В следующем акте мы видим Баттерфляй с ее служанкой Сузуки – Пинкертон уже уехал в Америку и позабыл о ней, но Баттерфляй терпеливо ждет его возвращения. После ложной свадьбы прошло уже три года. (Вот почему, по моему мнению, Дзелия слишком большая, чтобы играть роль ее маленького сына.) В общем, у Баттерфляй родился сын, но Пинкертон ничего об этом не знает – он уехал в Америку еще до его рождения. У ребенка светлые, как у отца, волосы, Баттерфляй души в нем не чает и поет ему: «Ты мой маленький бог, ты моя большая любовь». Она назвала его «Страдание», но в день приезда Пинкертона поменяла это имя на «Радость» – почему-то женское. Баттерфляй обнимает малыша, а ребенку по сценарию нужно просто стоять на сцене и ни в коем случае не смеяться. Дзелия взяла с собой сегодня на сцену свою обезьянку Пеппо, певица, которая играет роль Баттерфляй, страшно рассердилась, но Командор сказал ей: «Это только на репетицию».
Сузуки говорит (то есть поет), что, по ее мнению, госпожа должна перестать ждать этого предателя. К ней уже сватался один знатный японец, и служанка советует Баттерфляй принять его предложение. Но та уверена, что Пинкертон вернется, и поет в ответ: «В один прекрасный день мы увидим дымок на горизонте, и в море появится корабль», в том смысле, что американский корабль вернет ей того, кого она считает своим мужем. Она представляет себе все празднества, которые устроит он в ее честь, и отвечает служанке: «Оставь страх себе! Я же буду ждать его с верой в сердце!»
И корабль и в самом деле приплывает, и на борту его Пинкертон. Но этот врун и предатель не один – вместе с ним приехала американская госпожа, его законная жена. Я, правда, не поняла, зачем он вообще туда вернулся, да еще и притащил с собой жену.
Хотя жена не такая уж и плохая. Когда она узнает о сыне Пинкертона, то поет: «Я буду заботиться о нем, как о родном сыне». Но то, что можно отказаться от Пинкертона и оставить его Баттерфляй, которая вышла за него первая, ей даже в голову не приходит.
В общем, когда бедная Баттерфляй узнает о предательстве и о том, что у нее собираются отнять сына (причем, этот жестокосердный нахал Пинкертон еще и оскорбляет ее, предлагая ей деньги), она вытаскивает из ножен тот самый кинжал самураев, который унаследовала от отца и на клинке которого написано: «Пусть умрет с честью тот, кто не может жить с честью». Она поет эти слова с такой страстью, что по спине мурашки ползают! Потом отсылает Сузуки, завязывает ребенку глаза и посылает его играть на другую сторону сцены (вот бедняга, поиграешь тут, с завязанными глазами…) И все это под очень трогательную музыку.
В итоге Баттерфляй тоже распарывает себе живот кинжалом отца и умирает. (Не волнуйся, ничего не видно, потому что певица стоит в этот момент спиной к зрителям.) Входит Пинкертон, за ним – его жена, но уже слишком поздно. Замечательный момент.
Когда репетиция закончилась, все аплодировали как один и кричали «Браво! Браво!». Певица поднялась, взяла Дзелию за руку и вместе с остальными актерами подошла к краю сцены для заключительного поклона перед публикой. Конечно же, сегодня никакой публики не было, кроме нас двоих и работников театра. Синьора Нинетта сделала Дзелии кучу комплиментов, так что та даже бросилась ей на шею и поцеловала. Видела бы ее Сильвана!
Когда мы вернулись домой, Галинуча была страшно взволнована. Подумать только, до сегодняшнего дня она никогда и ногой не ступала в театр! Разве что видела религиозные представления монашек у себя в деревне. Она сказала, что завтра непременно хочет пойти в театр аплодировать Дзелии, несмотря на то что Форика не позволяет ей выходить из дома после ужина. И что если Командор не подарит ей билета, то она сама его купит, хоть на галерку. Я тоже про себя решила пойти или с ней, или с семьей Пунтони.
