– Мы еще приедем сюда поохотиться.
На душе у Рукии скребли кошки, она чувствовала себя отвратительно из-за невозможности свободно двигаться и из-за ощущения, что что-то безвозвратно теряет. Глядя вслед выходившему из ее шатра императору, неожиданно для себя вдруг прошептала:
Ты больше не будешь со мной охотиться, Джалал.
Сказала и ужаснулась: нет, она выздоровеет, и все будет по-прежнему! А пока можно больше времени уделить шахматам, все же она лучший игрок в Агре и всей империи, победы этой раджпутки не больше чем случайность, просто мысли были заняты другим.
Но в тот же вечер Рукия не выдержала и на вопрос Джалала, на что она так злится, фыркнула:
А что хорошего?! Моя послушная лошадь меня сбросила, у меня вывихнута лодыжка, и я не могу ездить верхом и охотиться! Я вообще не сяду на эту лошадь. Что мне остается? Только рыдать.
Когда-то мне говорил отец, а потом повторял Байрам-хан: не страшно упасть с лошади, главное – не побояться снова сесть в седло. И еще. Если ты покажешь всем, что тебе плохо, люди не пожалеют, а если сделают это, то неискренне. Никогда не показывай, как тебе плохо, если хочешь, чтобы тебя уважали.
Рукия смотрела на мужа, насупившись:
Джалал, тебе совсем меня не жалко?
Я только что сказал, что жалость – это проявление неуважения. Ты не поняла смысла?
Поняла. Знаешь, верно говорят, что у тебя нет сердца.
Ты в этом сомневалась?
Нет.
Почему-то ей очень хотелось, чтобы пожалели, чтобы Джалал сказал, что сочувствует, чтобы понял, как ей плохо и одиноко. Но Рукия сама столько лет твердила о бесчувственности мужа, о том, что у него нет сердца… Впервые королева даже пожалела, что внушала возлюбленному мысль о преимуществе разума над чувствами, о его бессердечности.
«А что мне дало бы, будь у Джалала сердце? – на этот собственный вопрос Рукия не могла ответить. – Влюбился бы в свою раджпутку…»
Нет уж, лучше пусть никого не любит, даже ее саму. Так проще. Рукия вдруг поняла причину своего беспокойства – именно проявление Джалалом каких-то чувств заставляло ее нервничать. Пока он играл в шахматы, пока рассуждал о делах и даже отказывался жалеть ее, все было в порядке, но как только он стал проявлять малейшие чувства, Рукия почувствовала угрозу.
И все же она была довольна собой – найти причину поражения значит наполовину вернуть победу. Оставалось придумать, как отвратить Джалала от проявления чувств и от раджпутки с ее родственниками. Нет, Джалал нужен Рукие прежним – разумным и понятным.
Глава 3
Джодха с Моти страдали – еда гаремной кухни казалась пресной и безвкусной, даже толстый слой перца не помогал. – Как они могут есть эту преснятину, Моти?!
А еще мясо… Джодха не ела мяса совсем, не позволяла религия, а большая часть блюд была именно мясной, к тому же нередко из говядины! Мусульмане не ели свинину, зато ели говядину и телятину. Раджпуты считали величайшим преступлением кушать священное мясо коров, потребляли в пищу только молоко и продукты из него – то, что давали священные коровы. Позже и они перестали потреблять свинину, хотя вообще редко ели мясо.
Джодха обходилась без него, но овощи были приготовлены без чатни и с малым количеством приправ. Да и сладости какие-то…
И все же она ничего не стала бы менять, не случись беды.
– Ваше высочество, – одна из новых служанок, приставленных к Джодхе в гареме, говорила с нажимом, – вы не должны сразу есть то, что вам подают.
Почему, разве остывшими эти блюда станут вкусней?
Дело не во вкусе, но кто-то должен пробовать вашу еду, прежде чем вы возьмете кусочек в рот.
Это еще зачем? У императора пробуют из опасений возможного отравления, но меня-то кто может отравить? Я никому не мешаю.
Королева Джодха, пробуют у всех – и у королевы Рукии, и у королевы Хамиды, и у Гульбадан Бегум…
Сумани права, Джодха, мою еду пробуют, вашу тоже должны пробовать! – раздался от входа голос Гульбадан Бегум. – Даже сладости, которые передала я.
Я ни в чем вас не подозреваю, Гульбадан Бегум! – ужаснулась Джодха.
Отравить можно и без моего участия.
По настоянию тетушки еду Джодхи тоже стали проверять. Это и спасло ее саму, но погубило Сумани.
Сумани, можешь не пробовать для меня мясо, я его не ем.
Я помню об этом, королева Джодха. Я только сладости попробую. Наш повар их хорошо делает, особенно удаются ладду. Сначала я попробую, потом вы…
Джодха с ужасом смотрела, как Сумани берет в рот шарик из нутовой муки с кокосом и миндалем и… хватается за горло!
Сумани?! Что, Сумани?!
Одновременно с Джодхой к девушке бросились и Моти с двумя служанками, а Рампати даже попыталась перевернуть бедолагу и хорошенько стукнуть по спине, чтобы вытрясти из нее попавший в рот кусочек, но бесполезно – девушка посинела и уже не могла дышать.
Не выдумывайте, королева Джодха! Какое отравление, Сумани просто пожадничала и пыталась проглотить слишком большой кусок, который застрял в горле! – возмущалась Махам Анга. – Я готова попробовать любой из оставшихся ладду.
С этими словами она взяла ладду и откусила маленький кусочек. Ничего не произошло.
А повар пусть попробует все остальные блюда!
Не стоит, Махам Анга. Позаботьтесь лучше о теле Сумани, ее нужно сжечь подобающим образом.
Сжечь?! Сжечь, королева Джодха?! В гареме не сжигают трупы, а Сумани приняла ислам, да будет вам известно. Я не держу язычниц.
Джодха с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить в ответ.
Хорошо, Махам Анга, вам видней. Если Сумани была мусульманкой, похороните ее по вашим обычаям. Но у меня одно условие.
Какое еще?!
С сегодняшнего дня я буду готовить сама.
Что? – Махам Анга сдвинула брови. Что эта новоиспеченная королева себе позволяет?! Сколько таких красавиц сначала тоже что-то требовали, но потом тихо уползали в сторонку и теперь живут в гареме во всем послушные управляющей гаремом. Вдруг ей стало весело. – Вы хотите сами готовить?
Да.
Каждый день?
Да. Тем более через два дня праздник Холи.
Что это еще? Вы созовете всех раджпутов в гарем и перемажете всех красками?
Да, это Фестиваль красок, я хотела бы приготовить для него сама и пригласить королеву Хамиду, королеву Рукию, королеву Салиму и вас, Махам Анга, угоститься нашими блюдами.
Ну уж нет! Я не ем перец горстями и пачкаться краской вам в угоду не намерена. А если вы желаете целыми днями стоять у котлов… – взгляд Махам Анги стал презрительно-насмешлив, – это ваше право. Королевы в гареме не готовят еду, для этого есть повара. Но если в вашем доме в Амере вы делали это, что ж…
