Дальнейшие планы Дага оказались нарушены: один из дозорных умудрился запутаться в корнях ивы, уйти с головой под воду и к тому же разворошить гнездо водяных щитомордников. Поручив Утау командовать отрядом, Даг вернулся в город, посадив на коня перед собой потрясенного и очень больного дозорного. Дагу, к счастью, в дороге не пришлось делать ничего срочного или опасного с помощью своего Дара, хотя он мрачно думал о том, что Утау настоял на том, чтобы послать с ним двоих воинов как раз на такой случай. Однако пострадавший от укуса змеи пережил не только поездку, но и быстрое омовение в бане, после чего был уложен в постель. К тому времени Мари и Чато уже явились в его комнату, так что Даг смог поручить им дальнейшее лечение.
Новости, которые сообщила ему Мари, заставили Дага отправиться на поиски Фаун, даже не смыв с себя грязь. Голос девушки, задававшей – ну конечно же! – один из своих бесконечных вопросов, донесся со второго этажа, и Даг свернул в коридор. Дверь в комнату – комнату Сауна – была открыта, и Даг помедлил, прежде чем войти. Голос Сауна произнес:
– Мое первое впечатление о нем было как о ворчливом старике, который если и открывает рот, так только чтобы выругать тебя. Ты, верно, знаешь таких?
– О да.
– Он всегда ехал или шел позади и обычно бывал немногословен. Начал я прозревать, когда Мари поставила его крайним – на позицию, при которой за ним уже никого нет. Мы, понимаешь ли, рассредоточиваемся не так, чтобы постоянно видеть друг друга, а в пределах, когда чувствуем остальных при помощи Дара. Если ты и дозорные с обеих сторон от тебя чувствуют друг друга, можно быть уверенным, что Злого вы не пропустите. Мари послала его в сторону на милю. Это более чем вдвое превосходит возможности моего Дара.
Фаун охнула, поощряя рассказчика. Саун, должным образом вдохновленный, продолжал:
– Потом я начал замечать, что Мари, когда нуждается в чем-то, превосходящем обычные возможности, посылает его. Или иногда он сам подсказывал ей... Он редко что-то рассказывает, но если уж рассказывает, то о каких только местах не идет речь... я хочу сказать, что он как будто побывал везде. Я было начал складывать в голове все места и всех людей и подумал: «Как такое возможно?» И еще я раньше думал, что у него нет чувства юмора, и только потом понял, какой его юмор едкий и сухой. Сначала он не кажется ничем особенным, но потом увеличивается и увеличивается... А как было у тебя?
– Совсем иначе, пожалуй. Он просто явился. Весь целиком... и еще как явился! У меня такое чувство, что я с тех пор все распаковываю и распаковываю его, а до дна еще далеко.
– Хм-м... Он таким бывает и в дозоре.
– Он хороший боец?
– Кажется, что он видит больше, чем остальные... нет, не так. Скорее он более сосредоточен. Не знаю, понимаешь ли ты...
– М-м-м... может быть. Сколько ему на самом деле лет? Я никак не могу сообразить...
Как ни подавлял Даг свой Дар, кто-то из них в конце концов должен был почувствовать болотную вонь в теплом летнем воздухе. Даг придал лицу равнодушное выражение, постучал по двери и вошел.
Саун лежал на постели, и на поверхности виднелись только его повязки; все остальное скрывалось под простыней. Фаун в своем синем платье устроилась на стуле, положив босые ноги на край постели и шевеля пальцами в попытке поймать хоть какой-то ветерок от окна. В порядке исключения ее руки оказались ничем не заняты, но по темным волосам Сауна было заметно, что его недавно причесали, заплетя две аккуратные косы.
Дага приветствовали две широкие улыбки на лицах, одинаково молодых и одинаково бледных после перенесенных ран. Оба получили почти смертельные повреждения, когда он был в дозоре – от этой мысли Даг чуть не поморщился, – но оба смотрели на него с доверием и обожанием. Красота этих молодых людей была трогательной, хоть и вызвала у Дага смутную ревность. Это никуда не годилось... Шесть дней прочесывания болот без намека на близость Злого не должны были бы вызвать такую усталость и такие странные чувства.
– Привет, Искорка. Я тебя ищу. Здорово, Саун. Как твои ребра?
– Лучше. – Саун решительно приподнялся, но тут же поморщился, опровергая тем свои слова. – Мне велели прохаживаться по коридору. Фаун составляет мне компанию.
– Прекрасно! – жизнерадостно воскликнул Даг. – И о чем вы тут говорили?
Саун смутился.
– Ну, о том о сем...
Фаун быстрее нашла выход из положения:
– Зачем ты меня искал?
– Хочу кое-что тебе показать. Обувайся и пойдем в конюшню.
– Хорошо, – послушно ответила она и поднялась.
Босые ноги Фаун затопали по коридору, и Даг крикнул ей вслед: «Эй, погоди!» Он вроде не сказал ничего смешного, но ответом ему был ее обычный легкий смех. Неужели в обычных обстоятельствах эта девушка всегда бегает вприпрыжку?
Даг посмотрел на Сауна, размышляя, не следует ли того предостеречь. Этот широкоплечий парень нравился женщинам, Даг не раз это замечал, но данное обстоятельство раньше не вызывало у него озабоченности. Впрочем, сейчас, на положении больного, Саун не представлял опасности для любопытных крестьянских девчонок, решил Даг. А предостережение могло вызвать вопросы, на которые Дагу не хотелось бы отвечать, например: «А тебе какое дело?» – так что он ограничился дружеским кивком и двинулся из комнаты.
– Эй, Даг! – окликнул его Саун, ухмыляясь с подушки. – Старый дозорный!
– Да? – Проклятие, где мальчишка подхватил это его прозвище? Должно быть, Саун внимательно прислушивался к тому, что иногда бормотал себе под нос сам Даг.
– Можешь не притворяться таким суровым. Все, о чем мечтает твоя Искорка, – это послушать о подвигах Дага. – Саун откинулся на подушку, хихикая.
Даг покачал головой и ушел. Только спустившись на первый этаж, он сумел перестать морщиться.
Даг пришел в конюшню, все стойла которой были заняты конями дозорных из двух отрядов, ненамного раньше Фаун. Он подвел ее к стойлу, где находилась кроткая гнедая кобыла, и сказал:
– Поздравляю, Искорка. Мари договорилась обо всем официально. Теперь ты – хозяйка этой прекрасной лошади. Это твоя доля в плате, которую мы получили от отцов города. Я нашел для тебя и седло с уздечкой; седло как раз будет тебе по размеру. Сбруя не новая, но в хорошем состоянии. – Даг не стал упоминать о том, что это приобретение – результат его сделки с добродушным мастером, который так умело починил его протез.
Фаун просияла, скользнула в стойло и стала чесать уши кобыле; та от удовольствия фыркнула и выгнула шею.
– Ох, Даг, до чего она хороша! Только... – Фаун с подозрением сморщила нос, – не твоя ли это доля платы? Я хочу сказать... Мари была добра ко мне и все такое, но я не думаю, что она возьмет меня в дозорные.
Уж очень эта девушка сообразительна...
– Если бы все зависело от меня, ты получила бы гораздо больше, Искорка.
