— Товарищ капитан, а если у кого проблемы? — совершенно ожидаемо затянул старший сержант Прошкин.
Ефимов улыбнулся и, стараясь не привлекать к себе внимания, неспешно сместился на фланг строя.
— Приедем — будете решать.
— А если у меня сейчас проблемы? — Прошкин вытянул шею и подался вперед. — Мне вот именно всю следующую неделю надо быть дома. Так что делать?
— Рапорт на увольнение! — подсказал выход из ситуации Кречетов, вновь окинул взглядом линию строя и грозно выкрикнул: — Я не собираюсь с вами миндальничать!
— Товарищ капитан…
— Заткнись! — отрезал ротный и тут же сменил тон: — Поймите, парни, у нас имеется прекрасная возможность поднять свой профессиональный уровень!
— Разрешите? — вмешался Ефимов.
Ротный кивнул.
Старший прапорщик встал перед строем и заявил:
— Я говорил с Гамлетом. Он туда ездил в начале лета, говорит, что там классно! Проживание в гостинице — шестьсот рублей в сутки, туалет, душ, телевизор, шведский стол, кормят офигенно. Занятия только до обеда, потом самоподготовка…
— А за гостиницу тоже мы будем платить? — перебил монолог Ефимова голос из строя.
— Деньги перечислят на ваши счета. Вы только не забудьте взять с собой карточки.
— А командировочные?
— Обычно, если без питания, то платят триста рублей в сутки. Едой мы будем обеспечиваться, значит, насколько я понимаю, нам причитается по сто.
— Сто рублей? — Прошкин скуксился. — Да на хрена это нужно?!
— Вот блин! — В строю началось шевеление. — Да лучше уж тут…
— Прекратили базар! — рявкнул ротный. — Мы едем меньше чем на две недели, к концу месяца должны вернуться. Дискутировать я не собираюсь. Кто не хочет ехать — шаг вперед, потом рапорт! — Строй дрогнул, личный состав заволновался и почти тут же угомонился.
Довольный Кречетов вновь обратился к бойцам:
— Сегодня я постараюсь отпустить вас пораньше.
Бойцы одобрительно загудели.
— Командиры групп, личный состав в вашем распоряжении! Михалыч! — окликнул ротный Ефимова. — Список необходимого имущества у тебя с собой?
— Да. — Старший прапорщик протянул капитану прозрачный файл с листом формата А4. — А мне нужен список убывающего личного состава.
— Сделали.
— Конягина старшим вбили?
— И Конягина, и радистов, — подтвердил Кречетов. — Сейчас распечатаем.
— Сделайте его за подписью командира части. Хорошо?
— Дима! — окликнул капитан Кречетов ротного писаря, рядового Рыбкина. — Слышал? Распечатай!
— Само собой! — отозвался тот с обреченным видом, поглядывая на выход из казармы.
Всю ночь он не спал, играл в танчики, и делать теперь что-либо ему было в такой лом, что и не передать.
— За подписью Хладова, — уточнил Ефимов. — Он сегодня исполняет обязанности командира.
— Сейчас все будет в лучшем виде. — Рыбкин хитро прищурился. — За отдельную плату, конечно.
— Угу. — Ефимов укоризненно покачал головой. — Поговори у меня, сынок! Потом придешь физо сдавать!
— Да я запросто сдам! — самоуверенно и весьма опрометчиво заявил Рыбкин.
— Ага, сдашь, как же. — Старший прапорщик хитро прищурился. — Спорим, ни одного зачетного раза не подтянешься?
— Да я… — начал было Рыбкин, затем увидел хитрую улыбку Ефимова и пошел на попятную: — Ну, понятно, тогда, конечно…
— Не болтай, иди работать! — Ротный подтолкнул писаря к канцелярии.
Через пять минут Ефимов спешил к заместителю командира бригады. При нем был список личного состава, убывающего на горнолыжную подготовку, распечатанный в трех экземплярах.
После его ухода выяснилось, что ротный малость погорячился. Пораньше отпустить никого не удалось. Пока бойцы получали горное снаряжение и проверяли его, часики плавно дотикали до двадцати ноль-ноль. Так что по домам личный состав роты отправился почти как обычно — в девятом часу вечера.
На решение организационных вопросов у старшего прапорщика ушел весь остаток рабочего дня.
Вечером, едва придя домой, он с порога огорошил своих сообщением:
— Мы едем на горнолыжную подготовку.
— Когда? — Супруга даже не удивилась.
— Послезавтра, — ответил муж и добавил, упреждая следующий вопрос: — Всего на две недели. К концу месяца будем дома.
— Не надоело?
— Мы только на две недели!
— Да ну тебя! — Супруга махнула рукой. — Сколько же можно?
— Да мы и правда на горнолыжную подготовку едем!
— А прошлый раз на учения ехали!
— Тогда просто так вот получилось. — Ефимов не стал спорить и что-то доказывать.
Они ведь тогда действительно ехали на учения. Все случившееся в дальнейшем — результат непредсказуемого стечения обстоятельств.
— Папа, вы точно не на войнушку? — спросила дочка, показавшаяся из дверей своей комнаты.
— Да, точно-точно. На этот раз мы даже оружие с собой не берем, — сказал Ефимов и тут же подумал, что стволы им и на месте выдадут, если потребуется оружие, но поостерегся высказывать эту мысль вслух. — Я вам магнитики привезу.
— Сам лучше не задерживайся! — присоединился сын к общему разговору.
— Да я же говорю, всего на две недели.
Сын скептически хмыкнул. Мол, когда это ваши планы сбывались?!
— Да я серьезно говорю, в телеграмме четко прописано.
— Конечно.
— Да ну вас!.. — притворно обиделся Ефимов.
— Я бы тоже на лыжах покатался! — вдруг заявил сын.
Ефимов с улыбкой подумал, что слово «покатался» слабо сочетается с армейской лыжной подготовкой, но разочаровывать парня не стал, а попросил:
— Напомните мне про фотоаппарат.
Члены семьи дружно кивнули ему, и он отправился переодеваться.
Ночью Сергею не спалось. Ему снились давно, казалось бы, забытые горы Афганистана, душная дневная зеленка и ночной, пробирающий холодом воздух предгорного каньона. Быль и небыль смешались в этом сне, создавая невообразимую мешанину, путаницу образов и событий, действительных и мнимых. Бегущая змейка колонны, ветер, бьющий в лицо и обжигающий то ли холодом, то ли жаром, запах дизельных выхлопов в утреннем воздухе, липкая красная влага, текущая из-под крепко сжатых пальцев.
Тут же, словно перескочивший кадр — тесная комнатка, худощавый невысокий человек в полевой форме, склонившийся над картой. Знаков различия на погонах нет, но Сергей знает, что рядом с ним полковник армейской разведки. Он повернулся к Ефимову, движением руки предложил подойти поближе и вновь согнулся над картой.
