Пока я размышлял над тем, что же задумал братец, глава отдела творцов что-то рассказывал Ольге, а она улыбалась и опускала глаза вниз.
– Видишь? – кивком указал я на парочку. – К Минаре она испытывает большее расположение.
Друг посмотрел на меня с жалостью.
– К нему она ничего не испытывает. Зато тебе отдает явное предпочтение, и твой брат – прямое тому подтверждение. Знай он, что у тебя нет шансов, он бы не пытался сейчас оградить ее от тебя.
Этот аргумент задел меня за живое, и я был вынужден признать его справедливость.
– К тому же будем честны. Ты красив, умен, блестящий джентльмен, талантливый творец. Очень выгодная партия. Да любая девушка будет рада твоему вниманию!
– То же самое можно сказать и о тебе, – я не собирался уступать.
– Но Ольге нравится именно Алексей Разинский, и шансы покорить девичье сердце есть только у него, – убежденно заметил друг.
– Не согласен, – проворчал я.
– А я тебе докажу.
В этот момент появился глава корпорации и началось представление новых сотрудников, вступивших в Лемнискату в последнее время, в том числе и Ольги. Все время, пока обсуждались новости организации, я наблюдал за Орловой.
Не знаю, может, мне не хотелось видеть ее увлечение мной или я просто не разбирался в душевных порывах и поведении юных барышень, привыкнув к опытным женщинам, но особенного к себе отношения со стороны третьего творца не заметил.
– Мне не важны твои доказательства. Я не собираюсь ухаживать за Ольгой.
– Ты должен понимать, что единственная ниточка, которая у нас есть к дуовитам, ведет от ее отца. – Сам по себе граф Орлов мало бывает в обществе, только на обязательных мероприятиях. И слывет отшельником. Круг знакомых у него очень узкий, и это лишь старые друзья и коллеги. К первым особо не подберешься: все они занимают видное положение в высшем обществе. Вторых уж, насколько смогли, проверили. Вопрос: как подобраться к Орлову или, точнее, к его секретам?
– Конечно, бросив на растерзание меня. Невелика жертва, – пробормотал я.
– Почему ты вечно все утрируешь?
– Потому что, во‑первых, у меня ничего не получилось, и во‑вторых, Корнейси нам этого не позволит. Ты посмотри на него. Он следит за ней как коршун.
– Он в этой истории увяз глубже некуда, – покачал головой Мэллори. – Просто увлеченная женщина сделает для своего мужчины все, что он ни пожелает.
– Ольга не светская львица, она юна и неопытна. Я просто не умею за такими ухаживать!
– В этом помогу тебе я. Я жил долгое время с сестрами и матерью и могу научить, как найти путь к сердцу барышни, – вновь предложил друг.
– Тогда займись этим сам.
Заседание подошло к концу. Последней новостью было сообщение о гибели творцов и разъяснение того, насколько это подрывает влияние корпорации. Когда я спускался со своего места к выходу, на душе скребли кошки.
– Сейчас мы оба поприветствуем Ольгу, и ты сравнишь ее реакцию на меня и на себя. Это послужит лучшим доказательством, – предложил Джеймс.
Я лишь возвел очи горе, не собираясь следовать совету, но Корнейси, как назло, шел нам навстречу, и, приветствуя всех знакомых, мне пришлось склониться к руке Ольги. Непроизвольно я вскинул глаза, проверяя реакцию.
Смущение, растерянность – все как всегда. Вот меня сменил Мэллори… Ничего похожего.
Мое лицо непроизвольно скривилось от досады.
– Ольга, вы извините нас с Алексеем и Джеймсом? Нам бы поговорить!.. – прорычал Корнейси.
И, ухватив нас под руки, потащил прочь в другое помещение, оставив позади удивленную девушку.
Едва мы оказались в какой-то запыленной комнате, которой уже давно никто не пользовался, как глава, сверкая глазами, начал допрос:
– Что это вы затеяли?
– Ты сам знаешь, – спокойно ответил Джеймс. – И Алексей сейчас убедился, что шансы есть только у него.
Я поморщился.
– Вы что, решили принять предложение Неизвестного?
– У нас нет выбора! – воскликнул друг.
– Ты кое-что упускаешь из виду. Я не согласен с этим планом, – твердо сказал я.
– Но почему? – нахмурился Джеймс.
– Потому что это низко и недостойно! – прорычал брат. – Мало того, что Алексей к ней равнодушен, так он еще и не собирается на ней жениться. Вы опозорите девушку, свою коллегу. А ей, возможно, когда-нибудь придется прикрывать вам спину. Не говоря уже о том, что ее могут переманить дуовиты!
– Они нас презирают, – не согласился Мэллори. – И убивают.
– Как инструмент она им вполне подойдет, – поддержал я брата.
Что-то в последнее время я часто с ним соглашаюсь…
– Я предлагаю не открыто ухаживать за Орловой, а так, чтобы общество ни о чем не подозревало, чтобы знала только она, – изложил Джеймс свой новый план.
Корнейси посмотрел на Мэллори как на идиота, а я даже рассмеялся от неожиданности:
– Как ты себе это представляешь?
– А вот так. Тебе же удавалось скрывать от общества попытки втирания в доверие, значит, и это сможешь. Просто проводить время вам с ней нужно не в общественных местах.
Судя по выражению лица Корнейси, он вообще не верил тому, что слышит.
– Ты совсем дурак? Как мне проводить с ней время не при посторонних, если она юная незамужняя барышня? Ты в себе? – разозлился я.
– Ты и так проводишь. На дворе не восемнадцатый век, можно ухаживать осторожно и с оглядкой, и никто ничего не заметит, – пожал плечами второй творец.
– А ей я как все это объясню? «Прости, дорогая, мне нужна только информация»? – сыронизировал я.
– Тем, что ты не подходишь ей по положению, – поправил меня друг. – То есть сначала тебя нужно осторожно ввести в семью, и только потом раскрыть вашу тайну. Ведь ее отец работает в корпорации и прекрасно осведомлен о твоем происхождении. А она барышня из самых верхов общества.
– Да ее мать готова собственноручно обвенчать меня с любой из дочерей, – прошипел я, устав спорить.
– Однако благословение дает отец, – заметил Мэллори, – а вот ему, насколько мне известно, ты не очень нравишься.
– Джеймс, почему тебе так нужно заставить Ольгу страдать? Ведь когда история раскроется, девушка будет уничтожена, – тихо сказал Корнейси, до этого молча слушавший наш спор.
– Да никто ничего не узнает. Как только мы получим информацию, то сразу подыщем Ольге подходящего жениха, – пожал плечами друг. – Может, несколько бедного, но с положением. Заплатим, он и женится на ней.
– У тебя совсем совести не осталось? – упавшим тоном спросил я.
– Почему? Да большинство браков заключается именно так! Что тут особенного? – с недоумением взглянул на меня Джеймс.
