– У меня всего пять дней. Найдите их за пять дней.
– Слишком короткий срок.
Улыбка Хэнли вышла невеселой.
– Знаю. Пять дней. – Он встал из-за стола. – Завтра на ваш банковский счет переведут двести тысяч. Если вы не справитесь, я буду очень недоволен. А мой работодатель рассердится еще больше. Уверяю, не стоит его расстраивать, Невинс. – Он повернулся и вышел из бара.
Невинс с облегчением вздохнул. Господи, он весь дрожит. Во что он вляпался? Керсофф был крут, но такое впечатление, что Хэнли – по-настоящему большая шишка. Все будет в порядке. Конечно, пришлось немного поблефовать. Штольца заполучить пока не удалось. Штольц очень догадлив и, наверное, уже понял, что Невинс к нему подбирается. Возможно, он клюнет на деньги. Но теперь, когда Невинс убедился, что может вытянуть из Хэнли большие деньги, ему захотелось все оставить себе.
Вероятно, придется воспользоваться планом «Б». Он не дурак и знает, как получить доступ к тайнам этого мира. По крайней мере, к тайнам того мира, к которому принадлежит он сам.
Пора возвращаться в Лэнгли, а вечером провести несколько часов за компьютером. Хэнли не поверил ему, когда он назвал себя великаном. Но это правда. Он докажет.
Трепещи, Хэнли.
Они снова вместе катались верхом. Третье утро подряд.
Грейс смотрела, как Фрэнки и Килмер скачут через поле в сторону гор. Фрэнки смеялась и что-то говорила Килмеру, а он в характерной для него манере внимательно слушал.
Одиночество.
Грейс покачала головой, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей опустошенностью. Сама разрешила Килмеру проводить время с Фрэнки. И могла бы догадаться, что с каждым разом Фрэнки будет все сильнее привязываться к нему. В двадцать три года Грейс тоже была ослеплена Килмером.
Правда, она видела в нем героя, умного и находчивого командира. Дочь воспринимала его без этих пышных атрибутов. Для Фрэнки он просто человек, а не великий воин, и связь между ними более глубокая.
– Хорошо смотрятся вместе, правда? – Грейс оглянулась и увидела Донована, которого доктор Краллон вывез в коляске на крыльцо. – Когда ты собираешься ей сказать?
– Заткнись, Донован. – Она повернулась к врачу: – Вы уверены, что его не нужно уложить в постель? И залепить пластырем рот?
– Слишком поздно, – покачал головой врач. – Он уже идет на поправку. – Краллон помолчал. – Поэтому сегодня я улетаю. Больше я ему не нужен. Мистер Килмер найдет кого-нибудь другого, чтобы ухаживать за ним.
– Наверняка вы испытываете облегчение.
– Да, я же говорил вам, просто ужасный пациент. – Врач улыбнулся Доновану. – Но я рад, что он поправляется. Для меня большая честь спасти его никчемную жизнь.
– Вовсе не никчемную, – запротестовал Донован. – А вы должны быть довольны, я дал вам возможность попрактиковаться. Полагаю, вам необходима практика.
– Неблагодарный. – Краллон покачал головой. – Пойду в дом, выпью еще чашку кофе. Вам принести, миссис Арчер?
– Нет, спасибо. Я прослежу, чтобы Донован не остался без присмотра. И я очень благодарна вам – в отличие от него. – Она проводила взглядом скрывшегося за дверью врача, потом повернулась к Доновану. – Он возвращается в Марокко?
Донован покачал головой.
– Слишком опасно для него. И еще опаснее для вас с Фрэнки. Килмер спрячет его в летнем домике в окрестностях Йеллоустона, пока все не уляжется.
– А почему ему нельзя остаться тут?
– Килмер не хочет подвергать его опасности в благодарность за услугу. Чем дальше от нас, тем меньше риска. – Донован нашел взглядом Килмера с Фрэнки. – Фрэнки не огорчится, если ты признаешься ей, что он ее отец.
Грейс мотнула головой.
– Тебе решать, – пожал плечами Донован.
– Вот именно. – Она с трудом оторвала взгляд от дочери и Килмера. – Я не возражаю, пусть она с ним подружится, но отец – совсем другое дело. Фрэнки не должна думать, будто Килмер навсегда останется в ее жизни. Я сделаю все, чтобы моя девочка не страдала, когда он уйдет.
– Килмер обидел тебя, Грейс?
Она ответила не сразу.
– Я ничего от него не жду. Это я его бросила.
– А он пришел за тобой. Не сразу, но когда понял, что необходим тебе, то оказался рядом.
– Чего ты хочешь, Донован?
– Килмер мой друг. Последние девять лет были очень нелегкими и для него. Я никогда не видел его таким расстроенным, как в тот день, когда он узнал о твоей беременности. Он делал все, что мог, стараясь защитить вас обеих, хотя некоторые задания Норта были просто отвратительны. Килмер согласился выполнять их только потому, что всегда думал о вас.
– Хочешь вызвать у меня чувство вины?
– Ни в коем случае, просто пытаюсь показать, что он попался в те же сети, что и ты, и не делал попыток освободиться. Не осуждай его. Он этого не заслужил.
– Я и не осуждаю. И разрешила ему общаться с Фрэнки. Полегче, Донован. Или я столкну эту коляску с крыльца и посмотрю, как ты покатишься по лугу.
– Кремень, а не женщина. – Донован склонил голову набок. – Может, пора снова использовать трюк с рецидивом?
– Нет.
– Тогда мне, наверное, лучше заткнуться. Я нечасто изрекаю подобные перлы. Отвезешь меня в дом или предпочитаешь торчать здесь и наслаждаться своей власяницей?
– Донован, я… – сквозь зубы процедила она. – Я не мучаю себя. Делаю то, что требуется. Перестань говорить о Фрэнки.
– Нет, на этот раз речь не о Фрэнки. Я наблюдал за тобой вчера вечером, когда милый доктор спустил меня вниз, на ужин. За вами с Килмером. Знакомая картина. Как будто вернулся на девять лет назад. Или теперь ваши чувства стали еще сильнее?
Господи, неужто так заметно?
– Власяница, Грейс… – прошептал Донован. – Я могу понять причину сомнений, когда речь идет о Фрэнки, но почему ты сама готова отказаться от счастья…
– Хватит. Я попрошу врача забрать тебя. – Она повернулась и пошла в дом.
– Ты хорошо держишься в седле, – сказала Фрэнки Килмеру. – Не думала, что Самсон позволит тебе на него сесть. А мама знает, что ты его берешь?
– Я ей сказал. – Килмер поморщился. – То есть попросил. Возможно, она надеялась, что Самсон вываляет меня в грязи.
– Мама говорила, ты разбираешься в лошадях.
– Я знаю только то, чему она сама меня научила за тот краткий курс, девять лет назад. Думаю, тогда я был неплохим наездником, но сомневался, помню ли что-нибудь. – Он похлопал Самсона по шее. – С твоей мамой мне тягаться не под силу. Я не умею читать их мысли. Но знаю основы и, как выяснилось, могу управляться с пугливыми лошадьми. Грейс говорит, со мной они чувствуют себя в безопасности.
– Мама тебя учила? – Фрэнки пришпорила Цыганку и послала галопом через поле. – Зачем?
