Рей бы и сама с удовольствием там полежала, подперев рукой подбородок. Вместо этого она вынуждена задирать голову вверх, чтобы лучше видеть модель.
— Вы знакомы с моим женихом? — спросила Рей и прикусила язык, понимая, что для темного ее жених это он сам.
— О да, — заливисто рассмеялся Элиот. — Вижу его в зеркале каждый день.
— И как он вам? — поддалась его веселью девушка, размышляя, что хорошее настроение колдуна может ей пригодиться.
— Неплох. Красив, знатен, адекватен, что еще можно желать?
— Вам не понять, — вздохнула Рей и приступила к работе.
Элиот почти не двигался, не сводя с нее внимательного взгляда. Казалось, он размышляет о чем-то важном и, судя по находившей время от времени на его лицо тени, не всегда приятном.
В молчании они провели больше двух часов, прежде чем Элиот поднялся и легко соскочил с ветки.
— Продолжим завтра, если не возражаешь.
— А сейчас?
— У меня еще много дел, цветочек. Твой «жених» развил слишком бурную деятельность, и нужно проследить, чтобы Владыка не соблазнился размером пряника, что ему предлагают за тебя.
— Размером пряника?
— О да, Альверт начинает сомневаться в своем решении. Но не волнуйся, никому другому я тебя не отдам. Разве что смерти. Но по ее дороге мы уйдем вместе, — усмехнувшись, заверил Элиот, приближаясь. Он коснулся ее волос, еще раз вдохнул их запах и скрылся в доме.
Рей же бросилась к ограде, планируя хоть немного разобраться в потоках.
— Запрет. — За ее спиной возник Майгрин. — Владыка приказал вам возвращаться, госпожа.
— Немедленно?
— До захода солнца вы должны оказаться в доме, — безжизненно ответил дух, вновь теряя видимый контур. Только странный холод за спиной выдавал его присутствие, но такие мелочи Рей привыкла терпеть молча.
Ее взгляд случайно упал на портрет. Пока только в общих чертах, но даже по ним становилось понятно, что позировал человек властный. Взгляд, слегка нахмуренный лоб, едва заметные морщинки вокруг глаз, тонкие губы, искривленные в усмешке. Поза, которую он выбрал. Хищник. Расслабленный, но не более.
Хмыкнув, Рей решила разобраться с фоном, раз уж даже смотреть на ограду ей запрещено. Стоило бросить туда случайный взгляд, как проявлялся Майгрин.
Девушка смешивала краски, когда случайно взглянула на всю композицию в целом. Фон, даже такой убогий, что она успела перенести на холст, как-то неуловимо менял застывшую фигуру колдуна, делая ее… мягче? Ведьмочка тряхнула головой, отгоняя странные мысли. Нет, это все игра, притворство. Просто в искусстве масок темный преуспел больше, чем она или любой иной ее знакомый.
— Вернитесь в дом немедленно!
Резкий окрик духа вырвал ее из раздумий. А следом девушка увидела, как небо над Элисс-тауном дрогнуло, окрашиваясь ярко-голубыми тонами.
— Майгрин, что происходит? — не удержалась Рей, завороженно глядя, как трескается купол над городом. Сейчас, разрушаясь, он был виден. Тонкая переливающаяся стенка, сдерживающая удар извне.
— Доченька, в дом!
Рей услышала, как хлопнула дверь, и злой мужской голос приказал матери вернуться, а следом пришла боль, и девушка утратила контроль над собственным телом. Да, она же не выполнила приказ, и дух просто вселился в нее на время исполнения, выжигая ее ауру и заставляя тело подчиниться.
Как в бреду ведьмочка видела вспышки, звон рушащейся защиты, но сделать ничего не могла. Ослабленный организм, и без того истощенный частым пребыванием в лиловых апартаментах, желая сэкономить силы, заставил ее потерять сознание.
Очнулась Рей ночью. Открыла глаза, желая понять, где она, и столкнулась с неприязненным взглядом брата. Аларик сидел в кресле, вцепившись в подлокотники кресла и что-то тихо зачитывая. Воззвание к почившим воинам. Поняв, с кем она находится в одной комнате, девушка едва не выбежала с криками. Да, кукольником брат не был, но был могильщиком, как именовали сильнейших некромантов, что могли подарить почившим душам тела. Не навсегда, но все… Пожалуй, встретить такого колдуна боялись еще больше, чем кукольника. Ведь от его власти и смерть не спасет.
— Очнулась? — неприязненно осведомился младший, закончив свое воззвание, и словно выплюнул: — Это ведь из-за тебя происходит. Нескольких наших убили. Но не переживай, эти спасители тебя не получат. Отец уже распорядился. И знаешь, я с таким удовольствием перережу твою глотку, что даже не передать. А уж как я буду рад сделать из тебя духа, всецело преданного нам!
Он поднялся с кресла и подошел к окну, откинул занавеску и взглянул своими полными остаточной магии глазами, сияющими серебром. Удовлетворенно усмехнулся, когда до комнаты донесся чей-то крик, и вновь обернулся к девушке.
Рей, успевшая уже сесть, закуталась в одеяло, скрывая одетое лишь в тонкую ночную рубашку тело.
— Густав в очередной раз доказал право быть ведущим у темных, — прокомментировал Аларик. — Отец пока не позволяет мне командовать легионом, но вызывать — это моя задача…
— И ты с ней справляешься, — закончила Рей. — Но неужели тебе не хочется оказаться там, с ними?
— Приказы не обсуждаются, — скривил губы в насмешливой улыбке Аларик. — Тем более моя роль важнее. Ведь нападающие на нас хотят тебя, и если они проникнут в дом, именно мне предстоит их убить.
— Так хочешь убивать?
— Нет, — равнодушно пожал плечами юноша. — Но я защищаю семью, а ты ее частью не будешь никогда. А Лея — будет. Отдадут тебя инквизитору — Лея достанется Дункану, а сестра достойна любви. И я не допущу ничего, что может помешать ее счастью.
— Защитник, — тихо констатировала Рей. — А разве темному подобает так привязываться?
— Конечно. — Он рассмеялся. — Или ты не знаешь, что, чем сильнее кровь, тем меньше родство. И Лея вполне может оказаться моей женой. Так почему я должен отдавать свое?
— Ублюдок. Такой же, как и отец, — едва сдержалась, чтобы не плюнуть на пол, Рей.
— Сильнее отца, а потому лучше помолчи. Мне интересно, что творится там. Контур скоро восстановится, и всех, кто останется внутри, запрет вместе с нами. Как думаешь, сколько протянет твой любовничек?
Рей смолчала, понимая, что темный ее провоцирует. Полномочий, выданных ему отцом, девушка знать не могла, а потому лучшим выходом было выждать.
— Клетка захлопнулась, — весело поведал Аларик, припадая к окну.
Рей же сквозь занавески были видны только всполохи. Даже колебания силы из-за отсутствия собственной ощущались ею едва-едва, но то, что произошло следом за смыканием контура, почувствовала даже она. Аларик и вовсе отскочил от окна, закрывая лицо.
Призыв первозданного света. Заклятие, мощное настолько, что одно лишь оно полностью выжигало силу дюжины магистров чародейства, иной раз отнимая и жизнь. Трудоемкое, необычной силы воздействие, ставшее одним из символов инквизиции, оно было применено там, внизу. Волна света, прокатившаяся по городу, разрушала все, что было построено с использованием темной силы.
