– Разобрались, видел,– усмехнулся Онищенко.– Одного из заказчиков прокурор выпустил из изолятора сегодня утречком. Фамилия его Гунин, и лучше б ему сидеть, чем лежать. Для здоровья полезнее. А то нашпиговали свинцом, как порося чесноком. Мы ему, конечно, по выходе «ноги» поставили, но оторвался. Умелый был поганец.
– Как же ты, Ефимыч, там так быстро оказался? – осведомился Саэтдинов.
– Оперативная информация. Мы тоже работаем, не только ваш РУБОП. Кстати, есть твердые данные, что этот самый Гунин – поклонник, стыдно сказать, сатаны.
– Перестань! – отмахнулся Саэтдинов.– Мы же о серьезных вещах говорим!
– А я крайне серьезно, Рустам. У меня такой видеоматериал по ритуальной мокрухе есть! Тебе понравится, слово!
– Так что ж тогда Гунина выпустили? – осведомился Саэтдинов.
– Так не про него материал. Про его дружка, которого, кстати, среди прочих покойничков не обнаружено. Это не шуточки – с сатанистами, уж поверь моему опыту!
– У меня тоже опыт есть,– недовольно проговорил Саэтдинов.– И опыт мой говорит – все это туфта. Ладно, Андрей, ты хоть помолчи. Я твою точку зрения уже слыхал. Деньги и власть – вот это реальные мотивы. А ваши религиозные заморочки – полная лажа. Ну еще если исламские террористы – куда ни шло. Но всякими дьяволопоклонниками вы меня, пожалуйста, не грузите. Я эту картину вижу так: ваш Гунин с дружками по дурости и неинформированности решил руками велесовских убрать свидетельницу. Или свидетелей. Я не спрашиваю тебя, Андрей, что они видели, и не спрашиваю, как эта самая Светлана Куролестова оказалась у тебя дома… Да, да, я тоже сводки читаю, в курсе. В общем, твои бойцы их положили…
– Мои бойцы никого не клали! – возразил Ласковин.– Когда они прибыли…
– Да знаю я официальную версию! – отмахнулся Саэтдинов.– Но за дурака меня не держи. Не верю я, что велесовские друг друга постреляли. А что пульки сошлись, так это уже твои молодцы потрудились. Или медэксперт. Ладно, не о том речь. Значит, велесовские сдуру наехали. А вчера вы с Абреком сделали им предъяву… Не морщись, весь город знает, что тобольские у тебя из рук воду пьют. Вон Паша подтвердит. Значит, забили велесовские заказчику стрелочку, а заказчик тоже крутой оказался и тоже стрелков притащил. Вот они встали друг против друга и начали пальцы гнуть. А потом и палить друг в друга. Только у Вени Кубанского стрелки покруче оказались. Он же исключительно спецназ набирал, причем желательно из бывших наемников.
– За Гунина тоже спецназ стоял,– заметил Онищенко.
– Откуда знаешь?
– Татуировочки характерные.
– Принято. В общем, велесовские покрошили тех, подобрали своих и уехали раны зализывать. Хочешь что-то добавить, Андрей?
– Сатанисты должны были деньги привезти,– уточнил Ласковин.– Труба им за подставу штраф назначил. А они вместо денег притащили стрелков? Недурно! Но все-таки странно… Я Трубу знаю. Он, конечно, крутой, но по жизни чуточку трусоват. Не стал бы Труба пальбу открывать, когда самому реально в ответ по мозгам получить. А уж этим, сатанистам, совсем стрельба ни к чему. Авторитета у них в городе нет. А Труба – вор, за него многие обидеться могут. Тем более, что велесовские их же и побили. Непонятки, Ростик. Полные непонятки.
– Резонно говоришь. А ты, Паша, что скажешь?
Онищенко допил последнюю бутылку, поглядел на нее с сожалением.
– Еще? – спросил Ласковин.
– Да нет, спасибо, хватит.
– А тебе, Рустам, я вот что скажу… – Онищенко помедлил немного,– есть у меня мнение, что кое-кто из сатанистов тоже успел свалить.
Друзья вопросительно поглядели на него.
– Я ведь раньше всех приехал,– пояснил Онищенко.– Пока еще все затоптать не успели. Посчитал покойничков и решил, что тесновато им было бы в микроавтобусе. И решил следочки поискать. В пыли, знаете ли, хорошие следочки остаются… – Онищенко сделал театральную паузу.
– Нашел? – нетерпеливо спросил Саэтдинов.
– А як же. Шоб я и не нашел! Гунин, он не пешком пришел, а на машине приехал, на скромном таком «мерине» «двести тридцатом», прошлого года выпуска. И на одном протекторе у него есть такая отметинка характерная. В общем, приехал на нем Гунин, а уехал кто-то другой… Причем еще до того, как велесовские верх взяли. Один из убитых, видно, сорваться хотел, но пуля догнала. И упал он аккурат на этот следок. А если б «мерс» позже уехал, след бы не в пыли, а на трупе остался. Логично?
– Логично.
– А чтоб совсем логично было, я с гаишниками побеседовал, которые у поворота гонщиков секли. «Двести тридцатый» они видели. И двигался он к городу.
– В розыск поставил? – спросил Саэтдинов.
– Обижаешь!
– Зуб даю, Ефимыч, ты догадываешься, кто в том «мерсе» ехал?
– Не просто догадываюсь, а точно знаю.
– Кто? – хищно спросил Ласковин.
– Э-э-э… – Онищенко покачал толстым пальцем.– Это мое, гражданин Спортсмен! Я тебе скажу – и вместо законной палки у меня тут же очередной «глухарь» нарисуется! Ну, спасибочки за пиво! Пойдем преступников ловить!
Онищенко удалился, получив некоторое количество новой информации и сохранив при этом большую часть своей.
– Андрюха,– сказал Саэтдинов.– Есть у меня ощущение, что велесовских тоже хорошо побили. Сможешь проверить?
– А ты сам проверь, Ростик,– предложил Ласковин.– Вот тебе адресок, возьми своих государственных отморозков и проверь… А у меня к тебе встречная просьба: когда этот Паша своего клиента возьмет, дай мне знать. Правосудие-то у нас знаешь какое… Оглянуться не успеешь, как преступник опять на улице гуляет.
Глава десятая
– Костя, Костя… – причитала барменша.
Подбитый Костя с трудом отлип от пола. Ощупал физиономию, не доверяя рукам, поднялся, поглядел в зеркало – все части лица оказались на месте.
– Зря я его – козлом,– пробормотал Костя.– Чего он сделал, Натаха?
– Рупь не хотел платить! – возмущенно закричала барменша.– За девку свою!
Костя поглядел на нее с минуту, а потом отвесил ей леща.
– Это ты из-за рубля орала?
– А чего, рубль не деньги? – обиделась барменша.
– Иди в зал! – буркнул Костя, намочил полотенце и приложил к подбородку.
– Э, гляди! Тут ейная сумочка! – крикнула из зала барменша.
– Неслабо! – изрек Костя, вытряхнув содержимое на стол.
Аж две кредитки. Бумажник. Дорогая косметичка с соответствующим содержимым. Пейджер… И пистолет!
– Бля! – сказал Костя.– Рупь, говоришь, платить не хотел?
– Чур, это мне! – Барменша схватила косметичку.
Костя ударил ее по руке.
– А ну положь, дура! Совсем съехала? – Он быстро оглянулся. В зале – никого. Удачно.
