Фрэнки пристально вглядывалась в ее лицо.
– Честно?
– Честно. – Только теперь она сама поняла, что наконец-то окончательно поверила Килмеру. – Ты должна доверять Джейку, потому что он тебя очень, очень любит. – Грейс обняла Фрэнки, потом отстранилась и посмотрела ей в глаза. – И никогда не даст мне ничего такого, чтобы я заболела и не поправилась.
– Как в фильме, который мы смотрели? Где склеп?
Грейс не сразу поняла, о чем это она.
– А, «Ромео и Джульетта». – Она усмехнулась. – Точно. Через двенадцать часов я оживу. Но до этого времени держать оборону придется тебе одной.
Фрэнки кивнула.
– Я сделаю вид, что испугалась, когда ты заболеешь.
– Мне кажется, тебе не придется особенно притворяться. – Она поцеловала дочь. – Только не слишком пугайся. А то мне станет еще хуже. Ладно?
– Ладно. – Фрэнки облизнула губы. – Когда?
– Я приму порошок ночью, чтобы утром мне стало совсем плохо. – Грейс откинула прядь волос с лица Фрэнки. – И ты мне ничем не поможешь – только позаботься о лошадях. Тебе будет тяжело смотреть, как я мучаюсь, но ты должна быть мужественной.
– А если порошок не подействует?
– Подействует. Джейк обещал. А теперь давай перекусим и посмотрим, разрешат ли нам вернуться к лошадям. Я больше не слышу выстрелов. А ты?
– Нет. – Фрэнки дрожала. – Я тут подумала… Мне так все это не нравится, мама.
– Мне тоже. А завтра будет еще хуже. Но это наш шанс, Фрэнки, и мы должны его использовать. – Она встала. – А теперь иди и успокой своего Маэстро.
Грейс тщательно подоткнула одеяло вокруг спящей Фрэнки и, стараясь не шуметь, выскользнула из палатки. Через секунду дорогу ей преградил охранник.
– Я не собираюсь сбежать, – устало сказала она. – Просто хочу еще раз взглянуть на лошадей. Можешь мне поверить, Марво не стал бы возражать.
– Три часа утра. – В голосе охранника сквозило подозрение. – Возвращайся в палатку.
– Послушай, я неважно себя чувствую и не настроена спорить. Хочешь, иди разбуди Марво и объясни ему, что мешаешь мне заниматься делом. Он вряд ли обрадуется.
Поколебавшись, охранник посторонился.
– Мне отсюда хорошо виден загон. Оставайся на виду. Даю тебе десять минут.
– Мне хватит.
Чарли стоял в противоположном углу загона, но, увидев ее, поднял голову.
Я не стану тебя беспокоить. Просто хотела сказать, что завтра мы не увидимся. К тебе придет Фрэнки, она будет взволнованной и напуганной, и я очень тебя прошу, не обращайся с ней плохо. Постараюсь заглянуть к тебе завтра ночью, а на следующий день мы поедем в пустыню. На этот раз все будет по-другому. Мне все равно, найдешь ты что-нибудь или нет. Можешь просто гулять весь день, я не возражаю. Только помоги мне, и я обещаю, что ты и Хоуп навсегда избавитесь от врага. Хорошо?
Жеребец пристально посмотрел на нее, потом отвел взгляд.
Это обнадеживает.
Грейс повернулась и пошла к палатке.
Чарли заржал.
Она оглянулась. Он по-прежнему не смотрел на нее.
Какого черта? Неужели она думает, будто Чарли будет болтать, как Мистер Эд из старого телесериала?
[9]
Она даже не уверена, хорошо ли он ее понимает. Если вообще понимает. Грейс с детства верила, что это возможно. Между человеком и лошадью устанавливается прочная связь – нужно только любить этих животных. Но сейчас ее грызли сомнения, не обманывает ли она себя.
Ладно, хватит. Она делает что может. Не похоже…
Чарли еще раз заржал. Оглянувшись, Грейс увидела, что жеребец подошел к тому месту, где она стояла за оградой, и теперь смотрит на нее.
Если ты понимаешь меня, просто не обижай Фрэнки. Помоги ей.
Она поспешила к палатке и прошла мимо охранника, не взглянув на него.
Фрэнки спала.
Какая же она красивая. Не нужно будить ее без необходимости. Скоро сама проснется.
Грейс посмотрела на часы. Без пятнадцати четыре. Пора.
Она взяла пакетик и налила кружку воды из ведра, стоявшего рядом с койкой.
Не думай об этом. Просто выпей – и все.
Грейс проглотила порошок и запила водой. Потом разорвала пакет на мелкие кусочки и спрятала на дне рюкзака. Медлить нельзя. Неизвестно, как быстро подействует препарат. Она поставила железную кружку на место рядом с ведром, легла и натянула на себя одеяло. Она сделала все, как надо. Подготовила охранника, сказав, что плохо себя чувствует. Приняла порошок в нужное время. Если его действие продлится двенадцать часов, как говорил Килмер, ей станет лучше только к вечеру.
Грейс чувствовала себя абсолютно здоровой. Может, Килмер дал ей не то…
Верь ему, убеждала она Фрэнки. Грейс печально улыбнулась. Странно – верить, что он даст ей порошок, который…
От боли у нее перехватило дыхание.
Желудок словно выворачивало наизнанку.
Она едва успела добежать до ведра с водой, и тут ее вырвало.
– Хреново выглядишь. – Марво хмуро посмотрел на нее. – Охранник сказал, что тебя рвало целый час. В чем дело?
– Откуда я знаю. – Она закрыла глаза, борясь с приступами тошноты. – Это вы меня отравили?
– Не валяй дурака, – отрезал он. – Ты мне еще нужна.
– А, ну тогда другой разговор. Пищевое отравление, желудочный грипп… может, мошка какая-нибудь укусила. Не знаю. Сами разбирайтесь. – Грейс снова поковыляла к ведру. – Мне не до вас.
Ее непрерывно тошнило, но желудок давно уже был пуст. Боже, как же плохо.
– Мне чуть лучше, чем час назад. Может, уже проходит.
– Ты похожа на черт знает что. – Марво скривился. – И вся палатка провоняла рвотой. – Он шагнул к выходу. – Мне это не нравится.
– Мне тоже. – Ее бил озноб. Господи, Килмер, неужели нельзя было без этого обойтись? Нет, иначе выглядело бы неубедительно. – Врач приедет?
– Нет. Чужие глаза мне тут ни к чему. Я Женевской конвенции не подписывал. – Он посмотрел на забившуюся в угол Фрэнки. – Может, если напомнить тебе, что без тебя твоя дочь мне не нужна, это ускорит твое выздоровление?
– Дайте мне хоть немного. – Грейс снова склонилась над ведром, корчась от нового приступа рвоты. – Несколько часов.
Когда она подняла голову, Марво в палатке уже не было.
– Я и не думала, что тебе будет так плохо, – прошептала Фрэнки. Ее глаза на бледном лице казались огромными. – Ты не умрешь?
– Нет, я же тебе говорила… – Грейс снова закрыла глаза. – Завтра все закончится. Я опять буду здорова.
