Однако ж, Наг почти ничего не рассказывал ни о себе, ни о своем народе. Лишь пару раз скупо обмолвился, что промышлял, как и почти все его собратья, наемничеством, честно зарабатывая деньги…
– Да, Рат! Я люблю золото, и не считаю нужным это скрывать. Тем более от тебя – ведь мы с тобой друзья.
Честно говоря, Ратибору такое доверие льстило. Шам выглядел немногим старше его, лет быть может на семь, на восемь. Все же еще довольно молодой, однако в его лице юноша как-то неожиданно для себя обрел не только внимательного собеседника, но и советчика, старшего друга.
Остальные узники Нага сторонились, весьма вероятно – из-за его врожденного уродства.
– Слушай, Наг! А все шамы такие… ну…
– С одним глазом? Нет, не все, есть даже трехглазые, но это – тсс! – высшее руководство.
– Ты сказал, что был наемником. И что делал?
– Много чего, – на этот вопрос шам отвечал с явною неохотою, но все ж отвечал. – Помогал, консультировал по вопросам погоды… туман там и все такое прочее. Иногда рассчитывал траекторию навесной стрельбы.
– И здесь рассчитывал?
– Здесь – нет. Понимаешь, в плен к нео я попал много раньше, и меня так приложили дубиной по голове, что многие мои способности, увы, исчезли… или ослабли, и восстановятся ли когда – один Атом знает.
– Понимаю, Атом – тоже спятивший биоробот…
Наг знал уже о том, что случилось с Великим Био, и вовсе не осуждал Ратибора, наоборот, успокаивал, утверждая, что дикари разгромили бы башни и так. Ну, подумаешь, повозились бы подольше с роботом, но и с ним как-нибудь справились бы.
– Дело вовсе не в тебе и не в спятившем роботе, друг. Все дело в Ксарге – вожаке нео. О, это великий человек, без всякого сомнения, равный по значимости Аттиле, Чингисхану или Наполеону!
– Аттила… Наполеон… – глядя в темноту подвала, задумчиво прошептал Ратибор. – Это все – великие вожди? Бояре?
– Гм… Можно сказать и так. Впрочем, речь сейчас не о них – о Ксарге. Судя по его виду, он сознательно прожег себя в красном Поле Смерти!
– В красном Поле? Так ведь и я… – начал было юноша, но тут же прикусил язык, полагая, что уж на эту-то тему откровенничать еще рано. Да и – нужно ли?
– Поле калечит нео, но одновременно наделяет недюжинными способностями и силой. Многие дикари знают это, но мало кто решается в Поле войти.
Ксарг решился. И не прогадал! Думаю, мы еще о нем услышим.
– Если останемся живы, дружище Наг.
Рат все пытался привлечь к разговорам Люса, но пока не выходило – парень сразу же засыпал, да так крепко, что и разбудить его не получалось никак. Зато как-то раз зашел разговор о Сгоне.
– А что о нем говорить? – закашлявшись, презрительно хмыкнул шам. – Он получил, что хотел, вернее сказать – получит. Ксарг выстроит здесь опорный пункт, назначив наместником Сгона, и пойдет дальше – до края земель!
– До… края?
– Я же говорю! Это – Наполеон, Чингисхан, Аттила! Страсть к завоеваниям у Ксарга в крови.
Очередное утро выдалось таким же, как и все прочие, разве что куда более промозглым, туманным. Еще с вечера моросил пронизывающе холодный дождь, по-осеннему беспросветный и нудный. Караульщики нео прятались под накидками, а кое-кто, наплевав на дисциплину, в наглую отсиживался в шалашах или под навесами. Лишь иногда кто-то из них выбегал да погонял пленников пинками и ударами кнута. А еще слышна была перекличка:
– Не надоело-о-о-о?
– Не надоело!
– Надоело!!!
Смена караула. Ругань. Легкая потасовка, прерванная зуботычинами Свинопотама. Чей-то жуткий вопль. Девичий визг в кустах. Все как всегда.
– Тьфу! – выворачивая камень, устало сплюнул Люс. – Вот уж поистине, правы дикари – как все надоело-то! Рвануть бы куда… В лес или через болота. Вот прямо сейчас и рвануть! Ты как?
– Рвануть надо, – Рат покосился на маячившего невдалеке караульного с закинутой на правое плечо дубиной. – Только не сейчас. Выбрать удачный момент, договориться… Как твои парни?
– Готовы на все! – тряхнув нечесаной шевелюрой, истово заверил подросток.
– Вот и славно. Вечером переговорим. Не спи.
– Я и пытаюсь не спать, – честно признался Люс. – Только вот почему-то не выходит. Приду в подвал и словно кто-то скомандует – спи, спи. Словно бы в мозгу чей-то голос, приказ.
Вечером Люс снова уснул сразу же. Ратибор попытался было его разбудить, да вот только Наг не дал этого сделать, окликнул злым шепотом:
– Перестань! Этот парень – соглядатай. Утром, на выходе, он докладывает обо всем твоему старому дружку Сгону.
Рат тихо присвистнул:
– Не может быть!
– Почему же не может? – искренне удивился шам. – Люди, скажу я тебе, изрядные сволочи. И ради себя любимых готовы буквально на все – предавать, убивать, жрать поедом. Мы все такие, увы. Ты обращал внимание, всегда ли по утрам Люс был рядом со всеми?
– Да нет, – молодой воин вздохнул и зачем-то пригладил ладонью волосы. – Не обратил.
– Тогда присмотрись к нему завтра… Хотя нет. Никакого завтра у нас с тобой уже может не быть.
Зловещий шепот Нага звучал предельно серьезно, единственное око блестело красноватым огнем.
– Ты им не особенно нужен, друг Рат, да и Сгон подсуетился… и Люс вовремя доложил. Ты слишком опасен. Ксарг казнит тебя очень и очень скоро… как и меня – мои сородичи не особенно-то торопятся с выкупом, и я чувствую, знаю – Ксаргу надоело ждать. Поэтому, надо решаться, мой друг! Пора, не пора – а надо. Спаси хотя бы себя – всех все равно не спасешь.
Глаза Ратибора сверкнули:
– Так ты предлагаешь бежать?
– Да, бежать, – просто ответил шам. – Но я ранен, слаб и не могу долго идти. И здесь в любом случае долго не протяну. А вот с тобой… Скажу прямо – с тобой у меня есть шанс. У нас обоих – есть. И мы должны бежать прямо сейчас… Если ты, конечно, согласен…
– Я-то согласен, но…
Взгляд Ратибора невольно упал на узников.
– Всех не спасешь, – тихо промолвил Наг. – И эти парни тебе вовсе не друзья, а враги.
– Но как мы…
– Это моя забота. Только тебе, Рат, придется посадить меня к себе на шею, в буквальном смысле слова посадить, тащить на закорках. Пока ты еще не ослаб! Сможешь?
– Смогу, – юноша неожиданно улыбнулся. – Не особенно ты и тяжелый, друг Наг! Ты все правильно сказал… только вот насчет «прямо сейчас» я что-то сильно сомневаюсь.
– А ты не сомневайся, – коротко отрезал одноглазый. – Не рассуждай, а просто делай свое дело. Думать за тебя теперь буду я.
Поднявшись на ноги, шам подошел к двери, не особенно-то беспокоясь о спящих – кому-то наступил на руку, об кого-то споткнулся, едва не упав. Странно, но никто не реагировал, не проснулся, лишь кто-то из мастеровых застонал во сне… но тут же затих, едва только Наг оглянулся на него.
