Слуга замахал руками:
Что вы, Ваше величество! Я просто слышал, как они говорили между собой. К тому же праздник женский, туда мужчинам нельзя.
Значит, нельзя? Хосров, проследи-ка, чтобы никто не входил в мою комнату, пока я не вернусь.
Ваше величество, вы собрались на женский праздник? Они пригрозили мне перепачкать краской, если я из любопытства суну туда нос.
Пусть только попробуют! Охраняй.
В покоях Джодхи женщины действительно собрались на какой-то праздник. Вход охраняла Рампати, увидев императора, она попыталась остановить его:
Ваше величество, вам туда нельзя.
Тот приложил палец к губам:
Я только посмотрю, как будет танцевать королева Джодха.
Рампати вздохнула:
Тогда поспешите, это уже сейчас. Но постарайтесь не попадаться на глаза, а то ведь не разберутся, кто вы…
Я знаю, что могут вымазать в краске.
Он действительно постарался остаться незамеченным, но вовсе не потому, что боялся быть перепачканным, – хотелось посмотреть на Джодху, когда та не подозревает о его присутствии.
В комнате уже звучала музыка, играли приглашенные девушки-музыкантши. Танцевать вышла не одна Джодха, рядом с ней была верная Моти и еще одна девушка-раджпутка, пели тоже трое, но Джалалу показалось, что не только для него – для всех остальных существовала только эта тоненькая фигурка, гибкая, изящная, с лукавым задорным взглядом. Ничего от строгой королевы не осталось, была только юная красавица, танцевавшая для всеобщего и собственного удовольствия.
Если бы Джалал присмотрелся, то увидел, что от восхищения и восторга замерли и королева Хамида, и Гульбадан, и, конечно, Салима. Но Джалалу не до них, он не мог оторвать взгляда от собственной супруги.
Никакого Амера! – Джалал не заметил, как прошептал это вслух. – Никакого развода даже через год!
В это мгновение их взгляды встретились, Джодха, обнаружившая присутствие императора на празднике, замерла, не завершив последнего движения танца. Джалал поспешил скрыться, прежде чем Джодха успела возмутиться.
Рампати, где спальня Ее высочества?
Там, Ваше величество.
Когда появится возмущенная королева Джодха, скажите, что я жду ее в спальне.
Вы попали им на глаза?
Только королеве Джодхе. Не выдавайте меня.
В спальне Джалал огляделся. Они муж и жена больше двух месяцев, но после той первой ночи, когда Джодха попыталась пустить в ход клинок, он не бывал у жены. Что он вообще знал о Джодхе? Что она строптива, упряма и надменна? Но танцевавшая только что девушка не могла быть ни надменной, ни упрямой, это не вязалось с лукавым взглядом и ее добродушием. Джалал вспомнил, как ловил Джодху под деревом, как она выхаживала его, раненого, как смеялась, беседуя с Рампати или своей служанкой Моти… Как разговаривала с Рахимом и с королевой Хамидой… с Салимой или с Гульбадан Бегумой…
Джодха разная со всеми: с теми, кого она любит, приветлива, с остальными доброжелательная, и только с некоторыми настороженная, словно лань, готовая немедленно скрыться в случае опасности. Только ей скрываться некуда, остается лишь защищаться. Может, в этом дело – он пытался взять ее силой, подчинить своей воле, набросить аркан, а нужно было просто подманивать, как ту же лань?
Додумать не успел, в комнате появилась сама хозяйка:
Ваше величество, что вы здесь делаете?!
В вашей спальне или вообще на празднике?
Прежде всего на празднике. Разве Рампати не объяснила вам, что праздник женский?
Объяснила, но мне так хотелось посмотреть, как вы танцуете, и послушать, как поете… Вы же до сих пор не спели для меня.
Для этого нужно приходить в мою спальню?
Джалал встал и теперь находился снова так близко, что Джодха почувствовала его дыхание.
Я обещал вам напомнить слова, которые вы произносили надо мной, раненым. Кстати, я не поблагодарил вас за спасение моей жизни…
Он снова сел, словно не в силах держаться на ногах. Джодха не знала, что делать – сесть рядом или стоять, глядя на императора сверху вниз. Джалал усмехнулся:
Присядьте, я не кусаюсь. Должен сказать, я был в очень тяжелой ситуации – две тигрицы с двух сторон…
Какие две тигрицы? – ахнула Джодха.
С одной стороны полосатая хищница, с другой – вы…
Я тигрица?!
А разве нет? Вот и сейчас вы готовы просто растерзать меня всего лишь за то, что я пришел напомнить…
Что вы мой муж? Это не дает вам права…
Тсс! – приложил палец к губам Джалал. – Всего лишь о том, что вы обещали накормить меня обедом с теми пряностями, которые я купил в вашей палатке на мина-базаре. Но если вы желаете вспомнить и то, что я ваш муж…
Я… Хорошо, я угощу вас обедом.
Когда?
Завтра.
Джалал лукаво поглядывал на смущенную Джодху, которая не могла придумать, как выставить его из спальни.
Вас устроит завтра?
Да, королева Джодха, устроит. Только не высыпайте весь перец в одно блюдо, я не ем очень острую пищу.
Я сделаю все пресное.
Это нечестно с вашей стороны. – Он снова стоял почти вплотную. – Вы убеждали меня в необходимости приправ и намерены приготовить пресный обед? Я долго ждал приглашения отведать вашу стряпню, но не дождался, пришлось самому напроситься и даже прийти с напоминанием. До завтра, королева Джодха…
Джалал, смеясь, удалился, а Джодха осталась стоять совершенно оглушенная. Нет, так не пойдет! Он просто смеется над ней, когда подходит так близко! Этого больше нельзя допускать.
Почему меня так волнует его близость? Какое мне дело до императора Джалала? – пыталась возмущаться Джодха, но чувствовала, что злиться никак не удается.
Прибежавшая Моти попыталась выяснить, что случилось.
Только что здесь был император!
И?
Он пришел на женский праздник, хотя его предупредили, что это некрасиво, а потом заявился ко мне в спальню.
А почему не остался?
Остался?! – ахнула Джодха. – С чего бы ему оставаться?
С того, что он твой муж.
Вот еще! – дернула плечиком Джодха. – Не говори глупостей. Император напросился на завтра на обед.
Значит, завтра ты должна превзойти сама себя!
Но Моти зря радовалась за госпожу, Джалал пришел на обед не один, а с двумя женщинами, которых и Джодха, и Моти меньше всего хотели бы видеть – королевой Рукией и Махам Ангой. Если честно, обе напросились, отказать было бы некрасиво.
Обед действительно удался, для Джодхи все было пресновато, для Джалала и его сопровождающих остро, но император остался доволен.
