— Сержант, — сказал мэтр, — разве вам не сообщили координаты места проведения операции?
Молча кивнула, хотя вопрос был явно риторическим.
— И ты прекрасно знаешь, что твоя группа — не почтовый курьер? — продолжал рассуждать в том же вопросительном тоне начальник. На всякий случай я кивнула еще раз. — Так что тебя не устраивает? Охотников отправили за «грузом», охотники «груз» привезли. По результату операции я вижу, что она была вам вполне по силам. Почему же ты велела отступить?
У меня возникло вполне обоснованное ощущение, что я теряю контроль над ситуацией. Я была совершенно не готова к такому повороту дел. У мэтра Сингура оказалась очень твердая позиция, подкрепленная практически незыблемым аргументом: «Вы справились с миссией». А значит, все мои страхи можно автоматически приравнять к всплеску необоснованной паники. Как этого избежать, я в тот момент придумать не смогла. Потому сказала то, что еще просто не успело потерять смысл:
— Вы знаете, что за «груз» мы привезли?
Мэтр хмыкнул:
— Разумеется. Вы вернули домой человеческого ребенка. Ты как будто этим недовольна?
— Не этим! — отрезала я. — А тем, что мы забрали оттуда только его! Ведь там было еще пятьдесят жертв!
— Ну не пятьдесят, не преувеличивай, — отвел глаза старик. — Но человек двадцать точно было.
Я дернула плечом:
— Пусть так. Но мы-то вытащили только одного. Почему именно этот ребенок? Почему именно этот ящик?!
На секунду в кабинете повисла тишина. Мэтр пустым взглядом смотрел сквозь меня, и на короткое мгновение мне показалось, что я умудрилась до него достучаться. Нашла правильные слова. Но только на одно мгновение. Потому что когда он снова заговорил, я поняла, что ребенок — это только моя слабость.
— Сержант, вы — руководитель одного из отрядов. Вас в принципе не должно интересовать содержимое ящика. И если бы вы хоть иногда задумывались о том, что входит в вашу компетенцию, а что в нее не входит, нам всем жилось бы намного проще.
Наверное, если бы я оказалась чуточку младше, я бы покраснела — так резко прозвучал этого выговор. Но мне все же было за шестьдесят, и это оказался далеко не первый случай нашей с мэтром перепалки. Потому когда он замолчал, я просто решила, что пора ретироваться и дать старику время остыть. По крайней мере, раньше такая тактика срабатывала отлично. Но на сей раз, прежде чем я успела подняться на ноги, Сингур рявкнул:
— Сядь! — и тихо, только для моих частично обращенных волчьих ушей, сказал: — По-хорошему, я должен был бы доложить о твоем решении прервать операцию. И тебя бы уже сегодня к вечеру отстранили. А твое место занял бы лорд Тант. Но именно он попросил меня об этом умолчать.
— Да он просто знает, что моя группа никогда не примет его как руководителя! — прорычала я.
— Может, и так, Джейн, — не стал спорить мэтр. — А может, тебе стоит перестать делать из него врага и попытаться как-нибудь просуществовать эти шесть месяцев рядом с ним без особых эксцессов.
Я скрипнула зубами: превосходно! Сингур защищает Фенрира. Как будто ему защитников мало!
— Ты меня поняла? — требовательно уточнил мэтр.
Я нехотя дернула головой в ответ и выскользнула из кресла:
— Я могу идти?
— Да, сержант, — ответил полковник. — Можешь. И это… вы забрали ребенка, потому что это был самый маленький и самый легкий ящик. А еще — потому что на нем стоял наш маячок. Ты ведь видела, сколько криокамер находилось на том складе? Гораздо больше двадцати. И половина — заминирована. Быстро и тихо можно было вытащить только ту, о которой мы знали. Так что — успокойся. Никакого особого смысла здесь нет.
Я кивнула еще раз и, больше не оборачиваясь, покинула комнату. А по возвращении в свой кабинет обнаружила письмо — ответ на отправленный рапорт — с одним только словом: «Отклоняю».
Стало обидно. Не такой я ожидала реакции от мэтра Сингура. Да, он всегда намекал, что волчице не место в армии, но мне казалось, что в случае нужды старый друг семьи все-таки встанет на мою сторону.
— Нет уж, — раздосадованно хлопнула ладонью по столу, — это еще не конец. «Научись жить с ним в мире!» — как бы не так! Я скорее перегрызу ему горло собственными зубами, чем еще раз доверюсь. И все-таки, кое в чем Сингур прав… — Я покусала губы и созналась: прежде всего — самой себе. — Один на один я с Тантом не справлюсь. Значит, нужно создать против него коалицию. И воевать толпой.
Я с удовлетворенным видом кивнула: отличная мысль. Осталось только воплотить ее в жизнь. И начать, пожалуй, следует с…
— Компьютер, — ласково обратилась к системе. — Набрать отца.
Если вы вдруг подумали, что я позвонила мэтру Уоррэну Доусону потому, что надеялась на его помощь в борьбе с паразитом по имени Фенрир, то вы ошиблись. Не настолько я наивна. Отец уже показал свое отношение к этому волку, и пытаться его переубедить было бы просто глупо. Но глава моей семьи являлся именно тем нелюдем, который мог приоткрыть доступ к инсайд-информации и дать возможность лучше узнать своего врага. Вот на это я и рассчитывала.
— Здравствуйте, отец, — сказала, когда компьютер создал его голографический бюст над моим столом.
Волк кивнул и отметил:
— Мне доложили, что ты отлично справилась с последним заданием, Джейн.
Забавная новость, учитывая, что мой рапорт вообще отклонили. И зачем писать отчеты, если их все равно никто не читает?
— Да, справилась, — ответила коротко, не спеша вдаваться в подробности. Но отец у меня был нелюдем любопытным, потому не упустил шанса уточнить:
— А как тебе с Тантом работается?
— Это… интересный опыт, — с трудом подобрала правильное выражение. Такое, чтобы и не соврать, и не опрокинуть на волка ушат обвинений и колкостей.
Отец улыбнулся одними глазами:
— Я рад, что ты к этому именно так относишься. Правильная позиция.
— Благодарю, — вернула улыбку и ненавязчиво перешла к сути вопроса: — И все-таки, отец, я не понимаю, почему лорд Тант почтил нас своим присутствием именно сейчас. Восемь лет мы отлично жили без него. А тут вдруг — раз, и «здравствуйте, я ваш наблюдатель!».
Я сделала расстроенное лицо, очень по-женски сморщив нос. Отец ответил внимательным взглядом, подумал и приказал:
— Компьютер, перейти на защищенный канал.
И только потом обратился ко мне:
— Не притворяйся, Джейн. Из тебя актриса, как из меня прима Большого театра. Хочешь знать, почему Фенрира приставили сейчас? Все очень просто — политика изменилась, и в МАРАП начался новый виток борьбы за власть.
Я невесело усмехнулась:
— Политика ворвалась в нашу жизнь?
— Политика и есть наша жизнь, Джейн, — ответил отец. — И после того как мы проиграли выборы, жизнь эта стала довольно безрадостной. Ты ведь знаешь, что МАРАП — крупнейшая негосударственная военная организация на Земле? По результату исследований прошлого года она заняла второе место в рейтинге самых влиятельных корпораций мира. Мы контролируем семь с половиной процентов всего мирового дохода. Как ты думаешь, при таком раскладе политика могла обойти нас стороной? Разумеется, нет.
