– Есть,– согласился брюнет.– Но если неинтересно, могу ограничиться только именем.
– Я же сказал, что доверяю вашему профессионализму,– с некоторым раздражением произнес блондин.– Тем более, это сэкономит время моим аналитикам, которых, кстати, тоже натаскивало государство.
Сказано было с еле заметным превосходством.
– Знаю,– кивнул брюнет.– Скажи спасибо американской демократии.
– Клал я на Америку и на демократию,– буркнул блондин.– Давай по делу…
– Это все,– закончил брюнет.– Запомнил?
– Да. Но мне это не подходит. Я люблю работать один. На первой фазе. Но за разработку спасибо. А отвлекающий ход – просто блеск. Под это можно человек сто внутрь ввести. Поддержку правоохранительных я сам организую, а вот СМИ… Нужны такие, что не струсят пойти против генеральной хозяйской линии… Ну, вы же в курсе.
– В курсе,– кивнул брюнет.– Найдем.
– Тогда все,– сказал блондин.– Спасибо не говорю. Все это в ваших интересах, поэтому я вам ничего не должен. Это понятно?
– Да ладно тебе! – усмехнулся брюнет.– Первый раз замужем, что ли?
Глава девятнадцатая
Господин Кренов проснулся от того, что кто-то похлопал его по щеке.
– Отстань,– пробормотал он, думая, что это его постельный дружок.
И ощутил довольно болезненный щелчок по носу.
Великий архимаг вскрикнул от боли и неожиданности, открыл глаза и увидел рядом с собой мужчину, которого никогда раньше не встречал.
– Что, не ждал, педрила? – насмешливо спросил незнакомец.
Глаза архимага сверкнули. Воля, сжатая в острый, как лезвие, пучок, метнулась из его зрачков.
Мужчина засмеялся.
Потомственный сатанист остро пожалел о том, что у него нет отцовских способностей. Впрочем, будь на его месте отец, результат был бы тот же. Есть люди, против которых колдовство так же эффективно, как заточка – против уссурийского тигра.
– Ай-яй-яй! – сказал мужчина.– Какие мы грозные!
– На помощь! – завопил Кренов.
Вернее, хотел завопить, но не успел набрать воздуху, как локоть незнакомца сквозь одеяло с безошибочной точностью воткнулся Кренову в диафрагму, и вместо вопля из груди господина депутата вырвался жалобный сип, не разбудивший даже его соложника.
– Чего тебе надо? – выдавил из себя сатанист, когда к нему вернулась способность говорить.
– А что у тебя есть? – спросил незнакомец.– Только не надо деньги мне предлагать, это по?шло.
– У меня есть сила,– прохрипел Великий архимаг.– Тайная сила…
– Не смеши меня,– сказал незнакомец и похлопал Кренова по щеке.
– Ты киллер? – догадался депутат.
– В некотором роде,– согласился незнакомец.
– Суки! – пробормотал Кренов.– А я такие деньги плачу, а они…
– Если ты об охране,– перебил незнакомец,– то ребята здесь ни при чем. Я их не перекупал.
– А как же…
– А вот так! – Незнакомец засмеялся.– Но не надейся: позвать их ты все равно не успеешь.
– Если ты меня убьешь, тебе тоже не жить! – убежденно проговорил сатанист.– Я – депутат!
– А с чего ты решил, что я тебя убью? – удивился незнакомец.
– А разве нет? – в свою очередь удивился Кренов.– Тогда зачем ты тут?
– Да, понимаешь, никогда не видел, как вы, пидоры, трахаетесь,– весело сказал незнакомец.– Давай, буди свою Глашку – и за дело.
– Он тебя испугается,– обеспокоился сатанист.
– Он на меня даже внимания не обратит,– возразил незнакомец.
– Ну тогда хорошо,– согласился депутат.
У него появилась надежда.
А зря.
Минут через пять пронзительный вопль потряс скромную квартиру депутата. Ворвавшаяся в спальню охрана увидела визжащего от ужаса голого мальчишку и такого же голого господина депутата. Только физиономия у господина депутата была, в отличие от мальчишкиной, не красная, а синяя. Один из охранников бросился набирать номер «скорой», двое других попытались оказать первую помощь.
Мальчишка истошно визжал, двое матерились, третий орал в трубку…
Незнакомец спокойно вышел из спальни, проследовал по коридору. И цепочка его следов на дорожке была точно такой же, как оставленная на тибетском перевале призраком Великого Шу. В прихожей она оборвалась. Незнакомец открыл входную дверь.
– Заходите,– сказал он и посторонился.
И в квартиру хлынули люди.
Незнакомец задержался на пороге, увидел, как щелкнула фотовспышка, услышал, как начальственный голос рявкнул:
– Всем стоять! Милиция! – Затем донесся сочный хрустящий звук, с каким твердый предмет, направленный сильной рукой, ломает лицевую кость.
Человек одобрительно кивнул, вышел из квартиры, спустился вниз, сел в машину, которая немедленно тронулась.
– Ну как? – спросил его сидевший за рулем друг.
– А сам ты как думаешь? – спросил его «незнакомец», и оба рассмеялись.
А над городом сочилась дождем светлая купальская ночь. Ночь, когда свет поворачивается к тьме и старые языческие боги ворочаются в своих курганах. И не только они.
Эпилог
Портрет голого депутата появился только в желтой прессе. Центральные газеты ограничились сдержанным некрологом, где было сказано, что Кренов умер от остановки сердца. Параллели между ним и скончавшимся в тюрьме Мучниковым никто провести не рискнул.
Петр Кошатников получил пять лет.
Слава Плятковский был признан невменяемым и находится на излечении в специальной психиатрической больнице.
Светлана Куролестова первого ноября родила девочку. Вопреки пессимистическим прогнозам врачей, девочка родилась нормальной, без врожденных патологий, обычных для детей, чьи матери во время беременности принимают наркотики.
Юра Матвеев поступил в университет. Вместе с Дашей они совершили конный поход по Алтаю и решили, что это действительно лучше Анталии. На городском чемпионате по восточным единоборствам среди юниоров Матвеев занял второе место в своей весовой категории. Одним из спонсоров чемпионата и одним из арбитров был Андрей Ласковин.
Капитан Онищенко получил звание майора и работает там же, в «убойном» отделе Красногвардейского района.
Следователь по особо важным делам Логутенков стал заместителем прокурора Красногвардейского района, а Дмитрий Жаров – старшим следователем в той же прокуратуре.
Майор Дугин стал подполковником и переведен в Москву.
Майор Боровчук погиб в Чечне.
Валентин Филькин выписался из больницы, но в милиции больше не работает.
