— Ты циник, — улыбнулась Алена, — нахальный и злорадный. А о мотивах и уликах мы с Вадимом не разговариваем. У нас табу на эту тему.
— Так я и поверил!
— Мой шеф поставил передо мной ультиматум — написать статью о постановке «Гамлета».
— Так нечего пока писать, — изумился Илья. — Сама же видишь.
— Еще я должна написать о Журавлеве.
— В этом я тебе вряд ли смогу помочь, — он заметно погрустнел.
— Я так не думаю. Вы же были друзьями.
— Вряд ли тебя заинтересует то, что я могу рассказать о Сашке.
— Я слышала, что вы разошлись, когда Журавлева утвердили на роль Гамлета.
— Это даже я слышал, хотя и сплетничали за спиной, — Илья совсем скис, но Алена решила быть жесткой.
— Я расскажу тебе откровенно все, что знаю, а ты добавишь.
— А зачем мне это нужно?
— Разумеется, из благодарности! Во-первых, я поделилась с тобой своим секретом красоты, и теперь, если захочешь произвести на кого-нибудь впечатление, ты знаешь, что нужно делать. А во-вторых, зная историю целиком, я смогу защитить тебя от подозрений, ведь следствие пока склоняется к выводу, что оба убийства были выгодны только тебе. По крайней мере, смерть Журавлева.
— В самом деле? Ну тогда давай выкладывай.
— Примерно год назад Лина Лисицына стала проявлять нездоровый интерес к твоей персоне. Я готова ее понять, как женщина женщину, но дело ведь не в этом. Тогда ты был занят некоей Ириной — девушкой довольно ревнивой. Судя по всему, у тебя с ней все было серьезно. Но однажды произошло непоправимое, ты поддался несокрушимым чарам Лины и изменил Ирине. Лисицына, известная всем как коварная интриганка, тут же принялась тебя шантажировать. Зная, какое влияние ты имеешь в театре, она упросила тебя выбить ей роль Офелии, — торжественно закончила Алена.
— Ну и что из этого следует? — Илья развел руками и улыбнулся.
— Почему ты, обладая таким влиянием на главного, вдруг спокойно сдал позиции и уступил роль Журавлеву?
— Кто сказал, что спокойно?
— Но ты же особенно не боролся.
— Аленка, я тебя уверяю, что твои предположения — лишь плод твоего воспаленного воображения. Все обстоит гораздо сложнее, к тому же совершенно никак не относится к убийствам.
— Если учесть, что убили именно Журавлева с Лисицыной, то как раз относится, — упрямо ответила она. — Я заметила, что они были уж очень связаны. Но, зная о любовной связи Журавлева с Аристархом Нелюбовым, смею предположить, что связывало Сашу с Линой вовсе не романтическое чувство.
— Так и нужно было говорить, что тебе все известно, чего ж ты ходишь вокруг да около? — Илья откинулся на спинку стула. — Я не обладаю тем влиянием на главного, какое ты мне приписываешь, поэтому, когда Лина стала приставать ко мне со своими просьбами пристроить ее на роль Офелии, я просто рассмеялся ей в лицо. Тогда она поговорила с Журавлевым. Тот был просто фанатиком своей мечты сыграть Гамлета. Ну а Лина ему намекнула, что если он уговорит главного поставить ее вместо Клязьминой, то она сделает так, что я не буду возражать против того, чтобы Сашка занял мое место. Тот с этим обратился к Аристарху. Ну а для Нелюбова это был хороший повод доказать Сашке свою любовь. Он приложил все усилия, и вскоре спонсоры спектакля выдвинули главному условие по смене главных исполнителей. Ну а я, как ты знаешь, возражать не стал. Тем более что мне стало все равно. Сначала я просто не мог поверить, что Сашка мог предать меня за какую-то роль в театре, которая по всем статьям была ему не нужна. Я и раньше понимал, что, кроме дружбы, между нами есть некое противостояние — кто талантливее, кто успешнее. Такое обязательно присутствует, если ты актер. Но я не ожидал, что желание утереть мне нос станет для Сашки важнее, чем все остальное, — Илья поднял руку и заказал подбежавшему официанту стопку водки.
— И все-таки мне непонятно, ты пошел на поводу у Лины из-за незначительного компромата, а потом все равно порвал с Ириной…
— Я же сказал, что охладел к роли из-за этой грязной истории.
— Но ведь ты порвал с Ириной гораздо раньше, чем в спектакле окончательно утвердился состав исполнителей.
— Да какая разница, — отмахнулся он и взял с подноса принесенную водку. — Как я понимаю, ты пить не будешь?
— Еще только три часа дня! — укоризненно заметила Алена.
— И правда, — усмехнулся Илья, — год не пил, а тут вдруг проняло.
С этими словами он, к великому удивлению собеседницы, вылил водку в тарелку с остатками второго:
— Обед подошел к концу, — Илья одарил Алену своей замечательной улыбкой.
— Значит, ты не пил в тот вечер, когда убили Лину Лисицыну? — она внимательно посмотрела на него.
— Точно, — он кивнул и поднялся из-за стола, — но это еще не повод для того, чтобы меня подозревать, правда?
— Хитрец! Зачем же ты заставил меня выпить эту гадость? И еще притворился, что сам выпил.
— Мне показалось, что вы со своим следователем скоро сойдете с ума. Вам необходимо было расслабиться. Ну а когда я увидел вас в кругу последователей Гиви, то просто испугался.
— Ты ведь не знаешь, что в водку был подмешан димедрол? — она взглянула на него снизу вверх.
— Правда? — усмехнулся он. — Выходит, я единственный, кого не удалось отравить?
— И ты должен был видеть то, чего не видели остальные, — заключила она, — потому что димедрол в водку подмешали не просто так, а со смыслом. Убийце нужно было вырубить всех, чтобы покончить с Линой в спокойной обстановке.
— Но я действительно ничего похожего не видел. Лина исчезла еще до того, как мы начали танцевать польку. Кроме того, за ней потащился один из охранников наших уважаемых спонсоров, поэтому я был абсолютно спокоен за ее безопасность.
— А что она шепнула тебе на ухо, еще до того, как все напились?
— Вы следили за мной, мадам? — Илья взял ее за руку и помог встать со стула.
— Так что? Ты переменился в лице.
— Алена, ты напоминаешь мне повадками твоего Терещенко. А это уже серьезно. Ты случайно не собралась за него замуж?
— Какая тебе разница? — усмехнулась она.
— Вы составите ужасную пару: следователь и журналистка — страшнее невозможно придумать.
— Так ты не ответил.
— Ну, хорошо. Лина шепнула, что, несмотря на гибель Журавлева, она все-таки намерена сыграть Офелию.
— То есть она попросила, чтобы ты не мешал?
— Наверное, она думала, что теперь, когда путы с рук главного сняты и роль возвращена мне, я стану ей мстить, пытаясь вытолкнуть из постановки. Только я не собирался этого делать.
Они вышли на холодный воздух.
— Господи, когда же будет тепло! — воскликнула Алена, поднимая воротник пальто. — Ненавижу холод!