Но мама и тети в конце концов решили в пользу театра, так что пойду я с ними. С нами будет дядя Туллио и даже Сильвана с Пьером Казимиром. Они ужасно рассержены на Командора и говорят, что заставлять девочку играть роль япончика (хотя он всего-навсего заставил маму согласиться на это, а сама Дзелия чуть не прыгала от счастья) – это то же самое, что шантажировать их всех. Что скажут люди, если увидят девочку на сцене, а в зале не будет никого из ее семьи?
Мама заказала себе великолепное новое платье цвета морской волны. Она перестала одеваться во все черное, словно вдова – теперь-то я знаю почему. Может, она тоже, как Баттерфляй, ожидает, что Манфреди вернется. Как же, хочется ему сидеть в тюрьме. Он же не дурак.
А вот кто вернулся, так это Мунафо́, и она немедленно снова ввела свои фаворитизмы. Так что мне можно и не стараться по литературе. Все равно к Рождеству я получу плохой табель, и мама рассердится. Будем надеяться, она не запретит мне (в качестве наказания) поехать в Лоссай. Я жду не дождусь того момента, когда снова увижу тебя и смогу обнять, и мы снова будем болтать с тобой обо всем, как когда-то раньше. Только мы вдвоем, и больше никто. Ты же должна рассказать мне все о твоем Карло! Неужели ты и вправду купила шампунь, которым он пользуется, чтобы чувствовать аромат его волос, когда его нет рядом?
Ты уже выбрала, какой подарок попросить у младенца Иисуса? (Интересно, в этом году подарки нам будет покупать мама или Командор?) Я бы хотела костюм индейцев. Розальба видела такой в каталоге, который ее отец всегда заказывает перед Рождеством. Может, еще не поздно. Кстати, Приска рассказала мне, что Джакомо Пуччини, композитор, который написал «Мадам Баттерфляй», написал еще одну оперу, под названием «Девушка с Запада», в которой есть индейцы, ковбои и золотоискатели. Только в театре Серраты ее никогда не ставили.
Уже так поздно, пора спать, а то завтра я просплю в школу. Ты знаешь, что я перевесила плакат с Кочисом? Я повесила его так, что Купидон с потолка нацеливается прямо на него. Кто знает, может, он влюбит в меня Кочиса? По-настоящему.
Знаешь, что еще? Странная вещь – вот уже несколько дней, как я вижу себя во сне, в любом сне – с конем или нет, – снова с косами, словно мне никогда их не обстригали. Даже немного смешно, правда?
Ну теперь и правда хватит. Знаешь, как поют в «Баттерфляй»? «Смотри, как спокойна ночь. Все вокруг спит». Спокойной ночи, Тереза. Скорее бы Рождество, и мы с тобой снова сможем обняться!
Твоя лучшая подруга
Диана.
Глава двенадцатая,
в которой Дзелия демонстрирует свой талант
Чтобы полностью насладиться выступлением Дзелии, Серра решили не занимать их обычные места во втором ряду, а взять отдельную ложу. Причем у самой авансцены, откуда до актеров, если немного перегнуться через перила, можно было почти дотронуться.
И, словно этого было мало, тетя Лилиана принесла с собой небольшой изящный бинокль из перламутра, с помощью которого Диана смогла рассмотреть, где именно сидели Пунтони, Элиза Маффей с бабушкой, Звева Лопес с ее родителями, Жан Карло Кассол, Лоренцо Паломбо и даже синьора Мунафо́ с мужем. Она даже разглядела на галерке разряженную Галинучу, сидящую рядом с Марией Антонией, которой Форика каким-то чудом дала разрешение сопровождать Галинучу, чтобы та не возвращалась одна среди ночи.
