«ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ ТОЛЬКО МНЕ… И Я ВЕРНУ ТЕБЯ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ…»
Гм. Какой, оказывается, страстный, ранимый и тонкошкурый наш Кайманчик! Похоже, расставание с Лизой Ирдышиной его сильно потрясло.
«ОНА ВСТРЕЧАЕТСЯ ТЕПЕРЬ С КЕМ-ТО НОВЫМ. ТУПОЙ БЛОНДИНИСТЫЙ ИДИОТ. РАЗУЗНАТЬ, КТО ТАКОЙ И КАК ОТ НЕГО ЛУЧШЕ ИЗБАВИТЬСЯ…»
По спине Пашки пробежали мурашки. Что значит в этом контексте «избавиться»? Разлучить Лизу и ее нового ухажера — или… Вот именно, или…
«ТЫ БУДЕШЬ ТОЛЬКО МОЕЙ! ПОТОМУ ЧТО ТЫ ВСЕГДА БЫЛА МОЕЙ! Я ПОЙДУ НА ВСЕ, ЧТОБЫ ТЫ СНОВА ОКАЗАЛАСЬ В МОЕЙ ВЛАСТИ…»
Да, будь он на месте этой самой Лизы, он тоже послал бы к чертям собачьим этого психопатичного Каймана. Страшновато как-то читать его откровения…
Поняв, что уж слишком долго изучает бесстыдные записи шефа, Пашка сунул его интимный дневник в сумку и нащупал что-то еще.
Похолодев, он извлек из сумки пистолет. Тяжелый, темный, посверкивающий, он приятно холодил руку. Пашка не стал задаваться вопросом, есть ли у Каймана разрешение на ношение оружия. У него ведь имеется папа-миллиардер, и этого достаточно!
Наконец, в ужасно элегантной кошелке Пашка обнаружил тонкую папку и вытащил ее. Неловко раскрыл — и оттуда вылетели фотографии. Их было много, и они рассыпались по полу.
Он бросился их собирать — и вдруг замедлился, разглядывая, кто на них изображен. На большинстве снимков была запечатлена Лиза Ирдышина, причем явно не на светских мероприятиях и, вне всякого сомнения, тайно. Вот она на улице — садится в автомобиль. Вот входит в лифт. Вот занимается спортом в фитнес-студии…
Что ж, то, что Кайман помешался на дочке пластического хирурга и хотел вернуть ее любым путем, было понятно и из его откровений в интимном дневнике. Сенсацией это не было.
Но, помимо фотографий Лизы, имелись снимки другой молодой женщины, также сделанные скрытой камерой, без ее согласия и ведения.
Завидев лицо этой женщины, Пашка застыл на полу, чувствуя, что не может пошевелиться. Ибо на этих снимках была запечатлена Злата Елецкая.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять: это никакая не ошибка и не галлюцинация. И о случайном снимке, когда бы Злата по недоразумению угодила в объектив неизвестного фотографа, тоже не могло быть и речи — изображений было около двадцати.
Пашка тупо смотрел на эти фотографии, вроде бы такие обыденные, но в то же время такие ужасные. В висках стучала кровь, он совершенно растерялся. И фото снова выпали у него из рук, разлетевшись по комнате.
И в этот самый момент он услышал голоса в коридоре — рассматривая снимки, он совсем потерял счет времени.
И напрочь забыл о том, что находится в чужом кабинете и копошится в ужасно элегантной кошелке крайне опасного и, как он теперь узнал, чокнутого сынка миллиардера.
А совещание с заместителями главного редактора определенно уже закончилось — и Айман направлялся обратно в кабинет. Пашка успел подобрать лежавшие на полу фотографии. Но не все, некоторые залетели под шкаф — тот самый шкаф, что стоял немного боком, еще бы, он ведь сдвинул его, чтобы пробраться через узкую щель из смежного кабинета.
О, с каким бы удовольствием он променял нынешнее свое местонахождение на подвал, экипированный в соответствии со вкусами маркиза де Сада, что поджидал его на даче Софьи Иннокентьевны! Перспектива немедленно оказаться там уже не пугала его и не казалась такой уж мрачной — если бы это было возможно, он бы немедленно перенесся туда из кабинета главного редактора.
Из кабинета, в который уже входил Айман Джанбатов.
Но никуда Пашка не перенесся, хотя молил об этом всех известных ему богов. Единственное, что ему удалось, это, прижав к груди фотографии, нырнуть под стол.
— … и предлагаю перейти на «ты»! — донеслась до него фраза Каймана, произнесенная, как обычно, тихим чарующим голосом. — Меня зовут Айман…
— Айман Набханович, весьма польщена, но предлагаю все же остаться на «вы». Потому что мы знакомы всего несколько минут. И я не привыкла к таким быстрым метаморфозам, — ответил женский голос.
Пашка, поджав ноги, окаменел. Это был голос Златы.
— Ну, быть может, мы знакомы гораздо дольше! — возразил Кайман, и Пашка услышал, как тот закрыл дверь. А потом раздался звук поворачивающегося ключа.
Зачем это Кайман повернул ключ? Он что, опасается, что кто-то ворвется в кабинет, охраняемый его головорезами?
Конечно, не боится. Но опасается, что кто-то находящийся в кабинете может уж слишком ретиво убежать прочь. Пашка в ужасе подумал о сумочке, забитой презервативами, что покоилась в ужасно элегантной кошелке Каймана.
Содрать бы с этого Каймана кожу и сделать такую вот кошелку, подумал он кровожадно. Он бы и сам это выполнил, если бы представилась возможность. Но такой возможности ему, конечно, не представится. Скорее, люди Каймана сдерут кожу с него самого, когда их хозяин обнаружит сотрудника только что купленной его родителем газеты, забившегося под стол в кабинете и прижимающего к груди фотографии, вытащенные из его ужасно элегантной кошелки.
Да, что называется, попал как кур в ощип!
— И все же я еще раз прошу подумать над вашим решением, — продолжала Злата, и свернувшийся в три погибели под столом Пашка увидел ее черные сапожки. — Почему вы против публикации истории о хирурге Ирдышине и скандале, имевшем место на открытии его центра красоты?
Ага, значит, заместители главного редактора пытались склонить Аймана к этому, но он наложил свое вето. Впрочем, понятно, ведь он без ума от дочки хирурга. И вряд ли захочет выставлять вероятного будущего тестя в дурном свете.
Хотя ведь это уже сделали все прочие желтые газеты и интернет-ресурсы…
— Думаю, понятно, почему я не могу этого сделать! — раздраженно ответил шеф, и Пашка вдруг понял: как и он сам, Злата знает, что находится в полной зависимости от Каймана. И пытается разозлить его, чтобы он попросил ее удалиться.
— Но ведь вы сами говорили, что мы не можем плестись в хвосте и игнорировать важные темы. А то, что вы от нас требуете, и есть не что иное, как игнорирование самой важной темы последних дней. Еще бы, такой скандал! Я когда вчера прочитала об этом в Интернете, чуть со стула не упала. Это именно то, чего ждут от нас читатели. Они не простят нам, если мы не вцепимся в эту тему, Айман Набханович!
Как так вчера прочитала в Интернете? Пашка еще сильнее вцепился руками в коленки, которые упирались ему в подбородок. Ведь до сегодняшнего дня Злата ничего не знала о скандале, хотя для заместителя главного редактора желтого издания это было, мягко говоря, удивительно.
Точнее, она сама сказала ему, что ничего не знала, — и так убедительно изобразила удивление, когда он всего час с небольшим назад поведал ей смачные детали произошедшего.
