Блюхера – занято. А разговор с бывшим наркоманом требовал уединения. Андрей подумал-подумал – и поехал на Петроградскую, а оттуда – в сторону Шувалова. Там, насколько он помнил, был достаточно большой лесопарк. Учитывая раннее время, вряд ли кто-нибудь нарушит их уединение.
Примерно в районе Удельной «старший брат» завозился на заднем сиденье и подал скрипучий голосок. Пришлось угомонить его вторично. Форма головы у Гужмы была такова, что шишкой больше, шишкой меньше – без разницы.
Ласковин обдумывал, что именно, помимо информации о том, где прячут Юру, следует вытрясти из «брата» Кеши.
Например, ему очень хотелось бы выяснить, является ли «откровение» Лешинова о «богатыре-настоятеле» правдой. Если да, то ситуация осложняется. Трудно бить по голове гадюки, если из норы торчит хвост. Или, наоборот, облегчается: убрать того, кто на виду,– труднее, и скрыть убийство практически невозможно. В том, что главу секты придется устранить физически, Ласковин уже не сомневался.
Но выяснение того, кто главный в секте, можно отложить на потом. Первое – это Юра. Ласковин всерьез опасался, что парня изувечат или вообще убьют во время какого-нибудь мерзкого ритуала.
Решать эту проблему можно двумя способами. Силой и дипломатией. По складу своего характера Ласковин склонялся к силе. Но для этого надо выяснить, где держат пленника и как охраняют. Если силовой метод окажется невозможным, можно попробовать обменять Юру на собственных заложников. А лучше – только на заложницу.
Ласковин предпочел бы оставить Гужму про запас. Как источник сведений о противнике. Ясно же, что с освобождением Юры война не прекратится. Цель Ласковина – уничтожить секту. Раздавить гадину. Цель Лешинова и его последователей (идею об отце-настоятеле пока оставим) – уничтожить Ласковина и всех, кто с ним так или иначе связан. Значит, борясь с Лешиновым, Андрей не просто мстит или защищает собственную жизнь, а сражается за жизнь и безопасность своих близких. И за свободу и безопасность тысяч людей, понятия не имеющих о Ласковине, но уже пойманных в лживую сеть «протоиерея». И сотнях тысяч тех, кто, не зная о Лешинове, станет его жертвой, когда тот начнет осуществлять свое проникновение в высшие эшелоны власти. Собственно, почему начнет? Уже начал.
Впрочем, мысль о том, что он борется за свободу множества людей, хоть и осознавалась Ласковиным, но не была доминирующей. Пусть лучше всякое сатанинское отродье станет его личным врагом. И Ласковин будет давить его, как личного врага. А там посмотрим.
Ласковин свернул с шоссе на грунтовую дорогу и, проехав метров двадцать, остановился. Дальше начиналась такая грязь, что впору пересаживаться на БМП.
Парой сочных пощечин Ласковин вернул Гужму к нерадостной жизни.
– Вылезай! – распорядился он.– Приехали!
И поскольку бывший наркоман был недостаточно проворен, Андрей схватил его за шиворот и без церемоний выдернул из машины.
Лесок был реденький, но зато ни грибников, ни ягодников в эту пору здесь не водилось.
Ласковин швырнул пленника наземь, наступил на него, вдавив в мокрую прошлогоднюю листву.
– Где мой парень? – рявкнул он.– Куда вы его спрятали?
Гужма промычал что-то неопределенное.
– Не слышу!
– Батя тебя убьет!
Бывший наркоман, оказывается, еще хорохорился.
Ну это ненадолго.
– Меня? Убьет? Кто, Лешаков твой? – с веселой издевкой спросил Андрей, сознательно коверкая фамилию Лешинова.– Давай, торчок, помечтай. Что еще скажешь?
– Ты… Ты не знаешь, кто мы! – Гужма старался говорить грозно, но был достаточно сообразителен, чтобы не трепыхаться.
Ласковин убрал ботинок с его груди.
– Встань,– негромко произнес он.
– Не встану! – в голосе бывшего наркомана прозвучала паника.
Ласковин молча смотрел на Гужму сверху. Он ничего не говорил, но пленник счел, что лучше ему подчиниться.
– Так кто же вы? – спросил Ласковин.– Давай говори, я послушаю.
– Мы – наследники арийской мудрости! – гордо провозгласил Гужма.
– Какой мудрости?
Ласковин был слегка ошарашен.
– Арийской.
Гужма снисходительно, сверху вниз, поглядел на Ласковина. И поскольку тот молчал, продолжил с важностью:
– Я – потомственный маг в восьмом поколении! Андрей отступил на шаг, чтобы получше разглядеть «потомственного мага». Он желал знать: не вешают ли ему лапшу на уши? Нет, физиономия Гужмы просто лучилась от самодовольства. Куда подевалось прежнее угрюмо-подозрительное выражение?
– Точно в восьмом поколении? – спросил Андрей.– Откуда ты знаешь?
– Мой батя – потомственный маг в седьмом поколении! – с гордостью сообщил Гужма.– Значит я – в восьмом!
Логика безупречная.
– И кто твой батя? – поинтересовался Ласковин.– У него, что же, документ есть, родословная?
– У бати есть все! – заявил бывший наркоман.– Сила его говорит громче бумаг.
В мозгу Ласковина что-то щелкнуло. И две половины картинки соединились.
«Потомственный маг в седьмом поколении!»
Они ведь и лицом похожи, как же Андрей раньше не заметил?
– А почему тогда ты – Гужма? – спросил он.
Физиономия бывшего наркомана слегка погрустнела.
– По матери,– пояснил он.– Батя тогда в странствиях был. Мир познавал. Но вернулся и сразу меня нашел.
– И долго странствовал? – осведомился Ласковин.
– Девятнадцать лет. Магическое число. Мы – истинные потомки арийцев, я и он. Только истинные потомки арийцев допускаются к тайнам Права и Слова.
– Право – это я понимаю,– подыгрывая, проговорил Ласковин.– А почему – Слово?
– В словах – знак истинного корня Руси,– охотно пояснил Гужма.– В корнях же слов – древний ведический смысл. Арийская магия. Понял?
– Как не понять,– пробормотал Андрей.
Арийская магия. Прямые потомки Ахурамазды и Кришны. Одновременно. Мало тебе, приятель, быть просто русским. Надо еще, чтобы непременно – от индусов, персов и древних германцев происходил. Причем от всех сразу.
Ласковин посмотрел вокруг: на прелую листву, на березнячок, просыпающийся от зимней спячки, потом на «потомственного мага»,– и нигде не обнаружил ни Персии, ни Индии. Нормальный русский пейзаж, нормальный русский недоделок (в какой семье – без урода?), с чахлым телом и манией величия…
«Стоп,– сказал себе Андрей.– Ты не прав!» Глупо прятаться в тупой материализм. Глупо и опасно.
«А ведь мне повезло! – подумал он.– Если это ходячее убожество действительно сын Лешинова – какой козырь!»
– …если ты сейчас отвезешь меня к нему,– говорил тем временем Гужма,– то я попробую уговорить батю, чтобы сильно тебя не наказывал. Ты не бойся, он ко мне прислушивается!
