«Этому ловкачу и магия не требуется, чтобы вить из меня верёвки».
Удивительная связь между Ингри и Йядой и в самом деле могла быть побочным действием разрушенного заклятия Венсела, но Венселу она больше не была подвластна.
«А ему не нравится всё, чего он не может контролировать, особенно когда это так близко касается его дел».
Каковы бы эти дела ни были…
«А теперь нас с Йядой связывает нечто большее, чем то, что было создано тобой, Венсел».
Ингри сумел пожать плечами и переменить тему разговора.
— Как бы то ни было, теперь я служу тебе. Каковы будут мои обязанности, милорд?
Судя по выражению лица Хорсривера, он не очень поверил в спокойствие Ингри, но не стал расспрашивать его дальше.
— По правде сказать, у меня не было времени подумать об этом.
— Изобретаешь на ходу, верно?
— Да, в этом, если и ни в чём другом, я весьма похож на богов. Может быть, стоит подарить тебе коня.
— Хетвар избавлял меня от таких расходов. Я в случае надобности ездил на его лошадях, за корм которым он платил сам.
— О, эти расходы я возьму на себя. Если у тебя будет хороший скакун, это послужит к чести моего дома.
Ингри тут же вспомнил о смерти последней матери-супруги Хорсривера, будто бы погибшей, упав с коня, но вслух сказал только:
— Что ж, благодарю, милорд.
— Этим утром можешь делать что хочешь, но потом тебе предстоит сопровождать меня.
— Я в твоём распоряжении, кузен.
Губы Венсела насмешливо дрогнули.
— Не сомневаюсь.
Ингри счёл, что это можно счесть разрешением удалиться, и покинул кабинет.
Что бы Венсел ни затевал, не всё он изобретал на ходу. У него явно была определённая цель. И если это был титул священного короля, как опасался Хетвар, причины стремиться к нему у Хорсривера были совсем не те, которые мог представить себе хранитель печати.
«Да и я тоже. Пока».
Ингри покачал головой: в ближайшие часы ему было о чём подумать.
Глава 19
В тот день, неустанно бродя по зданию, Ингри заглянул в каждый уголок резиденции Хорсриверов, но мало что из этого почерпнул. Венсел прибыл в столицу — к постели умирающего священного короля — всего несколько недель назад, а Фара, несмотря на свою фатальную задержку в охотничьем замке, почти сразу присоединилась к нему. Городская резиденция не производила впечатления обжитого дома, словно супруги остановились в ней проездом. Здесь не было скрыто никаких древних тайн, хотя только Пятёрка богов знала, что Ингри удалось бы раскопать в замке Хорсриверов; однако оплот клана лежал в двухстах милях на север, в среднем течении Лура, и Ингри сомневался, что попадёт туда прежде, чем события завершатся.
Как и обещал — или пригрозил — граф Хорсривер, в середине дня он взял Ингри с собой в конюшню, каменное строение, расположенное ниже по склону холма. Главы великих кланов, живя в столице, держали своих коней на пастбищах за городской стеной, выше по течению Сторка, за стеклодувными и кожевенными мастерскими. Так же поступал и Хорсривер, но несколько лошадей для нужд графа и графини, а также для гонцов находились в конюшне, которая в соответствии с высоким положением владельца была роскошной: центральный проход вымощен цветным камнем, перегородки между стойлами — из полированного дуба, железная решётка ворот украшена переплетающимися бронзовыми листьями. Ингри, к своему изумлению, в одном из стойл заметил красивую гнедую кобылу Йяды.
Кобыла беспокойно мотала головой, и Ингри не стал подходить к ней, опасаясь удара копытом.
— Эту красотку я знаю. Я так и думал, что она — одна из ваших.
— Да, — рассеянно кивнул Венсел. — Для Фары она оказалась слишком горячей. Я порадовался, когда нашёлся кто-то, кто смог на ней ездить.
Он остановился у стойла на противоположной стороне коридора; тёмно-серый мерин потянулся к нему, но фыркнул и попятился, когда подошёл Ингри.
— Его имя Волк, — любезно сообщил Венсел. — Так его назвали из-за цвета, но теперь можно предположить, что имело место тайное предназначение. Кто я такой, чтобы спорить с судьбой? Он твой.
Волк был, несомненно, прекрасным скакуном, мускулистым и длинноногим; его шкура стараниями графских конюхов блестела, как начищенное серебро. Ингри предположил, что конь способен скакать очень быстро. На что ещё он мог оказаться способен — на ум Ингри снова пришло смертоносное заклятие, — можно было только гадать. И не рассматривал ли Венсел коня в качестве взятки? Это было вполне возможно. Что ж, дарёному коню в зубы не смотрят — по крайней мере в присутствии дарителя.
— Спасибо, милорд, — так же любезно, как Венсел, ответил Ингри.
— Не желаешь ли испытать его?
— Попозже, пожалуй. Я сейчас не одет для верховой езды. — Со времени обряда в Бирчгрове, наградившего Ингри духом волка, лошади в его присутствии вели себя нервно, и Ингри предпочитал знакомиться с ними без свидетелей и в огороженном загоне, где легче было укрощать испуганное животное и достигать взаимопонимания (или по крайней мере взаимного изнеможения). Этого коня, пожалуй, будет нелегко заставить подчиняться…
— Жаль.
В дальнем стойле Ингри заметил непохожее на коня животное. Хмурясь, он заглянул за загородку и удивлённо отпрянул. Олень с великолепными рогами поднял голову от охапки сена, фыркнул и отбежал в дальний конец стойла, заставив заволноваться коней.
— Думаю, твоё присутствие пугает его, — с сухой насмешкой протянул Венсел.
Сделав несколько кругов по просторному стойлу, благородное животное замерло, но не вернулось к своему сену. Его прекрасные тёмные глаза смотрели на людей настороженно. Ингри решил, что олень находится здесь довольно давно, поскольку он не пытался вырваться из стойла: только что пойманные животные иногда гибли в отчаянных попытках освободиться.
— Что ты собираешься с ним делать? — спросил Ингри Венсела, стараясь не показать своих чувств. — Приготовить на ужин? Подарить шурину? — Олень был изображён на гербе Стагхорнов, но что за магический дар может иметь в виду Венсел?
Граф глянул на нервное животное поверх плеча Ингри, и губы его изогнулись в странной улыбке.
— Когда играешь против таких изобретательных противников, как те, с которыми приходится иметь дело мне, всегда лучше не ограничиваться одним планом. Однако весьма вероятно, что олень попадёт на вертел. А теперь пойдём отсюда.
Уходя из конюшни, Хорсривер не оглянулся, и Ингри спросил:
— Ты часто сейчас ездишь верхом ради удовольствия? Насколько я помню, ты очень интересовался лошадьми своего отца. — Это было, пожалуй, единственным, о чём его медлительный подросток-кузен был готов болтать часами.
— В самом деле? — рассеянно отозвался Венсел. — Боюсь, теперь я испытываю к лошадям такие же чувства, как и к жёнам. Они живут так недолго, и я устал избавляться от них.
