– Придется тебе, мужик, пешком погулять,– сказал первый.– Серый, возьми у него ключи. Короче, мужик, три тонны с тебя. А может, и четыре. Поглядим, во сколько ремонт встанет.
– Не круто ли – четыре тонны? – вяло сказал Ласковин.
Он чувствовал себя полностью отрешенным от реальности и голос свой слышал как будто со стороны. Как будто играл в игру.
– Круто? – с пылом воскликнул третий.– Новая иномарка! Зверь! Красавица! Целка! Пятьдесят семь косых отдано!
– За четыреста сороковую? – усомнился Ласковин.– Может, семнадцать?
– Ты, мужик, ни хрена не рубишь,– повысил голос и первый.– А! Да ты поддавши! Ни хрена себе! Серый! Он еще и бухой!
– Бухой? – второй осуждающе покачал головой.– А вот и менты! Счас раскрутят тебя, мужик, в полный рост!
– Да ладно,– вмешался третий.– Ну кирнул, ну ошибся, с кем не бывает. Без суда обойдемся. И без ментов. Не видишь, что ли,– нормальный человек, оплатит ремонт и пускай живет как хочет! Мы ведь договоримся, мужик? – обратился он к Ласковину.– Договоримся, верно?
– Договоримся,– кивнул Андрей, глядя на топающего к ним гаишника. Ушлый, однако. Вон постовой в будке, тот и ухом не повел.
– Четыре тонны с тебя! – потребовал первый.
– Ты говорил – три,– напомнил Ласковин.
– А сейчас говорю – четыре! Будешь права качать?
– Ты же бухой! – встрял второй.– Угробить нас мог за не хрен делать!
– Старший сержант Пичкин! – представился гаишник.– Права, пожалуйста! Документы на машину…
Опытным взглядом старший сержант уже оценил ситуацию. Решил: крутые ребята поймали лоха и выжимают из него юшку.
– Будем составлять акт? – сразу взял быка за рога. Лоху так и так – кранты. Э, да от него еще выхлоп на полметра!
– Может, не надо, офицер? – Третий тут же пристроился к милиционеру, заглянул в глаза.– Ошибся человек, бывает. Компенсировать ущерб он согласен, верно, согласен?
Ласковин кивнул.
– Вот,– обрадовался третий.– Зачем зря бумагу тратить!
– Посмотрим,– сухо сказал Пичкин.– Вы, граждане, тоже права, документы, кто за рулем сидел?
– Я,– ответил первый. И сразу протянул техпаспорт и права. Внутри – зеленая бумажка.
Старший сержант изучил права и вернул владельцу. Бумажка каким-то невероятным образом испарилась.
Сержант вернулся к документам Ласковина.
– Значит, по доверенности водим,– пробормотал он. Трое «пострадавших» переглянулись.
– Так,– продолжал старший сержант.– Полная доверенность, права, Ласковин Андрей Александрович, ладно, теперь небольшая экспертиза… – Он вопросительно посмотрел на Ласковина.
– Одну минутку, сержант…
– Старший сержант! – неодобрительно поправил милиционер.
– Старший сержант! – Андрей полез в карман.– Еще одна справка, техосмотр.
– Техосмотр? – удивился гаишник. И увидел баксы.
– А, это, ну да, пригодится. Три сотни исчезли с той же чудесной быстротой. Старший сержант Пичкин окинул четверых мужчин отеческим взором.
– Ну,– сказал он.– Раз пострадавших нет, может, сами договоритесь?
– Ключи в машине,– негромко сказал второй.
– О чем речь! – подхватил предложение милиционера первый.– Ясно, договоримся!
– Спасибо, офицер! – расплылся в улыбке третий. Второй уже усаживался за руль ласковинских «Жигулей».
– Виновник тоже так считает? – на всякий случай спросил гаишник.
По-своему он был порядочным человеком. Вот пьянчугу отпустил, можно сказать, бесплатно. Права, по всему видно, лоху не скоро понадобятся. Сам себя наказал.
– Договоримся,– подтвердил Ласковин.
Голова его понемногу очищалась от «Тракии», и освободившееся место занимала веселая злость.
Он оглядел тройку «крутых парней» и почувствовал прилив энергии. Он мог сделать с ними все что угодно, и то, что они об этом еще не знали, было особенно приятно.
Старший сержант Пичкин козырнул и отбыл.
– Четыре тонны, Андрей Александрович! – тронув его за рукав, напомнил третий.– Не забыл?
– Я ничего не забываю,– отрезал Ласковин.
– Серега,– сказал первый тому, что сел в «Жигули»,– за нами поедешь, о'кей? – и направился к «вольве». Третий – за ним.
Андрей распахнул дверцу «Жигулей».
– Ну-ка, вышел отсюда! – негромко произнес он.
– Охренел? – удивился парень, уже собравшийся включить двигатель.– Мы же договорились! Ты что, мужик, киздюлей захотел?
– Вы договорились,– насмешливо бросил Ласковин.– А я нет!
И сунул ствол «медиума» лихому парню за отворот куртки.
– Не трогай ключ,– посоветовал он.
Парень оглянулся: ментовская тачка как раз тронулась, приятели его подходили к «вольве». Твердый холодный ствол пистолета больно нажимал на ключицу.
– Четыре штуки, говоришь? Дверцу отрихтовать и покрасить – четыре штуки?
– Так целка же! – пробормотал парень.– Новье.
– Угу. Девяностого года.
Когда гаишник изучал техпаспорт, Ласковин успел в него заглянуть.
– Надо бы башку тебе разнести,– негромко произнес Андрей, получая удовольствие от того, как меняется выражение на физиономии парня.– Да мозгами весь салон засрет. А так… только сиденье поменять.
– Ты охренел! – убежденно сказал парень.– Только стрельни – и тебя потом с говном смешают. Без всяких ментов. Кореша мои ксиву твою видели, мудак ты сраный! И не…
– Считаю до двух,– перебил Ласковин и нажал сильнее.– Раз…
– Ой ты козел… – пробормотал парень.– Ладно, выхожу я, убери пушку!
– Братва! – заблажил он, выбравшись из машины.– Братва, сюда!
Ласковин вложил «медиум» в кобуру. Выставленный им из машины глядел волком, но силу применять не решался. Два его приятеля бежали к ним. Первый с ходу налетел на Ласковина и, встреченный четким толчком в грудь, отлетел на пару шагов назад.
– Там и стой,– посоветовал Ласковин.
– Ты чё, мужик? – закричал третий.– Совсем, что ли?
– Я тебе не мужик,– холодно произнес Ласковин.– Обычно меня называют Спортсмен. (А почему бы и нет?) Может, слыхал?
Нет, не слыхал. Но прибздел, невооруженным глазом заметно.
Первый еще хорохорился:
– Спортсмен ты или кто, а мы тебя найдем. И разберемся, понял, нет? – но держался, впрочем, на дистанции.
Разумно. Здесь, посреди улицы, днем, при свидетелях…
– Найдете,– согласился Ласковин. Его разбирал смех, но лицо старался держать суровое.
