– Я сказал «нет» – и все! – рявкнул я и выскочил в коридор.
Нашли крайнего. Нет уж, если Мэллори такой стратег, пусть сам и выступает в роли главного соблазнителя.
* * *
Мое решение изменилось неожиданно. Спустя несколько дней мне доставили письмо, которое подтолкнуло меня к неправильному выбору.
Сидя у постели отравленного, едва живого друга, творца третьей степени, который когда-то в трущобах прикрывал мне спину, я не мог решить по-другому. На следующий же день я нашел Джеймса и сообщил, что согласен с его планом. Друг несколько удивился, но сразу все понял:
– Узнал о покушении на Шерли, верно?
– Я согласен попробовать обольстить Орлову, – мрачно сказал я, игнорируя вопрос. – Говори, что от меня требуется?
– Алексей, женщина в любом возрасте остается женщиной. Просто будь собой, и все получится!
Я зло посмотрел на друга.
– Знаешь, мне непросто вообще решиться на эту авантюру, а ты отказываешься помочь!
– В отличие от тебя, у меня с Ольгой никогда не было таких сложностей в общении. И тем не менее я сейчас не мучаю тебя причитаниями. Ты же ее никогда не любил.
– Не испытывать к ней теплых чувств и идти по отношению к достойной женщине, дворянке, на откровенную подлость – это совершенно разные вещи. Ольга не предавала нас, не сделала намеренно ничего плохого, а мы с тобой говорим сейчас о том, чтобы жестоко обмануть ее.
– Я считаю, что она не узнает об обмане, а мы устроим ее личное счастье. Любой женщине нужно выйти замуж – и все. Я с детства узнал все их ценности, – убежденно заметил друг.
– Может, во Франции они и таковы, хотя я все равно сомневаюсь, но в России всех под это правило не подведешь. Мы поступаем дурно, – упорствовал я.
– Но ведь цель у нас достойная. Почему не рискнуть ради жизней людей? Вполне вероятно, что в итоге будет хорошо всем – и Ольге, и корпорации.
– А если Минаре расскажет? – тоскливо спросил я.
– Я говорил с ним, он будет молчать. Сам же замешан изначально в этом деле. Если Ольга узнает о нашем плане, будет скандал… не говоря уж о Лидии…
Мы все знали их печальную историю.
– Что же делать дальше? – я растерянно посмотрел на друга.
– Думаю, выполнять следующее задание. Туда мы отправляемся втроем. Уверен, Ольга уже получила весточку.
– Но мы будем просто работать, – в полном удивлении взглянул я на Мэллори.
– Ты что, совсем блаженный? – Джеймс закатил глаза. – В прошлом, особенно далеком, вы невидимы – считай, что наедине. Пускай в ход все свое обаяние!
– Смеешься? Ты знаешь, что я привык говорить опытным женщинам? Да Ольга за один только намек отвесит мне пощечину. И хорошо, если рукой, а не щитом, – усмехнулся я.
– Не преувеличивай. Она относится к тебе очень нежно.
– Шут! – отмахнулся я. – Правда, что мне делать?
– Французы обычно начинают со взглядов. Попробуй взглядом передать, как восхищаешься ею, как она тебе дорога, насколько прекрасна и интересна.
– Это она-то?
– Делай! – не выдержал Джеймс.
Я постарался все это представить и перевел томный взгляд на Мэллори.
– Мне страшно за женщин, которые тебя интересуют, – пробормотал он, передернув плечами.
– Я не настроен шутить.
– Хорошо. Тогда самое простое. Когда тебе нужно будет сказать Ольге о своем интересе, своих чувствах, то представь вещи или моменты жизни, которые вызывают у тебя нужные эмоции.
– Не уверен, что это поможет, – вздохнул я.
– А ты старайся. Или следующей жертвой может оказаться еще один твой друг!
* * *
Наше новое задание было не совсем обычным и тем идеальнее, по мнению Джеймса, подходило для моей цели. Я же не совсем понимал, как буду обольщать прекрасную мадемуазель на корабле. Первое, что пришло в голову, было слишком уж непристойным, и на подобное я никогда не пойду.
Встретились мы в привычной комнате Цитадели, откуда обычно совершали прыжки во времени. Джеймс отстал от меня только на пороге, и я вошел в комнату, где уже находилась Орлова.
Девушка взглянула на меня, как обычно, – открыто и доброжелательно. Я же склонился к ее руке, не отводя взгляда, и задержал его дольше, чем было дозволено приличиями. Меня очень волновала ее реакция.
Девушка застыла, покраснела, на лице отобразилось смущение.
Тут вошел Джеймс, галантно поприветствовав Ольгу, но она, кажется, даже не заметила этого.
– Вы получили инструкции? – спросил я, стараясь держаться к ней как можно ближе.
– А? – рассеянно откликнулась девушка.
– Инструкции. Вы их получили? – повторил мой вопрос Мэллори.
– Да… Прыгнуть в прошлое, дать возможность захватить корабль Альвильды ее будущему мужу. Думаю, ничего сложного. Да… Ничего…
– Очень романтичная история, не правда ли? Благородная дама сбежала из-под венца, стала пираткой, разбойничала, а потом была схвачена своим бывшим женихом и будущим мужем в одном лице. Это событие войдет в историю как одно из самых романтических.
Девушка покраснела.
– Вот видите, Ольга, мы не только палачи, но и строители счастья.
Та молчала, уставившись куда-то в сторону. Вот как флиртовать с этой женщиной? Словно с памятником разговариваю.
– Нам пора, – Джеймс взял меня за руку, намеренно ставя в середину. Бедняжке Ольге пришлось сжать мою вторую руку, а я не надеваю перчатки во время прыжков…
В общем, я начал перенос во времени. Реальность сместилась, и мы оказались в порту какого-то маленького городка на побережье Северного моря.
Драккар Альвильды оказался недалеко: три пиратки в мужском платье осматривали корпус снаружи, а по палубе расхаживало еще несколько свирепых воительниц. Явно готовятся к выходу в море и грядущим опасностям.
Всех троих из-за путешествия на большое расстояние сильно шатало, но даже если бы Мэллори упал в море, мне было бы все равно, а вот когда повело Ольгу, я обхватил ее обеими руками. Обхватил гораздо крепче, чем позволяли приличия.
Девушка на этот раз отреагировала, в сильном удивлении уставившись на меня и судорожно вцепившись в мою рубашку.
И что мне теперь с ней делать?
С другой стороны ко мне привалился Джеймс и, словно ничего не замечая, предложил:
– Нам нужно сесть и перекусить.
Не отпуская Ольгу, я поинтересовался:
– И где ты предлагаешь это сделать?
– Да вот хотя бы здесь, – Мэллори кивнул на бухты каната.
Осторожно усадив Ольгу на свернутый канат, я стряхнул друга на соседний и, проигнорировав недовольный взгляд, вновь устроился посредине.
