— Почему вдруг в отставку? — поползли вверх брови Альберты.
— Если вы окажетесь на территории, оккупированной англо-американцами в роли военнослужащего, вас неминуемо отправят в лагерь военнопленных. Мы постараемся уберечь вас от этого. Исходя из этих же соображений, отправлены будут в отставку и ваши подчиненные из числа «стражей озера». Впрочем, не исключено, графиня, что на какое-то время мы переправим вас в Швейцарию. Вместо вас командовать стражами будет кто-то из егерей гарнизона замка.
— Это правильное решение, — поддержал его граф. — Первую волну оккупации моей дочери лучше переждать в Швейцарии или в Лихтенштейне, а уж затем вернуться. Все это время командовать «стражами озера» буду я, полковник вермахта в отставке.
В ту же минуту дверь зала открылась и вошли Никола Градич и Свирепый Серб.
— Если у вас будут какие-то поручения для графини, мы с Гауптманом Ведовичем поможем переправить ее в Швейцарию, — объявил Градич. — Известный вам Ангел Бош заверил, что обеспечит нам свободную пограничную тропу
— Мало того, мы предлагаем вам, господин Скорцени, уходить за рубеж вместе с нами, — продолжил его мысль Свирепый Серб.
— Мы с вами мужественно сражались ради безопасности рейха, и теперь имеем право позаботиться о собственной безопасности, — поддержал его штурмбаннфюрер Хунке.
Обер-диверсант залпом допил свой коньяк и какое время молча, задумчиво дожевывал остатки бутерброда.
— Наверное, я так и поступил бы, поскольку, на первый взгляд, глупо позволять кому бы то ни было пленить себя. Но я должен выполнять свой долг перед теми, кого еще способен спасти. Поэтому я принял решение: сдаться американцам, пройти через все надлежащие в таких случаях испытания и после войны вновь оказывать помощь тем членам СС и высшим чинам вермахта, которые в такой помощи будут нуждаться
[106]
.
— Мужественное решение, — признал Свирепый Серб.
— Но в таком случае вы можете рассчитывать на нашу помощь за рубежом, — кивнул Хунке, опасавшийся, как бы Скорцени не попытался воспрепятствовать их уходу за границу, — и на то, что наши пути еще множество раз пересекутся.
— И коль уж зашел разговор о послевоенном сотрудничестве, — воспользовался моментом Градич, — то хотелось бы в разговоре тет-а-тет изложить предложение Ангела Боша.
— С участием штурмбаннфюрера Хунке, которому будет поручено представлять в отношениях с фирмой Боша руководство СД.
Граф тут же предложил им перейти в крошечную комнатку, все меблирование которой состояло из шахматного столика, фигур на котором однако не было, и двух кресел. Третье Хунке принес сам. Тут же появился камердинер с коньяком и бутербродами.
— Ангел сказал, что вы хорошо знакомы с ним и с работой его фирмы «Альпийская корона», — произнес Никола Градич, беря наполненную камердинером рюмку.
— С работой его фирмы? — передернула губы обер-диверсанта едва уловимая ухмылка. — Действительно, знаком. Но давайте обойдемся без словесной разведки. Излагайте суть предложения Кровавого Ангела.
— Она проста: вы надежно консервируете где-то здесь, в горах, типографское оборудование вашего отдела «Вспомогательных технических средств», или как там у вас называется, а также передаете нам клише иностранных валют и документацию по технологии изготовления бумаги, красок и всего прочего, что необходимо для печатания фальшивых банкнот избранных вами валют.
— Ну, это предложение стоит обдумать.
— Но его действительно стоит… обдумать, — вклинился в разговор Хунке, поймав на себе взгляд Скорцени. — Я уже предметно ознакомился с деятельностью фирмы «Альпийская корона». — При первой же возможности, наши специалисты расконсервируют станки, оборудуют в горах, а возможно, и в подземельях этого замка, специальные цеха и наладят интенсивное производство денег. При этом четверть всей прибыли… нет-нет, в настоящей валюте, получаете вы, господин Скорцени, или тот человек, которому вы это поручите. Учтите, что мы берем на себя весь риск по налаживанию производства, сбыту фальшивых банкнот и охране подпольной фабрики.
Для приличия Скорцени задумчиво помолчал, однако Градич сразу почувствовал, что он готов принять предложение Боша, поскольку таким образом, с одной стороны, обеспечивает свою тайную организацию СС финансами, а с другой — избавляется от массы всевозможных хлопот и преследования со стороны полиции всех европейских стран. К тому же Бош являлся одним из тех, кто обеспечивал работу международной сети вторжения. Причем не только военного.
— У вас есть связь с Бошем?
Градич взглянул на часы.
— Через десять минут — запасное время выхода на связь с радистом из Хижины Боша, который тотчас же свяжется с нашей тайной радиостанцией в Швейцарии.
— Я так понимаю, что «Хижиной Боша» вы называете одну из своих альпийских баз?
— Ближайшая отсюда — «Хижина Ангела», дальше следует «Хижина Мелиты», по имени дочери Боша, и, наконец, в Эц-тальских Альпах, недалеко от границ со Швейцарией и Италией, расположена основная наша база — та самая «Хижина Боша», которая, вместе с несколькими явочными квартирами в горных селах и хуторах, а также с тайными пещерными стоянками, составляют контрабандистскую «Альпийскую тропу Боша». Понятно, что эти названия известны только избранным, рядовые же контрабандисты-караванщики знают их под номерами. Возле всех трех хижин, на альпийских лугах, созданы небольшие взлетно-посадочные полосы для легких самолетов типа «Физе-лер Шторьх». Кстати, сейчас прокладывается еще одна, запасная тропа, которая будет брать свое начало прямо отсюда, от замка Шварцбург.
— Интересно, чем занимались местная полиция и гестапо, если у них под носом создавалась такая мощная база? — проворчал Скорцени, когда, достав из внутреннего кармана небольшую карту Австрии, контрабандист указал на ней расположение хижин и пещерных стоянок, проложив таким образом всю «Альпийскую тропу Боша».
— Да кто чем… Одни помогали создавать и охранять эту «тропу», другие делали вид, что не догадываются о ее существовании, — хищно оскалил по-лошадиному длинные, узкие зубы Никола Градич. — И потом, насколько мне известно, сам Бош и некоторые из его людей давно являются агентами абвера, гестапо или СД.
— А вот это уже не подлежит разглашению даже в самом узком кругу.
