– Что ж, действительно немного. Но для женщины достаточно. Что насчет сабли?
Пожав плечами, я ответила:
– Знаю только основные движения.
– Хорошо, хорошо… – задумчиво проговорил мастер. – Мы попробуем другой вариант.
– Какой? – заволновалась я.
Мне очень не хотелось учиться обращению с еще каким-либо оружием. Не любила я его.
– Вы будете учиться пользоваться ножами, стрелять из различных видов стрелкового оружия… и, конечно, освоите яды. И не нужно кривиться. Это здесь вас защищает корпорация, а в прошлом вам нужно будет суметь постоять за себя самой. Любую ситуацию вы должны уметь использовать с выгодой для себя.
– Но если речь идет только о защите, то зачем мне яд? – недоуменно возразила я и, заметив, как мастер отвел глаза, спросила: – Или не только для защиты?
– Это нужно спрашивать у вашего руководителя. Я со своей стороны могу только сообщить, что наши занятия будут ежедневными.
Поняв, что отказаться мне никто не даст, я обреченно вздохнула.
– Вот и прекрасно. Но главное внимание мы уделим ножам. Они универсальны для любого времени, не требуют особенной силы и очень эффективны для женщины. Ну, и, конечно, яды.
Вскоре после того, как завершилось мое тестирование и я с замиранием сердца ждала первое задание, благодаря Корнейси мне преподали очень хороший урок.
Как-то он вызвал меня к себе в кабинет, где уже ждал Разинский, мрачный и неразговорчивый. Ответив на его скупое приветствие, граничащее с невежливостью, я повернулась к руководителю. Судя по всему, они оба были в дурном расположении духа, и мне совсем не хотелось попасть между молотом и наковальней.
Не знаю, правдивы ли были слухи об их родстве, но они наполняли меня любопытством каждый раз, когда я наблюдала общение этих, возможно, братьев.
Как в воду глядела.
– Мадемуазель Ольга, во избежание провала возможных заданий я хочу, чтобы Алексей показал вам неприятные стороны жизни, с которыми вы, в силу своего общественного положения, практически не сталкивались.
Да что ж это такое?! Они считают меня совсем наивной?
– Вы считаете, что…
– Да, я считаю это необходимостью, – резко произнес Корнейси.
Тон главы творцов меня задел, и, поджав губы, я просто кивнула. Ну что ж, раз начальство так хочет…
– Когда намечается наш урок?
– Сейчас, – коротко ответил руководитель.
Повернувшись к Разинскому, я выжидающе на него посмотрела. Тот подошел и, явно поддевая Корнейси, спросил:
– Не окажет ли госпожа мне честь прогуляться со мной по злачным местам города?
Язвительность в голосе творца сквозила неприкрытая, и смотрел он в это время прямо на Корнейси. Тот не отрывал глаз от бумаг на столе.
– Конечно, ваше сиятельство! Для меня это большая честь, – в тон ему ответила я.
И, уже выходя за дверь, услышала замечание Корнейси:
– Не творцы – клоуны какие-то! Безобразие…
Улыбку я сдержать не смогла.
До города мы добирались наедине с Разинским, что в высшем обществе посчитали бы неприличным, но для Лемнискату было совершенно естественным. Деревья и поля мелькали за окном, пока карета мчала нас вперед. Странно, неужели Разинский так спешит?
Едва мы въехали в город, Алексей приказал свернуть. Услышав, что мы едем в бедные районы, я напряглась.
– Не беспокойтесь, Ольга, я смогу вас защитить. Но не лишним будет набросить плащ.
Накинув невзрачную темную одежонку, я замерла. Идти в подобные места было страшновато.
– Впрочем, вы и сами о себе способны позаботиться. Не так ли? – усмехнулся творец.
Отвечать ему я не стала.
За последнее время я очень устала морально, и вступать в спор совсем не хотелось. Ехать нам еще прилично, а отношения у нас и так непростые.
Когда карета остановилась, на улице уже стемнело. Алексей помог мне выйти и обвел рукой темный, мрачный и, на мой взгляд, подозрительный переулок.
Осмотревшись, я передернула плечами.
– Ну что, Ольга, начнем экскурсию для ознакомления с тем, с чем вам, возможно, придется столкнуться при нашей работе?
Я кивнула.
Взяв меня под руку, Разинский направился вперед, вдоль переулка.
– Пожалуй, начнем со страха. Он – постоянный спутник работы творца. Страх перед неизвестностью и опасностью вы уже преодолели. Этому поспособствовали годы самостоятельных прыжков и динозавр.
– Кстати, о нем, – заметила я, оглядываясь по сторонам. – Мне говорили, что в прошлом и будущем нас не видят, тогда почему та ящерица пыталась меня убить?
– Прекратите озираться. Вы привлекаете к нам лишнее внимание.
Я тут же уставилась прямо перед собой и постаралась перестать нервничать. Мы с Алексеем шли вдоль темных улиц, сворачивая из одного переулка в другой. Казалось, им конца-края нет.
– Динозавр – хищник. Да, он не видел вас, но чуял. К тому же вы прыгали слишком далеко в прошлое, там законы времени мало кому известны, – пояснил Разинский.
Тут мы вышли на большую центральную площадь бедного района.
– Здесь лучше всего можно увидеть людской страх. Смотрите на людей, Ольга. Тут все чего-то боятся. Кто-то – насильственной смерти, кто-то – смерти от болезни и голода… И многие к этому привыкли.
Глядя на людей, я видела печальную мать, баюкающую ребенка, стайки грязных детей, женщин, продающих себя…
– Это ужасно, – с трудом прошептала я: горло сдавил спазм.
– Здесь многое видят и терпят. Но, познав и бедность, и богатство, могу сказать, что люди, которых вы видите, счастливее богачей. И они не настолько жестоки. Беднякам нужно просто научиться жить по правилам. В высшем же обществе нужно научиться выживать.
Я молчала, вынужденная признать его правоту, и лишь искоса на него поглядывала. Глаза Разинского светились зеленым цветом и переливались, словно расплавленный металл. Неужели и у меня так?
– Что вы коситесь, Ольга? Думаете, я заблуждаюсь по поводу того, что вас уже посвятили в историю моей жизни?
– Я не уверена, что это нужно обсуждать…
– Вы теперь имеете доступ ко многим тайнам… Но мы отвлеклись. Пойдемте просто погуляем по дну общества. Вы сами все увидите.
– И как это поможет мне при выполнении заданий? – скептически спросила я, направляясь за ним.
– Творцам нужно знать все. Бедность существовала во все времена. Иногда людям живется чуть тяжелее, иногда – чуть легче. Но голод всегда правит среди людей.
– А что насчет высшего общества?
– Там присутствует голод другого рода. Наше с вами общество тоже не меняется. Людская природа та же из года в год.
