Фрэнки кивнула и соскочила на землю.
– Попробую. Только мне трудно сосредоточиться, когда с мамой что-то не так.
– Я все улажу, Фрэнки.
Она пристально посмотрела на него, потом снова кивнула.
– Хорошо. – Фрэнки улыбнулась. – Я тебе верю. – Она побежала к дому. – Цыганка не любит оград. Шарахается от них. Будь осторожен.
Килмер смотрел, как ее фигурка скрывается в доме.
Я тебе верю.
Будь осторожен.
Господи, он чувствует себя средневековым воином, которого посвятила в рыцари королева. Горд, полон надежды и решимости, готов сразиться с драконами.
Интересно, у всех отцов дети вызывают такие чувства? Вероятно. Но для него это внове и заставляет вспомнить времена, когда он не был таким циничным сукиным сыном, как теперь. Сколько лет прошло? Пожалуй, в те времена ему было не больше лет, чем теперь его дочери.
Когда тебе восемь, как Фрэнки, все кажется возможным.
А когда у тебя есть Фрэнки, ты из кожи вон лезешь, чтобы даже невозможное стало возможным.
– Тебе не кажется, что пора возвращаться?
Вздрогнув, Грейс резко повернулась от ручья, в котором поила Самсона, и в нескольких ярдах от себя увидела Килмера верхом на Цыганке. Только его тут не хватало, раздраженно подумала она. Ей еще не удалось успокоиться, усмирить бурю чувств, вызванную разговором с Донованом.
– Нет. Разве что на то есть причина. Эта местность опасна для моего здоровья?
– Безопасна. – Килмер спешился и повел Цыганку к ручью. – Но Фрэнки переживает. Боится, что с тобой что-то случилось.
– Черт.
– Она права? – Килмер пристально вглядывался в ее лицо.
– Я возвращаюсь.
– Права.
– Ничего такого, что касалось бы Фрэнки.
– Все, что ты чувствуешь и делаешь, касается Фрэнки. Я обещал ей все уладить. С чего начинать?
– Не давай обещаний, которые не можешь выполнить.
– Будет исполнено. – Он печально улыбнулся. – Обратной дороги нет. Я никогда еще не давал обещаний ребенку. Такая огромная ответственность. Ты-то знаешь, а у меня все еще впереди. Так что скажи, что надо сделать, чтобы она перестала волноваться.
– Предоставь это мне.
Его улыбка погасла.
– Я и так слишком много оставлял на тебя. Больше не хочу.
Грейс отвела взгляд.
– Это пока мы с Фрэнки рядом. А так – с глаз долой, из сердца вон.
– Вы всегда были в моем сердце. А теперь всегда будете перед глазами.
– Я тебе не верю.
– Поверишь, если перестанешь смотреть куда угодно, только не на меня.
Грейс не отрывала взгляда от сосен на полянке прямо перед собой.
– Не хочу на тебя смотреть.
– Ты ведь хорошо разбираешься в людях и знаешь, что я никогда тебе не лгал. Даже когда рассказывал о твоем отце…
– Заткнись. – Она посмотрела ему в глаза. – Зачем вы с Донованом меня мучаете и заставляете выслушивать все это снова и снова? Почему не даете и дальше жить иллюзиями?
Килмер замер.
– Донован говорил с тобой?
– Сегодня утром, – сухо подтвердила она. – Не мог подождать.
– Прости. Я думал, что успею к нему первым. Не стоило тебе сейчас об этом рассказывать.
– А когда? Еще через девять лет?
– Я не мазохист. – Килмер покачал головой. – Просто хотел дать тебе еще немного времени.
– Ради всего святого. Я не беспомощная идиотка. – Она старалась говорить так, чтобы голос не дрожал. – Просто не хотела смотреть правде в глаза. И теперь осталась только боль и опустошенность. Но я справлюсь.
– Знаю. – Килмер помолчал. – Но не знаю, справлюсь ли я. Может, дашь мне совет?
– Тебе не нужны никакое советы. – Она взяла поводья и приготовилась вскочить в седло. – Я сказала Фрэнки, ты знаешь все па.
– Черта с два. – Он схватил ее за плечо и заставил отвернуться от Самсона. – Я спотыкаюсь, как слепой, с тех пор, как тебя увидел. – Его глаза сверкнули. – Не знаю, что на меня так подействовало.
– Секс.
– Да, черт возьми. Но не только. Секс даже мешал. Не оставалось времени выяснить, есть ли у нас шанс на что-то еще… Это я виноват. Надо было… Но каждый раз, когда я заговаривал с тобой о… – Килмер пожал плечами. – Будь у нас еще хоть несколько месяцев… Но я просто не мог не прикасаться к тебе. Только это казалось важным. Вот в чем дело.
И она не могла не прикасаться к нему.
– А если ничего больше и не было?
– У нас не хватило времени это выяснить. – Он поморщился. – А когда я узнал, что ты беременна, почувствовал себя обманутым и разозлился. Мне и в голову не приходила мысль о ребенке. Признаю. Я понял, что у меня нет надежды. Ты злилась на меня из-за отца, а я тебя обрюхатил, сделал тебе ребенка. Единственное, что я мог, – защитить тебя.
– Я хотела Фрэнки.
– Когда ты поняла?
Грейс покачала головой.
– И все-таки?
– Не будем ворошить прошлое. – Она попыталась отстраниться. – Не хочу об этом говорить.
– Знаю. Ты страдаешь. – Руки Килмера легли ей на плечи – медленно, словно нехотя. – Я оставлю тебя в покое. Скоро.
Грейс чувствовала, как участилось ее дыхание. От его ладоней жар распространялся по всему телу. Боже… Она сглотнула.
– Сейчас.
– Хорошо. – Килмер не отпускал ее. – Только не поможет, сама знаешь. Мы должны разобраться. Все закончилось слишком быстро. Это неправильно… Нам надо разобраться.
– Я разобралась восемь лет назад, когда родилась Фрэнки. Все кончено.
– Неправда. Почему же твое сердце бьется так сильно, что я вижу пульс у тебя на шее?
Она набрала полную грудь воздуха и отпрянула. Потом поспешно отвернулась и вскочила в седло.
– Не обманывай себя, – тихо сказал Килмер. – Ради собственной безопасности. Хотя решать тебе. Я не загоняю тебя в угол. – Он улыбнулся. – Но при первой же возможности могу загнать тебя в ближайшую кровать. Было бы неплохо. Тебе понравится, и ты это знаешь.
Да, понравится. Если чувства не обманывают ее, она, наверное, сходит с ума.
– Не теперь.
Килмер кивнул.
– Благородства ты от меня не дождешься. Будь я похож на Блокмена, отступился бы. Ты только что пережила потрясение, ты расстроена. Но я не Блокмен. Придется иметь дело со мной – таким, какой я есть.
– Я не обязана иметь с тобой никаких дел.
– Никуда ты не денешься. Я не собираюсь устраняться. Выбери роль, в которой ты готова меня видеть, потому что я не уйду.
