Беки показала мне свой бюллетень. Она вывела аккуратным
почерком «Александр Стерлинг» и «Рэйвен Мэдисон».
- Хорошо звучит,- одобрила я.- Хотя бюллетень могут признать
недействительным. Ведь Александр не ходит в нашу школу.
Мы сложили свои бланки и, когда казначейша снова прошлась по
рядам, бросили их в коробку, обтянутую фольгой, напоминавшую те поделки,
которые мастерят к праздникам детишки из младших классов.
- У нас с тобой уже есть по одному голосу, - с гордостью
констатировала я.- Осталось добыть еще триста девяносто девять!
Мама настолько обрадовалась моему решению посетить бал, что
пораньше сбежала с работы, забрала меня из школы и на своем джипе повезла в
универмаг Джека.
Джек Паттерсон, получивший это заведение от отца, был
симпатичным и во всех отношениях достойным молодым человеком на пять лет старше
меня. Когда мне было двенадцать, получилось так, что он на спор с приятелями
должен был залезть в особняк. Именно в это время я, движимая любопытством, тоже
туда забралась и помогла ему пройти испытание. С тех пор он меня запомнил и
всякий раз, когда я заходила в универмаг, встречал улыбкой.
В универмаге Джека продавалось все, от носков до скутеров,
от цветной пластиковой посуды до хрусталя, от простецких кошельков до
эксклюзивных сумочек.
Мы вошли в магазин. Бельевой отдел манил яркими расцветками
дизайнерских полотенец, аккуратно разложенных на белых полках, но мама была
сосредоточена на идее покупки бального наряда для дочурки и рванула прямиком к
эскалаторам.
- Эй, одежда для молодежи там,- попыталась остановить ее я,
указывая на секцию, расположенную за отделом постельного белья.
- Нет, мы пойдем в молодежный бутик,- заявила мама.
Так я оказалась там, куда меня заносило крайне редко,- в
бутике, где были идеально выставлены нарядные кашемировые свитера, авторские
блузки и дорогущие джинсы. На истощенных манекенах красовались юбки нулевого
размера и вязаные жилеты по сто долларов.
Примерно дюжина девчонок и их матери перебирали платья -
розовые, пурпурные, темно-лиловые, серые, красные, зеленые, цвета лаванды,
черные, отделанные стразами или кружевами, с глубоким вырезом или под горло,
без рукавов или без бретелек, длиной до пола или до колена.
Каждая девица представляла собой настоящую ксерокопию своей
мамаши. Одни только мы являлись полными противоположностями, если не считать
маминых черных волос, конечно же окрашенных.
Она одно задругам снимала платья с вешалок, пока у нее не
оказалось по охапке в каждой руке. Я обводила наряды взглядом и переходила к
следующему ряду с пустыми руками.
К маме подошла женщина с нагрудным значком, на котором
значилось, что ее зовут Мадж. Видимо, эта особа была опытным менеджером по
продажам, потому что излучала уверенность видавшего виды капитана, способного
без труда провести судно в шторм через все рифы и мели.
- Ага, все понятно,- заявила она, мигом оценив ситуацию.
Для нее это, конечно же, был далеко не первый сезон балов и
навряд ли последний.
- Я провожу вас в примерочную.
Мы пошли за женщиной. В примерочной уже толпились красотки
выпускницы, разгуливавшие в своих нарядах, как будто модели на парижском
подиуме. Я сняла расклешенные черные джинсы и футболку, облачилась в атласное
розовое платье, уставилась в огромное зеркало и едва узнала себя.
- Дай-ка я посмотрю! - попросила мама.
Я нехотя открыла дверь примерочной.
- Сними эти сапоги! – укорила она.- Ты ведь идешь на бал, а
не на концерт «тяжелого металла».
Когда я развязала шнурки, появилась Мадж, глянула на меня,
исчезла и в считаные секунды вернулась с розовыми туфельками седьмого размера.
Я стояла перед трехстворчатым зеркалом и чувствовала себя
подружкой невесты, а в глазах мамы наверняка и вовсе выглядела таковой.
- Да ты просто красавица! - выдохнула она. С этим
согласилась и Мадж.
- Ты смотришься как модель,- заявила она и умолкла, ожидая
моей реакции.
Я видела свое отражение в глазах мамы и понимала, что
медленно преображаюсь в ту самую дочь, вторую она всегда хотела иметь.
Выпускницы-покупательницы тоже оглядывали меня. Одни
улыбались, другие хихикали. Долж но быть, я представляла собой еще то зрелище
Красотка в розовом платье с многочисленными блестящими штучками в ушах,
временными татуировками в виде летучих мышей, с черной помадой на губах и таким
же лаком на ногтях.
Я стала представлять себе, насколько же лучше выглядело бы
это платье, если бы на нем имелось несколько дырок, черные разрезы, а главное,
будь оно выкрашено в кроваво-красный цвет.
- Пока ты не определилась с: выбором,- деловито пробормотала
Мадж, вернулась к стойке и заменила мои черные пластиковые браслеты на другие,
украшенные стразами.
Тут появился Джек Паттерсон.
- Рэйвен, Джек пришел! - радостно воскликнула мама и
покинула примерочную, чтобы обменяться с ним любезностями.
Оставшись одна, я забилась в кабинку и закрыла за собой
дверцу, но отсидеться не удалось. Моя мама повела себя так, как это, к
сожалению, принято у всех мам.
- Рэйвен, выйди-ка сюда,- позвала она меня.
Деваться было некуда, хотя показываться в таком виде кому бы
то ни было, и уж конечно Джеку Паттерсону, мне совсем не хотелось. Я выбралась
из кабинки и неуклюже прошествовала по бутику, стараясь не потерять равновесие
на непривычно тоненьких каблучках. Мало того, что остальные девицы тут же снова
уставились на меня, так мама вдобавок жестом велела мне покрутиться перед
Джеком в этом платье. Я прошлась и повертелась, но довольно неловко, как неопытная
модель.
Джек улыбнулся.
- Хорошо выглядишь.
Услышать похвалу было приятно, хотя я и ощущала себя
украшением на вершине сладкого именинного торта.
- Мне нужно примерить что-нибудь еще,- наконец сказала я и
направилась обратно к примерочной.
После того как были опробованы платья всех цветов радуги,
команда по поиску платья для бала в составе матери и дочери Мэдисон начала
уставать. Я облачилась в свои родные тряпки, в черное с черным.
- Так какое же платье тебе понравилось? - спросила мама,
держа розовый наряд в одной руке и голубой - в другой.
- Может, посмотрим еще?
Я представила себе, как Александр в полуночно-черном
смокинге заезжает за мной и находит свою девушку, расфуфыренную подобным
образом. В розовом!
- Что ты хмуришься? - укорила меня мама.
- Может, платья и замечательные, но они не мои.
Мама вздохнула.
- Для моего школьного бала твоя бабушка купила мне платье по
своему вкусу - бледно-лиловое, атласное, с белым воротничком и белыми
перчатками.
