что берется…
– Огонь по воздушным целям! – заорал я пацанам, падая на колено и поднимая тяжеленный пулемет.
Среагировали мы вовремя, но все-таки их скорость была очень большая. Я давил на спуск пулемета, поливая свинцом подлетающие фигуры и видя, как мои пули попадают в головного «летуна» (через секунду он исчез в черно-оранжевом облаке взрыва, полыхнувшем прямо над площадью), но все-таки они успели чуть раньше. У всех семерых «летунов» в руках были какие-то довольно длинные штуковины, похожие на «базуки», только толще. И трое из них все-таки успели выпалить из этих хреновин в сторону кабака на площади. Взрывы были множественные, и такой силы, что в окрестных домах посыпались выбитые стекла, а крыша под нами откровенно зашаталась. По-моему, это более всего напоминало осколочные гранаты от РПГ. Площадь сразу же заволокло пылью и дымом от загоревшихся машин.
Впрочем, сделать нечто большее мы им уже не дали. После того как я снял-таки первого, упал на крыши соседних с нами второй «летун», потом взорвалось нечто, похожее на очень большой рюкзак, за спиной третьего «прыгуна», а затем упал уже разворачивавшийся на обратный курс и не успевший выстрелить четвертый. Трое оставшихся, уже даже не пытаясь выстрелить, резко легли на обратный курс и, уходя от нашего огня, скрылись за деревьями на окраине. Пацаны лупили им вслед из своих снайперских винтовок, а быстро сориентировавшиеся бойцы донны Ларки с соседних крыш стреляли по ним из пистолетов – понятное дело, в белый свет, как в копейку…
– Далеко улетели, однако! – доложил Георгиев. – Я их больше не вижу, они уже вне пределов досягаемости прибора!
– Рустик со мной! Киквидзе, Мамонтов – видели, куда упали те двое, у кого ранцы не взорвались?
– Так точно! – отозвался Киквидзе.
– Тогда рвите пулей туда и притащите хотя бы одного «прыгуна». Даже скорее не самого, а его движок. Остальным ждать! – крикнул я, бросая пулемет с практически пустой патронной коробкой – сам не заметил, когда успел выстрелить все до железки… Схватил автомат, и мы с Хамретдиновым с павианьим изяществом ссыпались с крыши.
Безымянная площадь заштатного мексиканского городка теперь очень напоминала плохую, любительскую и малобюджетную копию Площади Павших Борцов в Сталинграде времен начала исторических боев за город на Волге. Кругом дырявые, словно голландский сыр, здания без окон, строительный мусор, дым, горящие машины и покойники на мостовой. И, что характерно – по-прежнему ни одного местного жителя в пределах досягаемости. Похоже, их всех тут заранее предупредили, возможно, даже с предоплатой любого возможного ущерба…
И первое, что я увидел, – Метельскую, лежавшую в неестественной позе перед входом в кабак. Она даже успела достать пистолет, но вряд ли успела выстрелить. В ее застывших глазах было безмерное изумление, туфля с левой ноги слетела и лежала в стороне, светясь красной, как у галоши, подкладкой.
Больше не услышит приятель Фелибер, как звучит родной напев…
